ФОТО: Олег Витальевич Валецкий
Война после войны… О книге Олега Валецкого «Балканские мины. Записки деминера из Боснии и Герцеговины»
Наталья Пичурина
В ноябре 1995 года в американский штат Огайо разными рейсами прилетели президент Сербии Слободан Милошевич, президент Хорватии Франьо Туджман и лидер боснийских мусульман Алия Изетбегович. Там, в тысячах километрах от города Сараево, на американской авиационной базе Райт-Патерсон, что около Дейтона, под неусыпным оком заместителя госсекретаря США по европейским делам Ричарда Холбрука решалась судьба мира в многострадальной Боснии и Герцеговине. В прошлом оставались годы кровавой войны, более 100 тысяч погибших, раненных и пропавших без вести. Миллионы беженцев со сломанными судьбами и горем на всю жизнь. Трагедия Кравице и Сребреницы. Впереди – неопределенность и новая государственность, построенная по правилам мироустройства Вашингтона. И понимание того, что в самом центре Европы произошла вселенская катастрофа.
Через пятнадцать лет, архитектор Дейтонского договора, выходец из семьи российских евреев Холбрук умрёт на операционном столе, заслужив номинацию на Нобелевскую премию мира, уважение и почёт американского дипломатического сообщества, и много о чём говорящее прозвище «Бульдозер». А президент США Борак Обама назовёт его позицию в переговорах на базе Райт-Патерсон: «…комбинацией реализма и идеализма, которая всегда была лучшим свойством американской внешней политики, была основой его деятельности в Боснии, где он и договаривался, и склонял к соглашениям, и угрожал – всё сразу, до тех пор, пока мир остался единственно возможным результатом».
Обсуждение документа, с малопонятным названием «Общий рамочный договор о мире в Боснии и Герцеговине» с участием стран-гарантов: США, России, Германии, Великобритании, Франции и представителей Евросоюза шло не просто. Но договор должен был прекратить огонь, развести враждующие стороны и разделить некогда единую территорию, а потому документ, состоящий из общей части и одиннадцати приложений вступил в силу после подписания 14 декабря 1995 г. в Париже. Боснийским Сербам выбора не оставили. 
Тем более, что непосредственно перед подписанием договора, в августе и сентябре 1995 года натовская авиация «Обдуманная сила», которая сыграла роль тормоза сербского наступления и изменила военную ситуацию в пользу мусульмано-хорватских сил. Для особой острастки ударили и боеприпасами с сердечниками из обеднённого урана, применив их в районе Ремонтного завода в Хаджиче-Сербское Сараево и городке Хан-Пиеска, где был Главный штаб и казарма Войска Республики Сербской.
Россия соглашение подписала, но с оговоркой «за исключением Приложения I», тем самым выразив несогласие с двумя составными частями, в которых шла речь о блоке НАТО и участии его сил в «мирном урегулировании». Наверно это действие мало что меняло, и для поддержания «военного перемирия» на территорию Боснии и Герцеговины ввели многонациональные силы по стабилизации под командованием НАТО: 60 тысяч военнослужащих, большинство из которых были американцы. Людям в погонах, которые иной раз с трудом находили на карте не только маленькие сербские города, но и Сараево, предоставили все полномочия по контролю выполнения договора. В реализации военного компонента мирного соглашения до июня 2003 года участвовал и российский воинский контингент численностью не многим более одной тысячи человек.
Дейтонский договор, по сути, определил основу конституции Боснии и Герцеговины, формально учитывающую интересы мусульмано-хорватского и сербского населения, на деле установив сложную и мало функциональную систему власти, усугубив противоречия между Сербами, мусульманами и хорватами. Республика Сербская в этой схеме заняла позицию приверженности реализации соглашения, но не его идеологии, не забыв, что соглашение запретило у и Ратко Младичу занимать какие бы то ни было государственные должности.
В стране наступил мир по закону победителя. Хрупкий, но долгожданный, с минными полями, оружием в каждом доме и умело разжигаемой межрелигиозной рознью. Заокеанские идеологи войны быстренько поменяли риторику, объяснив европейскому обывателю справедливость своих действий. А многострадальная Босния и Герцеговина вступила в «Рат после рата»…
В 1996 году на земле истерзанной минами всех возможных конструкций началось «Гуманитарное разминирование»… Об этом этапе жизни бывшей Югославии рассказывает новая книга «Балканские мины. Записки деминера из Боснии и Герцеговины» писателя и публициста Олега Валецкого, изданная Центром стратегической конъюнктуры в Москве.
Олег Витальевич Валецкий
Олег Витальевич Валецкий человек удивительный. Для многих российских читателей открытие войны в Боснии началось с книги «Волки белые. Сербский дневник русского добровольца». Его публицистика предельно точна и ясна, аналитика глубока и серьёзна. Книгам и статьям Валецкого веришь, во многом и потому что он реальный участник боевых действий Югославских войн. Как русский доброволец воевал в Боснии и Герцеговине в составе Армии Республики Сербской с марта 1993 года по январь 1995 года, и в Войска Югославии с марта по июнь 1999 года в Косово и Метохии. А это срок немалый. Уникальный опыт Олега Витальевича был востребован и после югославских войн – он работал сапёром и специалистом безопасности в государственных и частных военных компаниях в бывшей Югославии, Ираке, Афганистане и в Африке. За плечами несколько ранений от пуль и ручных гранат, и очень много спасённых жизней: им обезврежено более 1500 мин и боеприпасов.
В одном из своих интервью Валецкий сказал, что: «Мины – оружие слабой стороны. У сильной есть авиация». Это так, и это мнение высочайшего профессионала. Но попробуйте задать вопрос о подрывах на минах в мирное время любому интернет-поисковику, и первым ответом будут сообщения о события в Боснии и Герцеговине. Заголовки статей словно соревнуются в ужасе информации «Босния подтвердила статус самой заминированной страны Европы», «Продолжается операция по извлечению тела подорвавшегося на мине охотника», «Похороны шестилетнего мальчика, погибшего подорвавшись на мине», «Заложенные ещё во время войны мины до сих пор уносят множество жизней», «Семейная пара подорвалась на мине». Это и есть «война после войны». Но это уже другая война, на ней не стреляют танки и артиллерия, нет ударов авиации и ракет, солдаты не маршируют и не сидят в окопах-положаях. Это – иная реальность, войну после войны не видно, но она идёт на Балканской земле, тихо собирая скорбный урожай, когда-то посеянных зёрен зла…
Жанр книги определить трудно, но, пожалуй, читателю это и не нужно. «Балканские мины» написаны на основе личного дневника Олега Витальевича, объективно и внимательно фиксировавшего опыт тяжкой и опасной работы, сложных и иной раз критических ситуаций, в которые попадал он сам и его товарищи. За строками уникальных схем, чертежей и фотографий, наверняка необходимых для профессионалов, есть много большее: за ними читается история реальной жизни страны. Между описаниями труда деминера видна та самая «война после войны», где и живут маленькие обычные люди, среди которых сербская бабушка, самостоятельно снимающая мины, беженцы-«возвращенцы», очищающие пространство вокруг своих домов, гибнущие сапёры, рыбаки подорвавшиеся в тоннеле под Рогатицей и много другого, не замеченного сытой Европой горя…
Олег Витальевич не боится погрузить читателя в высокое напряжение и риск работы при разминировании. Он каждой строкой словно предупреждает о трагедии повторений кровавой бойни. И в этом его глубокая любовь к земле Боснии и Герцеговине, и тысячам людей, спасенных от «балканских мин».
Книгу Олега Валецкого надо читать: это не простой рассказ об искусстве разминирования, личном опыте и уважении к героическому труду сапёра. Это скорбная сага жизни страны, сюжет которой более не должен повториться.
