Опубликовано: Notum.info (Челябинск). .
Игорь Панкратенко
Начало текущей недели принесло в российско-иранские отношения коррективы в вопросе ВПК. Заместитель министра иностранных дел Ирана Муртаза Сармади заявил о продолжающихся переговорах Тегерана и Москвы по поводу незавершенной сделки о поставках в Иран российских ЗРК. По предварительным данным, Тегеран согласен взять систему «Антей-2500» вместо С-300 ПМУ-1 и отказаться от иска к «Рособоронэкспорту». О подноготной этого процесса, а также о недавней «сенсации» в отношениях Москвы и Эр-Риярда беседуем с экспертом Игорем Панкратенко.
21 июня 2015 года замминистра иностранных дел Ирана Муртаза Сармади заявил, что Тегеран и Москва ведут переговоры об отзыве иска на четыре миллиарда долларов, поданного в третейский суд Женевы из-за отказа России поставлять Ирану пять дивизионов системы ПВО С-300 ПМУ-1. Как только судебный процесс будет свернут, Россия заключит с Ираном новый контракт на новейшую систему «Антей-2500». «Мы затронули тему изменений в контракте, новых цен, которые необходимо установить, и обсудили механизм отзыва иска», — прокомментировал г-н Сармади.
Напомним, что контракт на поставку пяти дивизионов системы оборонительных комплексов С-300 ПМУ-1 стоимостью около 800 миллионов долларов Москва и Тегеран подписали в 2007 году. В 2010 году после принятия Совбезом ООН резолюции N1929 о запрете на продажу или передачу Ирану тяжелых вооружений президент РФ Дмитрий Медведев запретил поставлять Ирану ЗРК, введя в отношении Тегерана еще более жесткие санкции. Сделка была заморожена, Тегерану вернули часть аванса в 167 миллионов долларов. В ответ на это Иран подал иск к «Рособоронэкспорту», и с тех пор этот вопрос постоянно висит над российско-иранскими отношениями Дамокловым мечом.
Российская сторона предлагала Ирану взамен указанных С-300 ПМУ-1 системы «Антей-2500» (модернизированный экспортный вариант войсковой системы С-300В), почти схожие по характеристикам с первыми. В апреле 2015 года президент Владимир Путин отменил указ президента Медведева, дав зеленый свет поставкам находившихся под запретом систем ПВО С-300. «Мы считаем, что в условиях, которые складываются в регионе, особенно в связи с событиями в Йемене поставки оружия подобного рода (С-300) являются сдерживающим фактором», — объяснил свое решение Владимир Путин. Однако недавно вопрос о замене С-300 ПМУ-1 на «Антей-2500» опять стал центральной темой двустороннего обсуждения. И 21 июня 2015 в СМИ появилась информация о предварительном согласии Ирана на «Антей-2500». О том, почему все-таки Москва и Тегеран изменили свое решение, а также о последних изменениях в отношениях России и Саудовской Аравии на ПМЭФ-2015 мы поговорили с главным редактором журнала «Современный Иран», кандидатом исторических наук Игорем Панкратенко:
– Уважаемый Игорь Николаевич, с чем связано изменение договоренности России и Ирана по поставкам «Антей-2500» взамен С-300 ПМУ-1?
– Что касается вопроса о С-300 и новом контракте, предусматривающем поставки в Иран системы «Антей-2500», он же — С-300ВМ и он же, по классификации НАТО, A-23 Gladiator, то дело пришло к своему логическому завершению. Главным российским «секретом» — причем, секретом это было только для отечественной аудитории — в этой истории было то, что у Москвы не было возможности выполнить тот контракт. Во-первых, к 2014 году С-300ПМУ-1 были сняты с производства. Изготовленные же комплексы были переданы на баланс Министерства обороны РФ, фактически – в том или ином виде включены в структуру ПВО страны, изъять из которой их сегодня крайне проблематично.
Во-вторых, сумма подписанного в 2007 году контракта — 800 миллионов долларов за пять дивизионов — к настоящему времени не соответствует нынешним ценам. То есть не покроет расходов на возобновление производства. Именно так и следует понимать сделанное представителем ВКО «Алмаз-Антей» заявление газете «Коммерсант» о том, что «идти на возобновление производства ради важного, но все же одного контракта никто не собирается». Слишком затратно.
В сухом остатке – российская сторона долгое время водила Тегеран «за нос», пока под давлением обстоятельств не была вынуждена признать, что условия контракта выполнить сейчас невозможно.
Учитывая стратегическую важность комплекса для ПВО страны, Иран пытался решить эту проблему сразу по нескольким направлениям. Велись переговоры с Пекином о поставках китайского аналога комплекса – не состоялось. Была предпринята попытка сделать что-то подобное самим – не удалось добиться приемлемых тактико-технических характеристик. Поэтому Тегеран вынужден был согласиться на замену С-300 ПМУ-1 на «Антей-2500».
В российском, мягко говоря, лукавстве, проявленном в данном вопросе, заключается главная причина того, что сегодня Иран не готов отозвать свой иск в международный арбитраж к «Рособоронэкспорту» на сумму в четыре миллиарда долларов. Позиция Тегерана вполне понятна: начнутся поставки – отзовем иск. Поскольку в этом вопросе Иран доверия к России больше не испытывает. Тем более, что есть и техническая сторона вопроса – российские мощности сейчас загружены производством С-400, а, кроме того, у Москвы есть обязательства по поставке в 2016 двух дивизионов «Антей-2500» в Египет. Поэтому у иранцев есть опасения, что исполнение контракта вновь будет отложено, пусть даже теперь и не по политическим, а техническим мотивам — им то от этого не легче.
– Понятно. Изменились ли как-то российско-иранские отношения после военной интервенции коалиции арабских стран в Йемен? Известно, что Россия воздержалась от голосования за принятие резолюции №2216, а главный партнер Ирана — Китай — вообще поддержал этот документ. Эти шаги позволили некоторым экспертам говорить о том, что «после начала войны в Йемене дала трещину ось Москва-Пекин-Тегеран». Вы согласны с этим?
– Я вообще не считаю, что ось Москва-Пекин-Тегеран существует как-то еще кроме гипотезы. Да, это было бы неплохим решением, но пока — лишь зыбкий проект, поскольку в каждом из углов этого треугольника — масса проблем, в том числе — и в отношениях Пекина и Тегерана.
– Не могу не спросить Вас о недавнем взаимодействии России и Саудовской Аравии на ПМЭФ-2015, которое называли «сенсацией» из-за заключенных сделок. Стоит ли относиться к этому действительно как к «прорыву» ?
– Саудиты очень точно просчитали линию своего поведения — ни слова о политике, только бизнес и утверждения о том, что «Эр-Рияд рассматривает Россию как одно из важнейших государств в современном мире». Приезд и участие представительной саудовской делегации на Петербургский форум имеет только одну цель – вовлечь Россию в процесс торга, когда в обмен на некие финансовые и экономические преференции – которые, как мы видим из анализа подписанный «деклараций о намерениях» ничем кроме слов и обещаний не гарантированы. И все документы, подписанные между Москвой и Эр-Риярдом на ПМЭФ-2015 — будь то Меморандум о создании некоей «рабочей группы», которой еще предстоит проработать конкретные проекты в нефтяной отрасли, Межправительственное соглашение о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии, по ГЛОНАСС, сельскому хозяйству или ЖКХ — это всего лишь декларации! Я более подробно расказал об этом в своей недавней статье.
– В СМИ мелькают разговоры о вероятном крахе дома Саудитов из-за войны в Йемене: имеются ли под этим какие-то основания?
– На мой взгляд, подобные утверждения – из области фантазий. В 1978-1979 Королевство трясло куда сильнее. Ничего, выстояли. Сейчас там идет лихорадочное реформирование всей структуры – думаю, выстоят и на этот раз. Запас прочности у династии куда больше, чем хотелось бы некоторым «аналитикам».
– Какой это запас прочности?
– Поддержка США, отношения с союзниками, военно-политический потенциал, финансовые ресурсы и так далее.
– Спасибо Вам за комментарии.
* * *
От себя хочется добавить один момент. Близится «красная линия» в переговорах по ядерной программе Ирана. В связи с предстоящим возможным разрешением вопроса о ИЯП возникает вопрос еще один, следующий, так сказать — и он тоже связан с системами ПВО. Но уже западных стран. В 2009 году Обама начал свою знаменитую «перезагрузку» отношений с Москвой и пообещал, что решение ядерной «проблемы» Ирана приведет и к решению проблем ЕвроПРО. Но сегодня он об этом, похоже, забыл, и уже через неделю после заключения лозаннских соглашений МИД РФ предупредил: «Мы видим, что на деле по мере того, как в отношении ИЯП намечается все более определенный прогресс, в Вашингтоне и Брюсселе стараются придумать новые «обоснования» для своей противоракетной программы. Подобные интерпретации явно расходятся с заверениями президента США в Праге в апреле 2009 года о том, что с устранением «иранской угрозы» исчезнет и основная причина для развертывания ПРО в Европе».
Переговоры по иранскому ядерному досье и его итоги вообще называют «точкой бифуркации», которая может определить, куда «качнется» Ближний Восток — к разрядке или к войне. Мы следим за развитием событий.
