Кому нужны Курилы? — Главной проблемой Японии сейчас является собственная безопасность

ФОТО: Красноармейцы, освободившие о. Сахалин и Курильские острова. 01.09.1945.

Опубликовано: Забелло Я.Ю., Собянин А.Д. Кому нужны Курилы? Главной проблемой Японии сейчас является собственная безопасность // Эксперт. № 43 (255). 13.11.2000. С. 62-63.

Александр Собянин, Ярослава Забелло

Чем ближе конец года, тем чаще приезжают в Москву японские дипломаты. В начале ноября в российской столице побывал с официальным визитом министр иностранных дел Йохэй Коно. А на этой неделе премьер-министр Японии Иосиро Мори должен встретиться на саммите АТЭС в Брунее с российским президентомВладимиром Путиным. Не исключено, что в декабре может состояться еще один раунд переговоров на высшем уровне. Японский «дипломатический прессинг» вполне объясним. Три года назад тогдашние лидеры двух стран обязались до конца 2000 года решить проблему «северных территорий» и подписать мирный договор. И сейчас японцы изо всех сил пытаются убедить Москву поменять гряду Хабомаи и остров Шикотан на «нормализацию отношений с Токио».

Однако новые российские власти не спешат выполнять обещание Бориса Ельцина. Судя по всему, мирного договора в обозримом будущем не предвидится. В необходимости уступок японцам возникают большие сомнения, особенно в последнее время, когда на повестке дня у японского правительства возникли гораздо более серьезные проблемы.

К примеру, приезд в Москву г-на Коно совпал с очередным раундом японо-северокорейских переговоров о нормализации дипломатических отношений. По данным из неофициальных источников, японцы даже пообещали Пхеньяну выплатить компенсацию в десятки миллиардов долларов за оккупацию Северокорейского полуострова в 1910-1945 годах, лишь бы КНДР свернула ракетные программы, встала на мирный путь развития и отказалась от агрессивных планов в отношении Японских островов.

Естественная угроза

Остров Миякэдзима из группы островов Идзу (45 минут на самолете от Токио) — очень популярный курорт. Однако этим летом стихия была немилостива к островитянам: вулкан Ояма в центре острова проявлял активность целых шесть раз. Последнее, особенно сильное извержение случилось незадолго до сентябрьского визита в Токио российского президента. Больше половины жителей острова пришлось эвакуировать, а газеты отдали свои первые полосы освещению природного катаклизма. Приезд Владимира Путина и кампания по «возвращению северных территорий» сами собой отошли на второй план.

Эта деталь дает представление о том, что в настоящий момент реально волнует японцев. По данным японской газеты «Емиури», регулярно проводящей опросы общественного мнения, наиболее актуальный вопрос для японцев сегодня — обеспечение собственной безопасности. В стране, например, проходит сейчас общественная кампания, цель которой — добиться включения в конституцию статьи о чрезвычайном положении. При этом ситуации указываются самые разные: то же стихийное бедствие, техногенная авария (подобная недавнему инциденту на АЭС в Токаймура) или внешняя агрессия.

Вплоть до 90-х годов все, связанное с войной, в Японии принято было обходить молчанием. «В нашей стране еще долгое время после Второй мировой войны вопросы, связанные с боевыми действиями или обороной, считались запретной темой», — говорит бывший военный атташе посольства Японии в Москве полковникТанака. Шок, вызванный поражением 1945 года, оказался так силен, что пару лет назад, когда среди молодых японцев проводили опрос об отношении к оружию, 46% ответили, что не взяли бы его в руки ни при каких обстоятельствах — даже если бы на Японию напал враг.

Другим показательным примером «миролюбия» японцев является деятельность научных школ Японии, которые в 90-х годах изучали главным образом модели поведения страны в «глобализующемся» и невоюющем мире. Во всех моделях присутствовало управление миром на пару с США («благожелательная гегемония»). Существовала даже концепция Японии как «глобальной невоенной державы» — своего рода образец государства будущего.

Опасное богатство

Источником, который питал все эти концепции, была огромная экономическая мощь Японии. Казалось, что экономическое могущество — идеальный инструмент прояпонской политики во всем мире. Тем не менее, как показал опыт, Япония не была защищена ни от терроризма (газовые атаки в токийском метро), ни от оружия массового поражения соседей (это стало очевидно после запуска в 1998 году северокорейской баллистической ракеты «Тэпходон»). Финансовый кризис, последствия которого страна переживает до сих пор, окончательно развеял иллюзии, что мощная экономика является главным оружием японцев. Более того, богатство и влияние слабой в военном отношении Японии все чаще привлекают разного рода вымогателей.

Захват четырех японских геологов-заложников в киргизском Баткене летом прошлого года был «первой ласточкой» очень опасной тенденции. Как предполагается, в ближайшие 10-15 лет угроза террористических актов в Восточной Азии с целью получения денег или политических уступок сильно возрастет. В течение последних нескольких лет именно Япония — ее территория и граждане — несколько раз становились объектом внимания террористов включая такую экстравагантную акцию, как захват посольства Японии в Перу. Террористические акты против японских граждан вызваны желанием террористов привлечь к себе больше внимания или же стремлением получить выкуп, так как и в том и в другом отношении японцы — идеальный объект для очередного теракта.

Дело в том, что в большинстве стран мира к Японии относятся с симпатией, поэтому захват японских заложников вызовет совсем иную реакцию, чем, скажем, похищение американских граждан. Нельзя с точностью утверждать, был ли получен выкуп в 3 млн долларов за геологов в Баткене (официально не был), но есть опасность, что террористы разных национальностей начнут отныне использовать киргизский опыт для получения денег. У богатейшей Японии нет авианосцев и подготовленных к борьбе с терроризмом специальных частей. А общественное мнение в самой Японии не позволит правительству последовать израильской политике — никогда не платить за освобождение своих граждан из рук террористов.

Новые проблемы

В России мало кому известно, что не меньше, чем Курилы, Японию заботят два небольших архипелага в Южно-Китайском море — Дяоюй (японск. Сэнкаку) и Спратли. Островки отстоят друг от друга на сотни километров, но на каждый претендуют как минимум два, а то и больше, соседних государства. Причина любви к голым клочкам земли и коралловым рифам заключается в том, что страна, которой удастся завладеть архипелагами, получит контроль над маршрутами транспортировки нефти с Ближнего Востока в Северо-Восточную Азию. Когда в 1988 году нефть была обнаружена на шельфе самих островов, за них начались вполне реальные боевые действия, закончившиеся победой Китая. Впрочем, другие претенденты — Вьетнам, Япония, Филиппины, Малайзия и Тайвань — этого так и не признали.

Борьба за источники энергии, несомненно, станет для Японии в ближайшие десятилетия жизненно важной. Не случайно первой международной миротворческой акцией, в которой как вспомогательный персонал участвовали японские Силы самообороны, стала война в Персидском заливе. В «Основных направлениях оборонительного сотрудничества между Японией и США» после их пересмотра в 1997 году появился загадочный пассаж: отныне японские Силы самообороны должны участвовать в урегулировании конфликтных ситуаций «в окружающих Японию районах». Точно определить, где начинаются и кончаются эти районы, никто из офицеров Сил самообороны и сотрудников японского МИД так и не смог. Но в самой Японии почти нет сомнений в том, что они включают и Ближний Восток.

Другая опасность — втягивание Японии в военный конфликт на Дальнем Востоке. В японском Управлении национальной обороны серьезно относятся к мнению некоторых экспертов, предсказывающих возможность крупномасштабной войны между Китаем и Тайванем в ближайшие 10-15 лет. В этом случае Японии, по условиям договора с США об обеспечении безопасности, придется направить свои силы в район боевых действий. Конечно, они будут выполнять там только вспомогательные функции — разведка, тыловое обеспечение, очистка моря от мин, но все-таки война есть война.

А два года назад, в конце августа 1998 года, запуск двухступенчатой северокорейской баллистической ракеты «Тэпходон-2», которая пролетела над Хонсю и шлепнулась в Тихий океан, вызвал в Японии настоящую панику. У Токио всегда были серьезные основания полагать, что Северная Корея располагает ядерным оружием. Теперь выяснилось, что КНДР еще и имеет возможность прицельно бомбардировать им японскую территорию. Из 15,9% госбюджета, которые в этом году пошли на обеспечение обороны Японии, львиную долю «съела» система национальной противоракетной обороны (ПРО). Правда, теперь эта программа сворачивается — в надежде на то, что США накроют Японию своим противоракетным «зонтиком». Тем не менее японцы уже заказали все основные компоненты будущей системы и разработали схему многоуровневого отражения атак со стороны КНДР.

Последние события на севере Корейского полуострова дали Японии надежду, что с режимом Ким Чен Ира удастся «договориться по-хорошему». Однако непредсказуемость северокорейского лидера не позволяет поверить в это окончательно. Сейчас Япония намерена купить себе спокойствие — заставить Пхеньян в обмен на гуманитарную помощь свернуть свою ракетную программу. Но особенных надежд на это нет — ведь запуск в 1998 году «спутника связи» (официально КНДР отрицает наличие ракетного оружия) произошел накануне возможного подписания японского займа в один миллиард долларов, предназначенного на строительство в Северной Корее двух электростанций на основе легководородных реакторов.

Незаметный сосед

Что касается России, то в документах Управления национальной обороны она даже не упоминается как потенциальный противник. Иногда кажется, что если бы не Курильские острова, Токио совсем забыл бы о существовании нашей страны. У Японии нет реального интереса к России — ни как к потенциальному противнику, ни как стратегическому партнеру.

Экономическое присутствие Москвы на Дальнем Востоке остается чисто номинальным. Ни Россия для Японии, ни Япония для России не являются полноценными партнерами. На Токио приходятся 3% от годового объема внешней российской торговли, в то время как на Россию лишь 0,5% японской. Не лучше обстоит дело и с японскими инвестициями, которые в прошлом году составили 347,2 млн долларов — 0,01% всех иностранных вложений Японии.

Растущее влияние и угроза со стороны Китая, неопределенность будущего Корейского полуострова, обеспечение безопасности путей транспортировки нефтепродуктов, необходимость перестроить собственную систему безопасности занимают японские официальные круги гораздо больше. Поэтому любые территориальные уступки со стороны России сейчас были бы просто бессмысленны.