ФОТО: Владимир Неелов, эксперт ЦСК
Опубликовано: CHVK.INFO. 12.02.2018.
Владимир Неелов
эксперт «Центра стратегической конъюнктуры»
О том, что легализация частных военных компаний в России весьма вероятна, стало заметно по тону обсуждений данной темы в СМИ. Другое дело, что пока не совсем непонятно, какие формы это явление приобретет в России. Об этом и поговорил с известным специалистом по данной теме, экспертом «Центра стратегической конъюнктуры» Владимиром Нееловым.
Очередной всплеск общественного и медийного интереса к теме частных военных компаний связан с трагедией в Сирии, в результате которой погибли наши бойцы. Каковы бы ни были причины и масштабы трагедии, ясно, что общественное мнение требует от российской власти ясности в вопросе ЧВК. Но в этой связи также понятно, что политический фон обсуждения этой темы у нас несколько иной, нежели в странах, где такие компании существуют продолжительное время. Законодательная активизация вокруг темы ЧВК у нас происходила в 2014 году во время событий на Украине и сейчас, во время сирийских событий. Насколько это может наложить отпечаток на ту правовую базу, которую мы будем иметь?
Прежде всего, хочу заметить, что, если основываться на тех законопроектах, которые справедливороссы вносили раньше, логично будет предположить, что тезисы, присутствовавшие в них прежде, мы увидим и в нынешнем документе.
Если судить по тем заявлениям, что делали и делают авторы проекта закона и привлекаемые эксперты, то можно сделать вывод, что речь идет не совсем о частных военных компаниях, а скорее об инструменте на службе нашего государства. Многие даже шутят, что это будут филиалы российской армии. Для западных стран такая ситуация – нонсенс. Конечно, там ЧВК тоже привлекаются и Министерствами обороны, и Госдепом (если речь идет о США), и другими ведомствами для решения различных задач. Но там частные военные компании существуют предельно автономно, в рамках существующих законодательных актов, однако филиалами вооруженных сил своих стран точно не являются. Там это бизнес, целью которого является получение прибыли.
Сложно сказать, во что это выльется у нас – не исключен вариант создания своего рода госкорпораций по типу Росатома, «Газпрома» и тому подобных компаний. Они вроде бы представляют бизнес, но их принадлежность к государственным структурам не вызывает сомнений. Это напоминает китайскую модель, где частные военные компании создавались как инструмент государства для соответствующей деятельности за границей.
То есть у нас следует ожидать нечто подобное тому, что наблюдается в Китае?
Видимо так. Это будет больше похоже на китайский вариант, чем на западный.
Не помешает ли такая разница в подходах нашим легализованным ЧВК конкурировать с западными компаниями на рынках соответствующих услуг?
В принципе, им ничто не мешает и сейчас конкурировать. Пути выхода на международный рынок в этой среде известны. Те, кто хочет работать на нем, действуют через систему офшоров. Другое дело, что в этом случае непонятен статус таких компаний здесь, на территории России. Для них-то, может быть, было лучше, если бы им просто никто особо не мешал и обеспечил бы статус сотрудников частных военных компаний, чтобы потом не «прилетали» обвинения в наемничестве. Им-то хочется четкого определения их статуса. Но если мы прописываем статус сотрудника ЧВК, то следует определить, что же такое частная военная компания.
Теоретически это можно сделать и без принятия отдельного закона о ЧВК, а путем внесения изменений в закон «О частной детективно-охранной деятельности». Но, на мой взгляд, это было бы не совсем правильно. Ведь ЧОП и ЧВК, несмотря на наличие общих черт, все же обладают совершенно различными и не пересекающимися особенностями.
Еще важна цель, которую ставят перед собой люди в руководстве страны, которые хотят легализовать ЧВК и определить, что такое частные военные компании в России. Ведь у них, судя по всему, нет такой цели, как развитие данного бизнеса в стране и получение контрактов на мировом рынке.
Фото с личной страницы Владимира Неелова в сети Facebook
Если немного вернуться к обозначенной теме госкорпораций и бизнеса, то доводилось слышать мнение, что в нашей стране закон о ЧВК и впрямь не имеет смысла, достаточно будет изменений в действующий закон «О частной детективно-охранной деятельности», поскольку все равно наш активный на международной арене бизнес представляет собой часть государственной экономической машины.
Это несколько деформированный взгляд на ситуацию. Во-первых, надо понимать, что у того же «Газпрома» есть несколько охранных структур, и ему закон о ЧВК вряд ли требуется. В случае необходимости работы за рубежом он создаст предприятия за границей, подпишут «Документ Монтре», Международный кодекс поведения частных охранных компаний и могут действовать в международном правовом поле, которое, кстати, тоже достаточно зыбкое и подчас неопределенное.
Во-вторых, на мировом рынке ЧВК достаточно жесткая конкуренция. Мы упустили несколько лет. Скандальная история с Moran Security Group в Нигерии показывает, что конкурировать с нашим ЧВК на международной арене будет не так просто. К тому же, вопреки некоторым утверждениям, в мире не наблюдается признаков ажиотажного спроса на военных специалистов из России в случае придания нашим ЧВК официального статуса. Нужно понимать, кто потенциальные заказчики наших специалистов, и под какие задачи. Ясно, что западные страны, скорее всего, среди таких заказчиков присутствовать не будут. А если учесть еще и ситуацию с санкциями, то маховик с ними Запад вполне может запустить и в эту сторону.
Впрочем, я лично считаю, что закон о ЧВК нужен и официальный статус у наших сотрудников таких компаний должен быть. Потому что частные военные компании у нас вроде бы существуют, но формально их вроде бы и нет. А любое существующее явление, конечно, должно быть законодательно обозначено.
Проект закона о ЧВК разработала и готовится внести фракция «Справедливая Россия». Не может ли факт законодательной инициативы со стороны оппозиционной партии стать причиной различных проволочек, учитывая, что ведущая партия страны ревностно относится к новшествам, исходящим от оппонентов?
Я не думаю, что в данном случае это может сыграть определяющую роль. Хотя, конечно, есть такая особенность, что уже четырежды законопроект вносился справедливороссами, и все четыре раза не доходил до обсуждения. Вряд ли здесь решающую роль играло его партийное происхождение. Скорее, причины были иные. И связаны они были, может, с межведомственными разногласиями.
К тому же когда перспектива принятия закона становится все яснее, различные структуры хотят перетянуть одеяло на себя, чтобы контролировать эту достаточно привлекательную сферу. И партийная составляющая тут важна уже в меньшей степени. Можно предположить, что кто-то из лоббистов данного законопроекта действует через депутатов «Справедливой России».
В материалах российских СМИ сотрудники ЧВК зачастую отождествляются с наемниками. Однако это не является чисто российской особенностью – в материалах массовых западных изданий такое отождествление тоже не редкость. Как это можно объяснить?
Действительно, в западных СМИ это имеет место. Даже в научной литературе по отношению к сотрудникам ЧВК используются термины mercenary (наемник) или new mercenary (новый наемник). Особенно это характерно для лево-либеральных изданий, близких, скажем, к Демократической партии США. Они это привязывают к своей идеологической составляющей, правам человека и подобному набору понятий, свойственному данному дискурсу.
В значительной степени это связано с тем, что на протяжении более чем двух столетий считалось, что у государства есть монопольное право на использование военной силы, а все остальные формы участия в вооруженных конфликтах считались преступными, за исключением добровольчества. И международное право тоже зачастую исходит из этого понимания. А поскольку такое явление, как ЧВК, появилось только в конце XX века, то сила инерции мышления и толкования еще достаточно велика. Да и некоторые действия ЧВК в определенных обстоятельствах имеют признаки наемничества. Особенно это видно по тому, что происходило на территории Африки – войн и гражданских конфликтов на этом континенте. Ведь наемничество XX века ассоциируется большей частью с Африкой. И когда в конце прошлого века в Африке стали действовать ЧВК, их тоже по инерции стали называть наемниками.
У нас же в России авторы материалов нередко смешивают в одну кучу Иностранный легион, ЧВК и наемников, несмотря на разницу этих понятий. У нас вообще привыкли упрощать и называть вещи привычными именами. Это относится как к политикам, так и к экспертам, которые зачастую даже не пытаются разобраться в вопросе и его истории.
Ситуация осложняется еще и тем, что на международной арене статус ЧВК четко не зафиксирован. Скажем, «Документ Монтре», по существу, обобщает уже имеющиеся нормы и не вводит ничего нового. При этом документу уже десять лет, и с тех пор ничего принципиально нового всеобъемлющего плана пока не появилось… Аналогичная история и с Конвенцией ООН, обсуждение которой идёт с 2005 года…
