ФОТО: Памятный монумент на месте гибели крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» в русско-японской войне 1904-1905 годов. Монумент открыт 11 февраля 2004 года, во время официального дружественного визита отряда боевых кораблей российского Тихоокеанского флота (ТОФ) в южнокорейский порт Инчхон (бывший Чемульпо), визит был посвящен 100-летию со дня героической гибели «Варяга» и «Корейца» в неравном морском бою с японцами. Этот монумент стал первым в истории российским памятником на территории Республики Корея. фото с Фейсбука выпускницы Восточного факультета СПбГУ корееведа Татьяны Медведь (Татьяны Ли: ).
Опубликовано: Кремль.Org. .
Александр Собянин
Говоря о «Транс-Корее», следует иметь в виде не саму дорогу, а, в первую очередь, возможность выхода в Европу. А заявление об открытии движения — это заявление чисто политического характера. Если разрезали ленточку — это не то же самое, что поезд пошел. Тут как раз тот самый случай, когда поезд не пошел.
Вопрос Транскорейской магистрали — это не транспортный вопрос, а политический. По официальным сообщениям прессы, 35-40 человек от Минтранса РФ ездили на объект, обследовали трассу, пришли к правильному выводу, что возможно строительство колеи любого вида, но, естественно, дали рекомендацию по строительству широкой. Однако, южнокорейцы не готовы согласиться на широкую колею, они хотели бы иметь узколейную железную дорогу.
Основная проблема состоит в том, что если будет принята узкая южнокорейская колея, это будет означать, что никаких серьезных инвестиций с российской стороны не предполагается, а поддержка будет носить больше политический характер. Если же будет принята широкая колея, то это, наоборот, явится сигналом к тому, что Южная Корея намерена поставлять грузы в Европу.
Отдельная тема — взаимоотношения России с обоими Кореями. Южная — богатая, и, может быть, именно в связи с этим ей уделяется слишком много внимания. А сосредоточиться необходимо на КНДР. Дорога для нее имеет очень важное значение, потому что если Транскорейская магистраль будет где-то модернизирована, а где-то построена за счет южнокорейских денег, то это резко улучшит возможности для восстановления экономического сотрудничества Северной Кореи и России. У России в КНДР широчайший спектр интересов — проекты Минатома, поставки оружия и прочего.
Роль России может быть рассмотрена двояко. Одно дело, если Россия корейцам понадобиться только в области обеспечения политической поддержки проекта и, может быть, в качестве исполнителя. И совсем другое — если южнокорейцы все-таки согласятся финансировать строительство широкой колеи для дальнейшей транспортировки грузов в Европу. Тогда дорога станет интересна крупным ФПГ России.
Речь, вероятнее всего, идет все-таки о чисто корейском проекте в контексте мероприятий по соединению двух частей Кореи, о проекте, в который вовлечена Россия. Мы заинтересованы в этом проекте, но надо четко понимать, что хуже всего будет, если появятся некие ожидания, которые не будут подтверждаться жизнью. До сих пор перед Россией никаких обязательств на себя никто не брал.
