ФОТО: Подписание мирного договора Германии с Украиной. Январь 1918 года. Брест-Литовск.
9 февраля (27 января) исполнится 100 лет подписанию в Бресте властями Украинской народной республики сепаратного мирного договора с Центральными державами (Четверным союзом) — Австро-Венгрия, Германия, Турция и Болгарское царство.
Брестский мир, как много смысла вложено в эти два слова, но, как правило, акцентируют внимание на подписанном 3 марта 1918 г. российско-немецким договором. В то время как сепаратный договор между УНР и Германией, подписанный 9 февраля 1918 года, почему всегда обходиться стороной.
Кстати, Красная армия уже 9 февраля 1918 г. была в Киеве. Но Германия, продолжая признавать Центральную раду, заставила считаться с этим Троцкого Л.Д., занимавшего пост наркома по иностранным делам. Стало очевидно, что заключение мира приведет к оккупации Украины немцами.
Попробуем разобраться в перипетиях того времени. События тех лет свидетельствуют о том, что на территории нынешней Украины было несколько государственных образований, которые не имели статуса легитимности. Отсюда и следовала общая неразбериха. Во всяком случае, в Брест-Литовске были делегации и от УНР и от Украинской народной Республики (Советской), провозглашенной 25 декабря 1917 года в Харькове. Харьковский съезд советов провозгласил Украину Советской республикой, отменив все распоряжения УЦР и ее Генерального секретариата. Съезд принял решение об установлении федеративных отношений с советской Россией, избрал Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК) советов Украины. 17 (30) декабря было сформировано большевистское правительство Украины — Народный секретариат во главе с Артемом (Ф. Сергеевым). При этом в официальных документах харьковского советского правительства Украина сначала также именовалась Украинской Народной Республикой.
Таким образом, в Украине фактически существовали два правительства: Генеральный секретариат УЦР в Киеве и Народный секретариат (советское правительство) в Харькове. Совнарком РСФСР немедленно признал советское правительство Украины и оказал ему всестороннюю вооруженную и денежную помощь.
Нужно отметить, что как представители Антанты, так и четверного союза были заинтересованы УНР и для этого были свои причины: для Антанты важно было сохранить восточный фронт, в то время как Германия и Австро-Венгрия были заинтересованы в подписании мирного договора, что позволяло им перебросить войска на Западный фронт и получить доступ к украинскому продовольствию.
Вот поэтому в конце ноября 1917 г. Киев становится важной резиденцией антантовских военно-политических миссий. Их главной целью было сохранение Восточного фронта. Активизизация этих миссий началась именно тогда, когда делегацию УНР собирались откомандировать в Брест. 21 декабря 1917 г., в день, когда она наконец отбыла из Киева, бригадный генерал Ж. Табуи сообщил А. Шульгину, что французское правительство назначило его «Комиссаром при правительстве Украинской республики». Английское – предоставило этот статус своему Генеральному консулу в Одессе Дж. П. Багге. Дальше союзники России не пошли. Их действия отнюдь не означали признания УНР де-юре.
Здесь следует обратить внимание, что ни Табуи, ни Багге не имели верительных грамот, поскольку как Англия, так и Франция вследствие своей довоенной политики сближения с Россией накануне Первой мировой войны находили невозможным в революционный период согласиться на расчленение русского государства. Такую позицию обуславливали важные геополитические соображения. Непризнание УНР в один из наиболее ответственных моментов Мировой войны, когда Антанта шла, казалось, на все, чтобы сохранить Восточный фронт, продемонстрировало глубину не восприятия ней украинской государственности. Это не оказывало содействия закреплению УНР в лагере Антанты, а лишь могло оттянуть начало переговоров Киева в Бресте.
Руководители УНР исходили из таких двух посылок:
во-первых, армии Антанты, отрезанные многотысячными расстояниями и фронтами, не могут предоставить ей эффективную вооруженную помощь;
во-вторых, немецко-австрийские войска закрепились на украинских землях или в непосредственной близости от них.
Все это и обусловило выбор УНР. Его с готовностью поддержали блокированные и проголодавшиеся Центральные государства.
Таким образом, для ЦР выгодно было отправить на мирные переговоры в Брест-Литовск свою делегацию и они это сделали.
Представители Центральной Рады (ЦР) присутствовали в Брест-Литовске с 16 декабря неофициально, а 19 декабря участвовали «с согласия делегации России как представители независимой Украинской республики» в русско-германских переговорах по военнопленным, ставил перед немецкой стороной вопрос, каким образом использовать новый фактор в предстоящих мирных переговорах.
Немцы вели себя осторожно. Госсекретарь Гилмар фон дем Буше-Хадденгаузен подготовил довольно обстоятельный меморандум по украинскому вопросу. Буше выражал озабоченность в связи с оппозицией Центральной Рады советскому правительству, опасаясь, что это может уменьшить шансы на мир на восточных территориях, а также свести на нет усилия украинцев по созданию независимого государства, «поскольку представляется сомнительным, найдется ли иное русское правительство, кроме большевистского, которое признает независимость Украины».
Центральная Рада решила послать свою официальную делегацию в Брест-Литовск 28 декабря 1917 года исключительно по собственной инициативе. Делегация Рады во главе со Всеволодом Голубовичем появилась в Брест-Литовске 1 января 1918 года. Представители ЦР захватили и инициативу, ибо заинтересованность была обоюдная: Германию с Австро-Венгрией поджимал голод и необходимость обеспечить мир на Восточном фронте с целью переброски войск на Западный фронт, где нажимали войска Антанты, а для ЦР наступили тяжелые времена — Киев готов был пасть под ударами красногвардейцев.
Переговоры и поиск мира. Переговоры между четырьмя делегациями центральных держав (Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария) и делегатами Рады начались 6 января 1918 года. Несмотря на взаимное согласие германских военных и гражданских руководителей относительно желательности достижения договоренности с Украиной, они воздерживались от полного признания делегации Рады, хотя немцы пошли на это во время прибытия украинской делегации в Брест.
Не обошлось без сюрприза. Троцкий признал право посланцев Рады участвовать в переговорах в качестве отдельной делегации независимого государства за два дня до аналогичного признания центральных держав. Троцкий сделал это 10 января 1918 года на пленарном заседании мирной конференции. Р. фон Кюльман обратился к Льву Троцкому, возглавившему советскую делегацию на втором этапе переговоров, с вопросом, следует ли считать украинскую делегацию частью русской делегации или же она представляет самостоятельное государство.
Троцкий фактически пошёл на поводу у германского блока, признав украинскую делегацию самостоятельной, что дало возможность Германии и Австро-Венгрии продолжать контакты с Украиной, в то время как переговоры с Россией топтались на месте. Как видим, именно Кюльман «подвел Троцкого к признанию делегатов украинской Рады».
Кстати Р. фон Кюльман вручил советской стороне австро-германские условия мира, согласно которым от России отторгались польские земли, Литва, Курляндия, часть Эстонии и Лифляндии и переходили под покровительство Германии.
(Нужна была прокладка от России, так собственно сегодня Литва, Латвия и Эстония прокладка для ЕС.)
Немцы признали украинскую делегацию только после ее угрозы покинуть Брест-Литовск. Заявление об официальном признании сделал 12 января 1918 года граф Чернин от имени всех центральных держав. Центральные державы пошли дальше Троцкого в официальном признании Рады, заявив, что украинское государство является полностью независимой политической общностью, хотя еще Украина не была самостоятельной, то есть не была субъектом международного права. Официальное признание УНР вступало в силу, однако, только после подписания мирного договора.
Однако лишь на встрече 13 января, на которую не были допущены советские представители делегация Рады вручила центральным державам точный список своих требований: уважения принципа самоопределения, равно как установления всеобщего демократического мира без аннексий и контрибуций.
Позиции сторон. У немцев эти пункты не встретили возражений. Иначе они отнеслись, однако, к другим требованиям, например передаче Украине района Холма (Хелма) или требованию самоопределения украинцев и Восточной Галиции, Северной Буковины и Карпатской Рутении (позднее получившей известность как Подкарпатская Русь). Фактически это означало, что эти австро-венгерские провинции тоже должны были отойти к Украине.
Главный представитель Австро-Венгрии министр иностранных дел граф Чернин решительно отверг все территориальные требования, расценив их как вмешательство во внутренние дела Австрии. |Германия заняла такую же позицию, хотя она выражала готовность удовлетворить украинские претензии на Холмскую область. Однако, Четверной союз не ограничивал территориальные аппетиты УНР, признавая её желание забрать себе Кубань и Дон. Здесь аппетит УНР совпадал с желанием Германии продвинуться на Дон и Кавказ. Как видим, Берлин и Вена определяли её внешнеполитический вектор,
В то же время положение Центральной Рады стало более затруднительным из-за серьезной угрозы вторжения красногвардейцев под командованием Владимира Антонова-Овсеенко. Потребность заключения мира с центральными державами становилась настоятельной.
Однако следует заметить, что британский офицер капитан Джеральд Фитц-Уильямс, тогда находившийся в Киеве с несколькими французскими офицерами, при помощи крупных взяток пытался склонить Раду на сторону союзников (имеется в виду Антанту-прим.авт.), и Троцкий в ответ на эту «циничную поддержку» заметил, что Рада «следует тем же курсом буржуазных правительств маленьких Балканских государств, которые одновременно берут взятки и от России, и от Австро-Венгрии». [1]
В тоже время украинской делегации на руку были вести об отчаянном продовольственном положении в Вене, которые поступили в Бpecт-Литовск в середине января. Другими словами переговоры зашли в тупик, чем отодвигались сроки подписания сепаратного договора УНР с центральными державами, который был необходим, как воздух обоим договариющимся сторонам.
Но международное соглашение возможно между самостоятельными государствами, а УНР еще считалась частью России. Потребность изменить ее прежний правовой статус должны были разъяснить члены украинской делегации, которые срочно выехали из Бреста в Киев. Провозглашение независимости УНР было ускоренно.
Перед Центральными государствами открывались перспективы дальнейшего продвижения на Украину. В Берлине не только инспирировали, но и составили текст обращения с просьбой ввести немецко-австрийские войска в Украину. Подписать его предложили членам украинской делегации в Бресте.
Следовало получить окончательное согласие от каждого правительства, и, имея это в виду, делегации договорились на временный перерыв в переговорах, а 20 января разъехались по своим столицам.
Рекомендации педантичных представителей Берлина доложили руководству Центральной Рады, и она форсировала события (необходимо было быстро превратиться в субъект международного права и иметь право голоса на переговорах) и 24 января 1918 года приняла IV Универсал (здесь не обошлось без подсказок немцев), в котором подчеркивалось: … «Отныне Украинская народная республика становится независимым, свободным и суверенным государством украинского народа, не подотчетным никому.» Кстати, универсал датируется 22 января 1918г и Украина становилась субъектом международного права .
Принят IV Универсал и ускорено, подписан для того, чтобы получить возможность разговаривать с немцами на равновеликой основе. Теперь немцы становятся «союзниками». Тем более, что опереться не на кого. «Ми находимось між двома огнями» (протокол засідання делегації УНР на мировій конференції в Бересті, 9 січня 1918 р.) К тому же «…покластись на наше військо не можна, а через се потрібно очищать територію України при помочі німців і розміркувати щодо компенсації їх (журнал №27, Засідання Ради Народних Міністрів 9 березня 1918 року», п. 4).
И вот делегация в составе Александр Александрович Севрюк (1893-1941), глава украинской делегации, Николай Михайлович Любинский (1891-1938), секретарь делегации, Николай Григорьевич Левитский (1880-1935), член делегации Сергей Степанович Остапенко (1881-1937), профессор, экономический советник делегации после консультаций в Киеве, а также с IV Универсалом прибывает в Брест-Литовск, где в ходе бурного пленарного заседания 1 февраля представителям советского харьковского правительства В.Шахрая и Е.Медведева было решительно отказано в праве говорить от имени Украины, и, по настоянию делегации Рады, граф Чернин немедленно признал Украинскую народную республику от имени центральных держав свободным и суверенным государством с полным правом заключить договор. Договор с Украиной тем не менее выглядел довольно проблематичным даже на этом этапе. Позиция Рады становилась слабее с каждым днем (8 февраля Красная армия вошла в Киев, а ЦР бежала).
Генерал М.Гофман и министр иностранных дел Германии Рихард Кюльман стали прикидывать, как помочь ей. Генерал Гофман считал трудности Рады «временными» (хотя в то время она была выдворена с территории Украины красногвардейцами). Он был убежден, что немцы смогут помочь Раде силой оружия и восстановить ее правление.
Тем временем делегация ЦР готовила проект договора, который включал следующие пункты:
-
Прекращение состояния войны и возобновление дипломатических и консульских отношений между подписывающими сторонами.
-
Поставка Украиной 1 млн. т зерна и продовольствия.
-
Урегулирование всех остальных вопросов позднее через механизм специальных переговоров.
Таким образом, окончательный проект был готов для подписания в утренние часы 9 февраля 1918 года. Церемония подписания проходила в довольно праздничной обстановке, официальные круги Германии считали заключение договора событием большого значения. По этому случаю австрийский император Карл выпустил манифест. Германский кайзер Вильгельм II обратился также к народу с торжественным заявлением, в котором подчеркнул, что мир между центральными державами и Украиной был достигнут «в дружеской атмосфере».
Еще бы был решен важнейший вопрос обеспечения хлебом Германии и Австро-Венгрии.
Здесь нелишне вспомнить, что писал Орест Субтельный в книге «Украина: История» писал: «9 февраля 1918 года, за час до того, как известия о занятии войсками Муравьева Киева и бегстве Центральной Рады достигли Брест-Литовска, её представители поставили свои подписи под мирным договором с Центральными державами».
Вот так появилась «независимая УНР». Германия и Австро-Венгрия за «массовые поставки продовольствия» обещали оказать УНР военную помощь в борьбе против большевиков. И Центральная рада возвратилась в Киев вместе с немцами.
В ходе переговоров также было подписано «СЕКРЕТНОЕ СОГЛАШЕНИЕ ПО ГАЛИЦИИ, ОБЯЗЫВАЮЩЕЕ ВЕНУ СОЗДАТЬ ОТДЕЛЬНУЮ УКРАИНСКУЮ ТЕРРИТОРИЮ КОРОНЫ»
В котором: «…Делегаты Австро-Венгрии признают, что украинский режим ввел в действие законы, гарантирующие права в Украине поляков, немцев и евреев. Представители Украины, со своей стороны, обратили внимание на решение имперского и королевского правительства обеспечить украинцев в Австрии дополнительными гарантиями дальнейшего национального и культурного развития, выходящего за рамки того, что гарантировано существующими законами. В связи с этим имперское и королевское правительство собирается предложить Госсовету (Reichsrat), не позднее 20 июля 1918 года, законопроект, предусматривающий, что часть Восточной Галиции, населенная украинским меньшинством, будет отделена от этой территории короны и что эта часть вместе с Буковиной будет преобразована в особую землю короны. Имперское и королевское правительство сделает все возможное для превращения этого законопроекта в закон. Данное заявление составляет неотъемлемую часть общего договора о мире. Оно потеряет всякую силу в случае невыполнения какого-либо из условий названного договора.
Содержание данного документа является секретным»,
Брест-Литовск, 8 февраля 1918 года
Эрнст Найт фон Зайдлер, Граф Оттокар Чернин, министр иностранных дел,
Александр Севрюк,
Николай Любинский,
Николай Левицкий
На вечернем заседании политической комиссии 27 января (9 февраля) глава советской делегации Лев Троцкий попытался дезавуировать украинский договор. Он заявил, что центральные державы признали независимость Украины в тот момент, когда она, по заявлению ЦИК Советов Украины, вошла в состав Российской федерации, и кроме того, потребовал ознакомить советскую делегацию с принятой в договоре линией границы. Кюльман предложил последнее осуществить в специальной подкомиссии, а в остальном заявил, что имеющиеся у него достоверные сведения устраняют возможность принять информацию Троцкого о внутреннем положении на Украине. Вопрос же о том, кто именно правомочен ее представлять, в создавшемся положении, по словам статс-секретаря, потерял практическое значение. Чернин, разумеется, высказался в том же духе[2].
Брестский договор и его последствия. Вот что писал в телеграмме премьер-министр Украины Голубович немецкому имперскому канцлеру 2 марта 1918 года: «Мы приписываем освобождение нашей страны главным образом помощи, которую мы просили у Германского Правительства, и которую нам показали победоносные германские войска против банд Великороссии. Сердечно благодарю вас от имени Украинского народа и его правительства, поздравляю германскую и украинскую армию со скорой победой и с удовлетворением констатирую факт участия германских войск в деле освобождения Украины».
Больше того, Договор назван первым шагом на пути к почетному миру, кладущему конец ужасам первой мировой войны. По договору, взаимность означает, прежде всего, согласие. В частности, Украина обязуется до 31 июля того же, 1918 г., вывозить «лишків (излишков) найважніших сільськогосподарських виробів», а Германия ввозить различные промышленные товары. К Договору прилагается обширный перечень продукции и товаров. Позже выяснилось, «освобождение» Украины и борьба с большевиками — это фиговые листочки, вывоз же «лишків» стал реальностью и эшелоны с продовольствием пошли в Германию и Австро-Венгрию .
Холмская область — яблоко раздора. Несмотря на секретный протокол, реализация его затягивалась Веной и была на то причина: Рада находилась в постоянном напряжении после заключения с центральными державами сепаратного договора: и причиной тому был вопрос о Холмской области, на которую, кроме УНР и претендовали и поляки. Причем поляки добивались этой территории столь же ревностно, рассматривая ее приобретение как первый шаг к восстановлению так называемой исторической Польши. Этим объясняются их острая реакция на австро-германское обязательство в Брест-Литовске уступить Холмскую область Украине и последующие выпады по этому поводу в будущем. (Польские лидеры выразили желание ехать в Брест-Литовск еще до того, как там появилась на конференции украинская делегация.)
Неудивительно поэтому, что австрийцы, не теряя времени, пересмотрели договор с Украиной с целью пойти навстречу польским возражениям относительно Холмской области и Восточной Галиции. 19 февраля 1918 года австрийский премьер-министр Эрнст фон Зайдлер фон Фойхтенегг открыто заверил поляков в парламенте, что их интересы в Холмской области не будут проигнорированы. Но все же он сообщил им об уступках, сделанных Украиной накануне.
В принципе, отстаивая прежнее австро-германское обязательство об уступке Холмской области Украине, министр иностранных дел Германии Кюльман полностью поддержал позицию австрийцев. Он заявил в рейхстаге, что Холмская область не будет передана ей немедленно и что западная граница государства будет демаркирована специальной комиссией, состоящей из представителей сторон, подписавших договор с Украиной, а также Польши.
Здесь нужно отметить, что после заключения 9 февраля 1918 г. Брестского мирного договора между УНР и странами Четверного союза началась репатриация украинцев Холмщины и Подляшья на родную землю. В некоторые дни число репатриантов достигало 2-2.5 тыс. человек. Всего же на Холмщину и Подляшье вернулось около 150 тыс. украинцев-беженцев.
Если в немецкой зоне оккупации препятствий возвращающемуся украинскому населению не чинилось, то в австро-венгерской польская администрация усиленно проводила колонизационную политику, предоставляя «обезлюдевшие» земли полякам. Кроме того, усиленно насаждался католицизм, что для польской администрации было важным моментом в полонизации, т.к. всех католиков она воспринимала как поляков. Польское государство, имевшее исторические претензии не только на Холмщину и Подляшье, но и на значительно большую часть Украины, в результате насильственных демографических изменений периода первой мировой войны и послевоенного времени не могло не считать территории между Вепрем и Бугом этнически польскими. Таким образом, соображения исторического и этнического характера, переплетаясь с политическими, экономическими и военными интересами, как Польши, так и Украины, позволяли решать вопрос о принадлежности Холмщины и Подляшья произвольно и проводить границу между польским и украинским государствами в зависимости от воли третьих стран. Все это сильно запутывало и обостряло окончательное решение холмского вопроса, не делая ни один из вариантов его решения взаимоприемлемым.
Через две недели, 4 марта, между центральными державами и Украиной в Брест-Литовске был подписан новый протокол, подтверждающий данную формулу решения проблемы Холмской области. Эти протоколы кардинально изменили первоначальное соглашение (9 февраля) об урегулировании вопроса о Холмской области, предоставив комиссии полномочия передвинуть украинско-польскую границу на восток.
Решимость генерала Людендорфа не дать возможность Польше «расшириться за счет Украины» можно объяснить, прежде всего тем фактом, что вопрос о Холмской области был обречен остаться нерешенным. Хотя в середине января 1918 года генерал предлагал, чтобы поляки и украинцы сами обсудили его за столом переговоров. Между тем не только австрийцы, но и германский МИД продолжали противодействие официальным представителям Украины, занимавшимся вопросом Холмской области. Лишь в конце апреля 1918г. Раде позволили, и то из-за усилий Людендорфа, принять меры, направленные на противодействие польской пропаганде.
В целом, можно считать германское вмешательство во внешнеполитические дела Рады и неоказание поддержки территориальным требованиям Украины, судя по всему, сыграли решающую роль в разрастании украинско-германского конфликта, и они способствовали усилению недовольства германским господством в государстве .
Не воссоединившимися территориями, о которых украинцы сожалели значительно больше, чем о Бессарабии (ЦР имела виды на нее — прим.авт.), являлись Восточная Галиция и Холмская область. Будущее этих двух территорий неоднократно обсуждалось на переговорах в Бресте между представителями центральных держав и Киева в январе и феврале 1918 года. Обсуждение продолжалось весь год в рамках дипломатической деятельности в Восточной Европе. В решении судьбы этих территорий были заинтересованы не только Украина и Польша, но также Австро-Венгрия и Германия.
Итак, на основе секретного соглашения, заключенного в Брест-Литовске, Восточную Галицию, территорию с преимущественно украинским населением, крепкими и хорошо организованными польскими общинами в городских центрах и большой общиной еврейского меньшинства, следовало объединить с Северной Буковиной в особую украинскую «коронную землю» в рамках Австро-Венгрии. Понятно, что это соглашение, а также переход Холмской области под суверенитет Украины нельзя было реализовать до выполнения Украиной своих обязательств перед центральными державами (главным образом по продовольственным поставкам).
Большинство дипломатов относилось к такой возможности открыто скептически. Чернин выразил сомнение в способности Украины обеспечить все поставки за несколько дней до подписания договора с Украиной. С этого началось осуществление отказа от всех уступок, сделанных австрийцами в Бресте. Однако этого было мало австрийцам, которые еще не забыли унижения в Бресте, когда они ограничились просто откладыванием выполнения своих обязательств.
Интриги Вены. Даже до того, как поляков открыто заверили в решимости Вены пренебречь уступками, предоставленными украинцам в Бресте (австрийцы сделали это буквально через несколько дней после подписания договора с Украиной), австрийский МИД попросил немцев помочь в ликвидации секретного соглашения по Восточной Галиции. Имелось только две копии соглашения: одна в распоряжении австрийцев, другая — у украинцев. Министр иностранных дел Германии Кюльман отнесся к просьбе Вены, переданной 15 февраля 1918г., благожелательно. Через неделю или около этого его представитель в Бресте Фридрих Розенберг уговорил украинцев передать ему копию документа «на сохранение» в Берлине.
Однако на этом нельзя было остановиться, особенно в связи с хорошо известным негативным отношением к австрийцам нового украинского правительства, и приближением крайнего срока (20 июля 1918 года) для создания особой украинской «коронной земли». Более того, могущественные венгерские и польские парламентские круги, которые оказывали значительное влияние на внешнюю политику Австро-Венгрии, продолжали критиковать пакет обещаний, сделанных Веной украинцам в Брест-Литовске.
Поэтому понятно стремление нового министра иностранных дел барона Буриана отделаться от этого неприятного эпизода во внешней политике Вены. Получилось так, что правительство УНР укрепило решимость Вены разрешить проблему Галиции раз и навсегда. Оно сделало это посредством постоянных обращений с просьбами о ратификации договора с Украиной в Брест-Литовске всеми центральными державами вслед за признанием 2 июня гетмана Павла Скоропадского де-юре. Австрийцы, со своей стороны, добивались аннулирования секретного соглашения по Галиции и сделали это условием ратификации договора. Уверенная в «благожелательном нейтралитете» (то есть в полной поддержке) Берлина и зная, что не только Германия, но и Болгария и Турция желали ратификации договора, Вена решила действовать быстро и заставить гетмана П.Скоропадского согласиться с аннулированием документа.
1июля посланнику Австро-Венгрии в Киеве графу Форгашу поручили лично связаться с гетманом и обсудить с ним в дружественной, но твердой манере австрийское решение. Посланнику следовало оправдать это решение ссылкой на неспособность Украины выполнить свои обязательства, а также на кардинальные перемены в условиях, при которых было заключено секретное соглашение. Вместо заключения новой конвенции с целью объявления старого соглашения недействительным, Форгашу следовало попросить гетмана сделать устное заявление о принятии требования австрийского правительства, то есть совершить акт, щадящий самолюбие украинцев. Судя по немецким документам, гетман согласился с австрийским требованием без особых возражений. Однако украинский министр иностранных дел Дорошенко утверждал, что Скоропадский принял австрийское требование после энергичных протестов. Он поручил своему посланнику в Вене Вячеславу Липинскому продолжить защиту украинских интересов перед лицом австро-венгерских властей в надежде заручиться германской поддержкой в преодолении давления Вены. Однако украинскую ноту протеста вручили графу Буриану только 24 июля 1918 года (более чем через неделю после сожжения украинской копии секретного документа). МИД Австро-Венгрии отверг ноту, «поскольку весь вопрос уже был разрешен в Киеве». Вторая нота от 28 июля, отправленная послом Липинским графу Буриану почтой, оказалась столь же никчемной, как и первая. Но секретное соглашение уже было сожжено.
По прочтении сжечь. Копия секретного соглашения была «торжественно» сожжена 16 июля заместителем главы германского МИД фон Буше. На сожжении присутствовал австрийский посол в Берлине князь Гогенлоге. Немцы, столь же причастные к этому «дипломатическому шагу», как и австрийцы, тоже заявляли, что вопрос закрыт, и отказались втягиваться в дальнейшие его обсуждения.
Уничтожение секретного австро-украинского соглашения по Галиции не приблизило ратификацию Веной договора с Украиной. То, что Австрия и не собиралась его ратифицировать, по крайней мере на данном этапе, явно прослеживается из ее реакции на решение Болгарии и Германии закончить ратификацию договора, что они совершили в Вене 15 и 24 июля соответственно. Обмен нотами о ратификации в каждый из этих дней освещала местная печать. Австрия немедленно и энергично выразила неудовольствие этой акцией Софии. Берлин тоже поставил Вену перед свершившимся фактом. Через два дня временный поверенный в делах рейха в Вене князь Штольберг-Вернигероде официально сообщил графу Буриану об обмене ратификационными нотами между Германией и Украиной. Буриан сразу же выразил в специальной ноте германскому МИД протест против такого запоздалого уведомления.
Несколько запоздалый обмен ратификационными документами между Украиной и Турцией в Вене 22 августа тоже не изменил позиции Австрии по этому вопросу. (Задержка была вызвана, очевидно, украинско-крымским спором, в который Турция была прямо вовлечена.) Ближе всего к ратификации Австрия подошла в начале октября 1918 года. Тогда Буриан, осознав в конце концов, что политика противодействия ратификации стала бесполезной, составил проект ратификационного документа и представил его на подпись императору. Польское влияние на Вену оказалось, однако, сильнее желания графа Буриана вызвать хотя бы частичное улучшение отношений между Австро-Венгрией и Украиной. В последующем договор, заключенный между двумя странами в Брест-Литовске, так и не ратифицировали.
Итак, можно подвести итог. Центральная Рада совершила акт предательства – в феврале 1918 г. заключила с Германией и Австро-Венгрией договор, в соответствии с которым войска указанных государств оккупировали Украину. Мирный договор с Украиной, подписанный 9 февраля 1918 года давал Центральным государствам, в частности, Германии и Австро-Венгрии крайне необходимое зерно и другие продукты, помимо людских ресурсов, а самое главное они получили практически неограниченный доступ к экономической эксплуатации Украины и этим самым спасли свои страны от наступающего голода. Вместе с тем, они понимали, что ЦР нельзя принимать всерьез ни политически, ни экономически. Реально войска указанных государств оккупировали Украину. Оккупанты превратились в полных панов, вмешивались в гражданское управление: арестовывали, судили и расстреливали самовольно.
УНР практически превращалась в целиком зависимое государство, где Германия превращалась в главную оккупирующую силу, которая была чрезвычайно заинтересована в эксплуатации экономических ресурсов УНР.
Вот как оценивает подписанный договор граф Чернин. «Мир с Украиной состоялся под давлением начинающегося форменного голода. Он носит на себе все признаки своего происхождения. Это правда. Но не менее справедливо и то, что, хотя мы и получили из Украины гораздо меньше того, на что рассчитывали, — без этой поддержки мы и вовсе не могли бы продержаться до нового урожая. Статистика показывает, что весной и летом 1918 г. из Украины прибыло 42.000 вагонов. Это продовольствие больше неоткуда было получить. Пусть те, кто осуждают мир, помнят, что эти припасы спасли миллионы людей от голодной смерти.»[3]
Всего ввезено для всех государств, заключивших договор: Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция — 113,421 тонн; из них для Австро-Венгрии — 57 382 тонн; из них круп и муки — 46.225 тонн.[4]
Англо-французские попытки подкупить Раду потерпели крах. Как философски заметил Фитц-Уильямс, «план не удался, поэтому его следует назвать плохим. Если бы он удался, его назвали бы хорошим».[5]
Конец Центральной Рады. Весьма поучительно и то, что Центральная Рада была разогнана немцами, с помощью которых Рада пыталась продлить сохраниться у власти. Центральная Рада во главе с М.Грушевским на штыках захватчиков вернулась в Киев, чем продлила свое существование: правда не на долго, а лишь до 28 апреля 1918г., когда была разогнана немцами.
Что этому предшествовало? 24 апреля 1918 года начальник штаба германских войск генерал Грёнер на встрече с генералом Скоропадским заявил ему следующее. Если в самое ближайшее время на Украине не появится собственное сильное, способное выполнять принятые на собой Украиной международные обязательства по Брестскому договору правительство, Германская империя будет вынуждена объявить Украину оккупированной страной, а германская армия — силой оружия изымать необходимые «Второму рейху» для продолжения войны против стран Антанты на Юге и Западе сырьевые и продовольственные ресурсы. Германский кайзеровский генерал дал русскому Царскому генералу Скоропадскому совершенно недвусмысленное заверение в поддержке, сформулированное в следующих выражениях: «В случае удачного переворота Вы можете рассчитывать на содействие германских войск в деле восстановления закона и порядка…В день переворота мы будем держать нейтралитет, но крупных беспорядков не допустим». А немцы своих союзников и друзей в беде никогда не бросали — в отличие от двуличных «рыцарей Антанты»! Это было хорошо известно…
В ночь с 24 на 25 апреля выкрали директора Киевского банка внешней торговли, члена финансовой комиссии Центральной рады Абрама Доброго.
Наконец, 25 апреля фельдмаршал Эйхгорн обнародовал приказ о юрисдикции немецких военных судов на Украине. На следующий день 26 апреля настала очередь разоружения «Голубой дивизии», сформированной из военнопленных украинцев, оказавшихся в Германии. А 28-го при обстановке почти анекдотической немцы разогнали Центральную Раду и арестовали лиц причетных к похищению банкира Абрама Доброго: Любинского (министр иностранных дел), Гаевского (директор департамента Министерства внутренних дел). Позже были арестованы Ткаченко (министр внутренних дел), Жуковский (военный министр), Ковалевского (министр земельных дел) и премьер-министр Голубович. Немецкий трибунал им вынес приговор. Голубович и Жуковский получили по два года, остальные — по году.
Тот же Грушевский и его окружение, был «свидомыми» украинцами настолько, насколько это предусматривалось немецкими планами. Грушевский был совершенно не самостоятелен и на эту самостоятельность даже не претендовал. Когда немцы цинично разогнали Центральную Раду, Грушевский весьма спокойно воспринял гибель Украинской Народной Республики: ведь так решило его немецкое руководство.
Вот что пишет генерал-майор австрийского ген.штаба Вальдштеттен: «Грушевский — председатель рады. Украинский социалист-революционер. Прежде профессор Львовского университета. Старец, сотканный из страха и опасений, чья дряхлая фигура должна придать раде благородную ржавчину почтенного сената. Боязливо цепляется за германскую власть и обнаруживает мало симпатии к Австрии». [6]
Генерал Павел Скоропадский и его изгнание. К власти 29 апреля пришел П.Скоропадский, который упразднил Украинскую народную республику и установили так называемую Украинскую державу, которую официально признала 2 июля 1918 г. Германия и 24 июля ратифицировала Брестский договор. Но Скоропадский так и не добился выполнения Германией и Австро-Венгрией своих обязательств относительно получения Галицией и Буковины статуса «коронных земель», а также включения в состав УНР Холмской области.
Заключение Украиной сепаратного договора имело далеко идущие последствия для Советской России, которые в целом сводились к следующему: потеря источника продовольственного снабжения и сырья, в которых Россия в то время остро нуждалась. Более того, договор облегчил дальнейшее наступление Германии на Восток, которое вскоре вставило Петроград принять условия немцев.
Досье. Договор. 3-го марта 1918 года делегация Советской России подписала в Брест-Литовске сепаратный мирный договор с представителями стран Четверного союза – Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии без всяких условий,
Условия выхода России из войны, продиктованные, прежде всего, кайзеровской Германией, были чудовищно унизительны и жестоки,
Россия теряла Украину, Польшу (и без того уже оккупированную немцами), часть нынешней белорусской территории, всю Прибалтику – бывшие Эстляндскую, Курляндскую и Лифляндскую губернии, Финляндию. Советские войска должны были покинуть Украину, Финляндию, Аландские острова, а также округа Ардаган, Карс и Батум, которые передавалась Турции.
Кроме того, Советской России надлежало вывести все войска и флот из отторгаемых территорий и произвести полную демобилизацию своей армии. Вскоре немцы дополнили соглашение: Черноморский флот со всей своей инфраструктурой передавался странам Четверного союза, а в пользу Украины были отторгнуты оккупированные немцами Курская и Воронежская губернии, Крым и область войска Донского.
По секретным «Дополнительным соглашениям» от 27 августа 1918 года Россия обязалась выплатить Германии в качестве репараций шесть миллиардов марок, в том числе 1,5 миллиарда чистым золотом – 245,546 тонны. Из них 94,535 тонны большевики двумя траншами успели отправить в Германию[7]…16 марта 1918 года IV съезд Советов ратифицировал Брестский договор. В течение полутора часов Ленин говорил в своей спокойной, убедительной манере, с неопровержимой логикой доказывая бесполезность дальнейшего сопротивления. Он назвал договор «Тильзитским миром», имея в виду мир, который Пруссия была вынуждена подписать с Наполеоном в 1807 году, и так же как германский народ отомстил за себя, говорил Ленин, так и русский народ сможет ниспровергнуть этот договор. Он был последним оратором. Проголосовали: за ратификацию 784 делегата, против — 261, воздержались 115.[8] По перемирию, подписанному 11 ноября 1918 года, Германия была вынуждена отказаться от Брест-Литовского договора, и 13 ноября Советское правительство, которому угрожали белые армии, получавшие от союзников деньги и вооружение, объявило договор аннулированным.[9]
Режим П.Скоропадского был слаб, и после того, как Германия (подписала акт о Капитуляции 11 ноября 1918г.) и начала вывод своих войск с Украины гетман отчаянно бросился за дипломатической поддержкой к французам и за военной защитой к русскому офицерству. Последнее стало записываться в армию гетмана, чтобы оборонять Киев от наступающих войск Украинской Директории во главе с Петлюрой и от большевиков. Немцы больше не хотели защищать своего ставленника. Силы были неравны. Однако немцы все же спасли гетмана. Вот как это было. В.Вальдемарас в русской монархической газете «Наша Страна», в статье «Путешествие Данила Скоропадского» писал «14 декабря 1918г ген.Павел Скоропадский, переодетый в мундир немецкого офицера, с забинтованной головой, был вынесен немцами на носилках из дома ч.10 на Институтской улице г. Киева и вывезен в Германию. На следующий день в Киев вступили войска масона Симона Петлюры (в конце 1918 года возглавил масонскую ложу «Святой Андрей Первозванный) и полковника Коновальца. Гетманский режим, установленный 29 апреля 1918г. немцами, был сброшен так же легко, как и возник. Единственными жертвами были русские офицеры, которые поверили за месяц до позорного бегства П.Скоропадского из Киева – его манифеста от 14 ноября, который провозгласил федеративную связь Украины с освобожденной от большевиков Великороссией, и которые продолжали биться с петлюровцами еще тогда, когда гетман был уже в безопасности.»[10]
Гетман так ничего не мог противопоставить наступлению петлюровцев, которые возродили Украинскую народную республику, образовав 15 ноября 1918 года новый центральный орган власти — Директорию (с ноября 1918 г. до февраля 1919 г. ее возглавлял В.К.Винниченко, затем — С.В.Петлюра).
14 декабря 1918 года петлюровцы вступили в Киев и учинили массовую расправу над офицерами — «москалями» и русской интеллигенцией.
Быстрый в движениях, говорящий искрометные речи на «рідній мові», открытый простому народу символ национальных надежд, верховный атаман весь в ремнях Симон Петлюра оказался на пьедестале, откуда не хотелось, да и не было возможности спуститься — можно было только упасть. Как часто его действия напоминали барахтанье неважного пловца в поисках дна или берега…
Шесть армий одновременно сражались в Украине: петлюровская, большевистская, Белая, Антанты, польская и махновская. Временные блоки создавались и распадались (лишь большевики и деникинцы никогда не вступали в альянс), солдаты перебегали из лагеря в лагерь, Киев пять раз переходил из рук в руки. 10 февраля 1919 Петлюра стал диктатором Украины. При нем по Украине прокатилась волна еврейских погромов.
Как здесь не вспомнить оранжевую власть, которая не забыла переименовать улицу Коминтерна в улицу Симона Петлюры. Хотя никогда не следует забывать, что и сейчас, как и прежде, ставка оранжевых была рассчитана на народное невежество. Может настало время этой улице вернуть прежнее название!
Петлюровские «синежупанники», плохо организованные и недисциплинированные, часто не знали, кого и что они защищают. Лишь две силы удерживали армию от полного развала: авторитет Головного атамана и возможность пограбить. Погромы стали первой в истории попыткой «окончательного решения еврейского вопроса (терминология Гитлера) на ограниченной территории».
За время гражданской войны петлюровцы совершили порядка тысячи погромов, деникинцы — 213 , красные — 106 . Расхождение в данных о количестве жертв измеряется десятками тысяч: у погромов не было порядковых номеров, они не включались в месячные и квартальные отчеты. [11]
Продержались петлюровцы до начала 1919 г., после чего были выбиты Красной Армией. Перед тем как двинуться в последний поход на Киев, Петлюра 21 апреля 1920 года заключил в Варшаве союз с Юзефом Пилсудским. И сдал Польше Галичину, а также права польских помещиков на земли, которыми они владели до 1917 года на Правобережной Украине. И затем начался очередной поход поляков на Киев, который они взяли 7 мая 1920 года. Но ненадолго. А далее по Михаилу Булгакову: «Рекорд побил знаменитый бухгалтер, впоследствии служащий союза городов Семен Васильич Петлюра. Четыре раза он являлся в Киев, и четыре раза его выгоняли. Самыми последними, под занавес, приехали зачем-то польские паны (явление XIV-ое) с французскими дальнобойными пушками.
Полтора месяца они гуляли по Киеву. Искушенные опытом киевляне, посмотрев на толстые пушки и малиновые выпушки, уверенно сказали:
— Большевики опять будут скоро.
И все сбылось как пописаному. На переломе второго месяца среди совершенно безоблачного неба советская конница грубо и будённо заехала куда-то, куда не нужно, и паны в течение нескольких часов оставили заколдованный город. Но тут следует сделать маленькую оговорку. Все, кто раньше делали визит в Киев, уходили из него по-хорошему, ограничиваясь относительно безвредной шестидюймовой стрельбой по Киеву со святошинских позиций (Святошин район современного Киева). Наши же европеизированные кузены вздумали щегольнуть своими подрывными средствами и разбили три моста через Днепр, причем Цепной — вдребезги.
И по сей час из воды вместо великолепного сооружения — гордости Киева, торчат только серые унылые быки. А, поляки, поляки… Ай, яй, яй!..
Спасибо сердечное скажет вам русский народ.
Не унывайте, милые киевские граждане! Когда-нибудь поляки перестанут на нас сердиться и отстроят нам новый мост, еще лучше прежнего. И при этом на свой счет.
Будьте уверены. Только терпение». (нынешние политики так и не оценили этот пассаж Булгакова).
Красная армия выбила поляков из Киева, петлюровцы бежали вместе с ними. Петлюровщина сходила на нет. Шансов на возвращение у нее не было. Но не факт. В свое время оранжевая власть не забыла переименовать улицу Коминтерна в улицу Симона Петлюры, «героя» сдавшего полякам Галицию, но и попутно — Волынь в эксплуатацию полякам, время которого увенчали массовые погромы еврейского населения…
Итак, подведя итог можно утверждать, что вся суть Брестского мира по планам ЦР, решила лишь одну задачу Украины. Для того чтобы подписать Договор, ЦР приняла IV Универсал, то есть провозгласила независимость, а с долгожданным миром как-то не получилось. Откликаясь на просьбу Любинского об опеке, оставшегося в Брест-Литовске, после того, как другие члены украинской делегации уехали, генерал Гофман организовал вступление их войск в Киев перед германской армией с целью укрепления авторитета Рады и создания впечатления, будто освобождение Украины было совместным предприятием, в котором ее войска играли важную роль. Однако мир так и не наступил. Более того, менялась лишь власть в Киеве и разгоралась гражданская война внутри страны: в конце концов победили большевики. Договор облегчил дальнейшее наступление Германии на Восток, которое вскоре вставило Петроград принять условия немцев без всяких условий. Немцы распространили свое господство еще дальше на Восток, оккупировав почти треть территории Донской области и постепенно дойдя до Грузии. Было еще одно не оправдавшееся в дальнейшем предпо- ложение — что вне действия германских требований останутся образованная 17(30) января Одесская советская республика и провозглашенная на областном съезде Сове- тов 30 января (12 февраля) Донецко-Криворожская республика (Харьковская, Екатеринославская губернии, Донецкий бассейн) как самостоятельная часть Российской федерации.
Несмотря на Брестские соглашения УНР: не получила Холмскую область, Галиция и Буковина так и не получили статус «коронных земель». Более того, Холмскую область начали осваивать поляки, не сбрасывая со счетов приобретение других территорий на Востоке, таких как Галиция, Виленская область и некоторые области Белоруссии.Тем временем, Галиция и Буковина оставалась под властью Австро-Венгрию, но не долго и вскоре Галиция перешла во владение Польши, а Буковина стала румынской.
Центральные державы, слегка отсрочили свое поражение за счет тотального ограбления оккупированных территорий. Победители были беспощадны к побежденным странам Центральных держав, но это уже другая история.
Никогда не следует забывать, что и сейчас, как и прежде, ставка сегодняшних властей, как и оранжевых, рассчитана на народное невежество.
[1] Роберт Уорт. Антанта и русская революция. 1917-1918/Пер.с англ. Л.А.Игоревского. М.: ЗАО Центрполиграф, 2006. С.252.
[2] Цит. по Ирина Михутина. «Украинский Брестский мир». Издательство «Европа». 2006, С. 233-234
[3] Чернин О. В дни мировой войны. Воспоминания бывшего австрийского министра иностранных дел. / Перевод с немецкого М. Константиновой, пред. М. Павловича. М.-Пг.: Гиз, 1923.
[4] Там же.
[5] Роберт Уорт. Антанта и русская революция. 1917-1918/Пер.с англ. Л.А.Игоревского. М.: ЗАО Центрполиграф, 2006. С.253.
[8] Роберт Уорт. Антанта и русская революция. 1917-1918/Пер.с англ. Л.А.Игоревского. М.: ЗАО Центрполиграф, 2006. С.269.
[9] Роберт Уорт. Антанта и русская революция. 1917-1918/Пер.с англ. Л.А.Игоревского. М.: ЗАО Центрполиграф, 2006. С.270.
[10] Цит. по Журналу: Політологічні читання. 3, 1994. С.264. ссылка на газету «Наша Страна» (Буэнос-Айрес), ч.9. 8.1.49
[11] Людмила Давыдова. Падение Симона Петлюры. 13 декабря 2009.
