ФОТО: Обложка книги Гаврилов Д.А., Гаврилова А.С. «Смерть за смерть. Кара грозных богов»
Опубликовано: Гаврилов Д.А. К тайне происхождения первых варяго-русских князей // Информационно-аналитический вестник «Аномалия». 2012. № 4. С. 39–40.
Дмитрий Гаврилов
Тема истоков русской государственности и по сей день одна из животрепещущих, оказывающих влияние на социально-культурное, а зачастую — и общественно-политическое развитие страны. Предлагаем доклад 2-й Международной научно-практической конференции «Непознанное. Традиции и современность», Доме Брюсова, 3 ноября 2012 года.
По ходу работы над историческими романами и [1, 2] автору пришлось обратиться к целому ряду первоисточников, чтобы придать убедительность художественному вымыслу. Некоторые умозаключения, впрочем, могут быть небезынтересны и для внимательного читателя, опускающего приключенческий антураж.
Теория происхождения варягов-руси из западных славян разработана давно в работах видных русских и советских учёных — от С.А. Гедеонова до А.Г. Кузьмина и В.В. Фомина [3–7]. Автор придерживается тех же взглядов [8] и с некоторыми допущениями являет их и на страницах упомянутых литературных произведений. Так, например, вслед за известным филологом и историком С.Н. Азбелевым, проводится отождествление короля ободритов Гостомысла и летописного «новгородского старейшины» Гостомысла, в той или иной степени причастного к «призванию варягов»:
«…о короле ободритов Гостомысле говорится в связи с походом немецкого войска в земли славян (844 г.). Эти известия каролингских хроник требуют сравнительного рассмотрения. Фульдские анналы, соответствующая часть которых писалась современником события, были в тот период официозной хроникой руководившего вторжением короля Людовика Немецкого. Здесь говорится о победе его над ободритами и подчинении князей после убиения их короля Гостомысла. В трудах историков довольно обычны основанные именно на этом известии упоминания, что Людовик умертвил короля ободритов. Однако другие хронисты подобного не сообщают. Бертинские анналы, соответствующая часть которых принадлежит тоже современнику, но независимому от Людовика, дают об этой войне, пожалуй, наиболее содержательное известие, в котором среди ее жертв Гостомысл вообще не назван. Третья современная событиям хроника — Ксантенские анналы — сохранилась в тексте, который после 870 г. был обработан сторонником Людовика Немецкого: но здесь лишь глухо упомянуто, что король Гостомысл погиб или исчез (interiit). Об его убиении однозначно написал только фульдский анналист. Но доверять этому нет достаточных оснований… Общественный статус Гостомысла у прибалтийских славян был настолько значителен, что побуждал даже враждебного хрониста называть его королем (rех). Прибытие этого лица в пределы будущей Новгородской земли естественно связывать с усилением немецкого натиска на земли славян, в частности — на государство ободритов. Переселялся оттуда на берега Ильменя, очевидно, далеко не один Гостомысл. Причины же такой миграции не уменьшались, а возрастали. Начавшись, вероятно, еще при Карле Великом, она подсказывала путь и Гостомыслу. Биография этого деятеля, хотя и доступная гипотетическому выяснению лишь фрагментарно, может служить иллюстрацией того, какова могла быть вообще этническая предыстория значительной части населения Новгородской земли» [9].
Мы полагаем, что король ободритов Гостомысл мог возглавить одну из первых волн варягов из Южной Балтики на Ладогу и/или Приильменье, женившись на дочери одного из тамошних вождей (т.е. он мог быть не сыном по так называемой «Иоакимовской летописи» в изложении В.Н. Татищева, но зятем вождя Буривоя).
Отправление Гостомысла за море было понято эпически, как его смерть. Гостомысл наследовал «Буривою» в Приладожье, успешно отражал набеги северных германцев и Корелы, но поскольку в бесконечных битвах потерял всех сыновей, на старости лет решил вызвать из заморской родины на подмогу новых соплеменников-варягов, кою и возглавил его внук Рюрик.
Одним из центральных персонажей наших романов выступает вполне исторический князь Олег по прозвищу Вещий, по меньшей мере, ему приписывают русские летописи первый юридически оформленный договор с Византией. Олег отождествляется с легендарным героем древнескандинавских саг Орвар-Оддом, то есть Оддом Стрелой.
Такую аналогию проводят вот уже второй век самые разные исследователи «Орвар-Оддсаги» и близких к ней преданий — от К.Ф. Тиандера [10] до Е.А. Рыдзевской [11], затем Е.А. Мельниковой [12] и В.Я. Петрухина [13]. «Наиболее ранняя датировка саги — между 1265–1275 гг… Множественность списков разного времени, сохранившихся до нашего времени, свидетельствует о большой популярности произведения…» [14, 15].
Сага повествует, как Одд, прославленный и обласканный Удачей предводитель викингов, является в Гардарики ко двору конунга Херрауду. Он показывает себя находчивым, метким, ловким, проницательным героем. Дочь конунга Силькисив («Шёлковые волосы») становится женой Одда. После смерти Херрауда он наследует усопшему. У Силькисив и Одда рождаются сыновья. Первого Силькисив называет в честь почившего отца, а второго Одд нарекает память о погибшем друге детства и побратиме — Асмундом. Сага говорит и о том, что после ухода Одда за море на родину и его смерти там от укуса змеи, выползшей из черепа коня, дети и потомки Орвар-Одда долго правили в Гардарики (Др. сканд «страна огороженных поселений». Обычно соотносится со славянскими землями. Другой вопрос — с какими? Южной Балтией или с будущей Киевской Русью?).
Так или иначе, но «Херрауд» — это скандинавское имя правителя славян. И если допустить, что образы Вещего Олега и Орвар-Одда восходят к одному человеку, то нельзя исключить, что под именем конунга Херрауда, тестя Одда-Олега, деда Херрауда Младшего и Асмунда, в списках саги подразумевается князь Рюрик.
«Имел Рюрик несколько жен, но более всех любил Ефанду, дочерь князя урманского, и когда та родила сына Ингоря, ей обещанный при море град с Ижорою в вено дал [как дар жениха за невесту]… Рюрик… был очень болен и начал изнемогать; видя же сына Ингоря весьма юным, доверил княжение и сына своего шурину своему Олегу, чистому варягу, князю урманскому» — сообщает В.Н. Татищев («История Российская», ч. I., гл. 4 «Об истории Иоакима, епископа Новогородского»), и уточняет «Олег шурин Рюрику. У Нестора именован просто свойственник. В манускрипте раскольничьем — вуй Ингорь, т. е. брат материн».
Быть может, чтобы упрочить союз с удачливым Олегом-Оддом, Рюрик-Херрауд не только выдал за него Силькисив, но и сам женился на сестре мурманина — Ефанде-Едвинде, обеспечив себе поддержку и скандинавов.
Мы должны отдавать себе отчёт, что такое построение гипотетическое, но если считать Рюрика с Олегом реально существовавшими и жившими в одно и то же время вождями Севера, оно вполне в духе династических браков Средневековья.
Асмунда, сына Одда-Вещего Олега, мы, возможно, встречаем и в древнерусском летописце — сообщениях о 945 и 946 годах об Асмуде, кормильце («дядьке»?) «малолетнего» Святослава. Был ли Святослав в те годы мал, это уже иная история. Но, спрашивается, куда же исчез со страниц истории другой сын Одда и Силькисив — Херрауд Младший?
Ответ на этот вопрос можно найти, если обратиться к сведениям источника вторичного, но автор опирался на доступные ему (увы, уже не нам) источники, сгинувшие в веках. «Древняя российская вивлиофика, содержащая в себе: собрание древностей российских, до истории, географии и генеалогии российския касающихся изданная Николаем Новиковым, членом Вольного Российского собрания при Императорском Московском университете» производит Рюрика и варягов из «Варгiи», то есть Вагрии. В части XVI её второго издания 1791 года говорится, что после смерти своего брата Синеуса Рюрик «сдаша … Полате сыну Ростов, Бело озеро и Муром».
По классической истории Рюрика cменил Олег, у коего на попечении оказался малолетний (племянник?) Игорь. Куда же делся взрослый Полата-Полат?
Старший сын, и, вероятно, от другой Рюриковой жены, а не от мурманки Ефанды-Едвинды, вполне бы мог наследовать отцу, если бы ему предоставили такую возможность. Скоропостижная смерть легендарных Рюриковых братьев приходится согласно летописям на 864–866 годы. Рюрик «правил» по тем же источникам ещё 15–13 лет. За это время даже самый малолетний старший сын мог существенно подрасти. К 879 году Полата-Полат был молодым мужчиной. Стало быть, у Рюрика нашлись серьёзные причины обделить его в пользу Игоря? Или же эти причины нашлись у Вещего Олега?!
Н.И. Новикову (1744–1818) не было никакого резона выдумывать такую подробность — о Полате! А как мы уже отмечали, именно взрослые дети Олега-Одда (они же внуки Рюрика-Херрауда) со своей матерью Силькисив, стали править в Гардарики, когда Вещий исчез за морем.
По общепринятой истории после Вещего Олега княжит Игорь, хотя, по-хорошему, «дядя» должен был бы передать власть «племяннику» едва тому исполнилось бы 14–16 лет. Но Олег тридцать лет и три года остаётся центральной фигурой Руси. Мирился бы с этим реальный Игорь Рюрикович? Думаю, что «Игорь Олегович», он же «Херрауд Оддсон», был бы вынужден. Что если этот Игорь, коего Олег-Орвар Одд опекал, есть его собственный сын Херрауд? А мнимый летописный сын Рюрика Игорь в реальности приходился тому уже внуком? Куда делся «племянник»? Да существовал ли он вообще!
И выходит, что Игорь и Асмуд русских летописей — братья, они же есть Херрауд и Асмунд из «Орвар-Оддсаги».
Теперь представим, что наши рассуждения и построения доселе были верны. Зачем же в таком случае древним летописцам и/или их последователям понадобилось в своих редакциях Начального свода скрывать имя истинного отца князя Игоря Старого и родоначальника «Рюриковичей» по мужской линии?
Виною тому, как нам кажется, происхождение Одда-Стрелы — сына Грима Мохнатые Щёки и внука Кетиля Лосося — бонда, то есть зажиточного крестьянина, с западного побережья Норвегии.
Да, Орвар Одд сумел подружиться с Удачей! Он стал едва ли не самым знаменитым героем легенд — как германцев, так и их соседей, древних славян. Но быть потомками варяжского короля Рюрика оказалось в какой-то момент истории предпочтительней, чем производить свой род от норвежского простолюдина.
Литература
1. . М.: Яуза: ЭКСМО, 2012. 416 с.
2. . М.: Яуза:ЭКСМО, 2012. 384 с.
3. Гедеонов C.А. Варяги и Русь. М.: НП ИД «Русская панорама», 2004. 656 с.
4. Зеленин Д.К. О происхождении северновеликорусов Великого Новгорода // Институт Языкознания: доклады и сообщения, VI. М., 1954.
5. Славяне и Русь. Проблемы и идеи: концепции, рожденные трёхвековой полемикой / Сост. А.Г. Кузьмин. М.: Наука, Флинта, 1998. 488 с.
6. Кузьмин А.Г. Начало Руси. М.: Вече, 2003. 432 с.
7. Сборник Русского исторического общества. Том 8 (156). Антинорманизм / Под. ред. Кузьмина А.Г. М.: Русская панорама, 2003. 320 с.
8. Гаврилов Д.А. Легенда о князе Рюрике // Мир Истории. 2002. № 1.
9. Азбелев С.Н. Гостомысл // Варяго-русский вопрос в историографии. Cб. статей и монографий / Сост. и ред. В. В. Фомина. М.: НП ИД «Русская панорама», 2010. 620 с.
10. Тиандер К. Поездки скандинавов в Белое море / Имп. С.-Петербургский университет; предисл. авт. СПб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1906. 450 с.
11. Рыдзевская Е.А. Древняя Русь и Скандинавия в IX–XIV вв. М.: Наука, 1978. 240 с.
12. Древняя Русь в свете зарубежных источников / Под ред. Е. А. Мельниковой. М.: Логос, 2001. С.489–492.
13. Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX–XI веков / РАН. Ин-т славяноведения и балканистики. Смоленск: Русич. М.: Гнозис, 1995. С. 128–143.
14. Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия. Т. V. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2009. С. 258–266.
15. Сага об Одде Стреле // Сокровище Нифлунгов. Предания Скандинавских народов средневековой Европы в пересказах Е. Балобановой, О. Петерсон. М.: Аргус, 1996. [Текст (русского пересказа) подготовлен по изданию Altnordische Saga-Bibliothek. Orvar-Odds Saga. Herausg. von Boer. Halle 1892.]
