Аграрное перенаселение как одна из причин ошского конфликта

ФОТО: http://khaidarkan.narod.ru/

БРУСИНА Ольга Ильинична

Опубликовано: Брусина О.И. Аграрное перенаселение как одна из причин Ошского конфликта // Профи. 1999. № 11. С. 20-23.

Об авторе: БРУСИНА Ольга Ильинична, старший научный сотрудник Центра азиатских и тихоокеанских исследований ИЭА РАН, группа Средней Азии. Кандидат исторических наук, в 1987 году защитила кандидатскую диссертацию по теме: «Славяне в сельских районах Узбекистана. Этнические и социальные процессы. Конец 19 — конец 20 века». В 1983 году окончила кафедру этнографии исторического факультета МГУ им. Ломоносова, в 1987 заочную аспирантуру Института этнологии и антропологии РАН (ИЭА РАН). С 1988 по н.в. работает в ИЭА РАН. Круг научных интересов: обычное право мусульманских народов Средней Азии, славянское население Средней Азии, среднеазиатские диаспоры в России, межнациональные отношения, миграционные процессы. Монография «Славяне в Средней Азии. Этнические и социальные процессы. Конец 19 — конец 20 века». М., «Восточная литература». 2001. — 240 стр. Имеет более 50 печатных работ.

Предисловие: рабочая группа проекта «Евразия-2» благодарит Ольгу Ильиничну Брусину за предоставленные материалы. Ошский конфликт между киргизами и узбеками в 1990 году, когда погибло несколько тысяч человек в городах Узген и Ош, в селах Ошской области, послужил своего знаком для русского населения всей Средней Азии к началу массового переезда в Россию. Напомним, что проблемы и этно-психологические характеристики населения Киргизии на момент начала ошского конфликта во многих аспектах схожи с современными проблемами и этническим составом некоторых южносибирских регионов Российской Федерации. Статьи, которые используются в данном анализе, были написаны в 1990 и 1995 годах, полностью с ними можно ознакомиться в сборниках «Межнациональные отношения в СССР. Исследования по прикладной и неотложной этнологии Института этнографии АН СССР». Москва, 1990; «Этнографическое обозрение» №4 1995.

Предпринятое в 1924 году национально-территориальное размежевание, в результате которого образовались среднеазиатские республики почти в их нынешних границах, не вполне соответствовало действительной картине расселения народов в этом регионе, да и не могло соответствовать хотя бы потому, что во многих районах различные народы жили чересполосно или мозаично, как правило, в соответствии с тем, какой природный ландшафт ими традиционно осваивался, или какой хозяйственной деятельностью они преимущественно занимались.

Граница Узбекистана и Киргизии была проведена так, что территория нынешней Ошской области включила в себя различные по своим природным условиям территории: часть Ферганской долины и горные местности. Издавна равнинные участки занимали оседлые земледельцы (главным образом узбеки), а в горах и предгорьях в аулах жили киргизы — кочевники-скотоводы. Оседлые земледельцы Ферганской долины — основатели целого ряда городов, в том числе Оша и Узгена. Исторически сложилось так, что киргизов, живущих в этих городах было совсем немного. С конца прошлого века в городах, долинах и реже в предгорьях Киргизии селились переселенцы из европейской части страны. По переписи 1926 года состав населения этих двух городов был следующим (табл.1).

Табл.1, 1926 год. Этнический состав городов Ош и Узген

Если проследить динамику изменения состава населения в городах Ошской области по Всесоюзным переписям, то обнаруживается, что с 1959 по 1989 год доля горожан-киргизов росла гораздо быстрее, чем горожан других национальностей; в то же время в соседних с Ошской областью городах и поселках Узбекистана численность киргизов оставалась по-прежнему незначительной. В Киргизии этот процесс связан с теми изменениями в образе жизни кочевников, которые произошли при советской власти — с их оседанием (отчасти вынужденным, в связи у установлением колхозного строя) и переселением из небольших горных аулов на равнину, особенно активно в города, где, видимо, жизнь представлялась более привлекательной. За последние 40 лет число горожан-киргизов увеличилось в 5,3 раза (в сельской местности численность возросла в 2,7 раза), в то время как горожан-узбеков — в 2,6 раза (в сельской местности — в 2,5 раза).

По словам местных жителей, в 1960-е годы киргизы интенсивно заселяли не только города, но и селения киргизской части Ферганской долины, в том числе основанные русскими переселенцами. Так, в с. Куршаб Узгенского района (оно расположено в 8-10 км от г. Узгена) киргизы стали переселяться из горных аулов с середины 60-х годов и к настоящему времени составляют большинство населения. В самих же городах Оше и Узгене узбеки и в конце 80-х значительно превосходили киргизов по численности; вместе с тем в окрестностях этих городов, в сельской местности, абсолютное большинство теперь принадлежит киргизам (табл.3).

Табл.2, 1989 год. Этнический состав населения Ошской области по Всесоюзным переписям 1959, 1970, 1979, 1989 гг.

Табл.3, 1987-1989 гг. Этнический состав населения города Ош и Узгенского района (по статистическому сборнику «Ошская область. К 50-летию Великого Октября, 1940-1987 гг.». Ош, 1987; а также по Итогам Всесоюзной переписи 1989 года.

Таким образом, в этих городах основная часть киргизов оказалась как бы пришлым населением, новоселами, что должно было, очевидно, поставить многих из них в менее благоприятные условия для жизни, чем «старожилов» — главным образом, узбеков.

Неравенство в социальных условиях «старожилов» и «новоселов», приобретшее национальную окраску, не могло не вызывать у киргизов недовольства и желания «уравнять в правах» представителей «коренной» национальности, которые, по их представлениям, должны обладать некими неотъемлемыми преимуществами пред другими народами; последних нередко вне зависимости от конкретной исторической ситуации стали называть «некоренными».

Прибывавшая в города киргизская молодежь сталкивалась с проблемой приобретения жилья и работы. В 1990 г. в очереди на жилье в Оше стояло 55 тыс. человек, из которых подавляющее большинство — киргизы. Немалую долю среди мигрантов составляла учащаяся молодежь, приехавшая в город в надежде стать горожанами. Прибывшим приходилось снимать жилье, ютиться в общежитиях или на временной жилплощади без реальной надежды получить ее в собственность.

В то же время коренные горожане — узбеки жили преимущественно в кварталах с частными домами и небольшими приусадебными участками. Такие кварталы в недалеком прошлом составляли основной жилищный фонд городов области. Они считаются у местных жителей более комфортабельными в жарком климате, чем многоэтажные дома из современных строительных материалов. Узбеки были заняты в наиболее престижных сферах, обеспечивающих к тому же возможность удовлетворять свой потребительский спрос в условиях тотального дефицита товаров: среди работников торговли они составляли 71,4%, на предприятиях общественного питания — 74,7%, среди таксистов — около 80% (по данным киргизских социологов). Такое положение дел заставляло переселенцев рассматривать узбеков как конкурентов, виновников своей обделенности. По-видимому, этими настроениями воспользовались власти области (среди руководителей облисполкома киргизы составляли 85,7%, а узбеки только 4,7%), стремившиеся ослабить влияние узбекской «торговой мафии».

Следует заметить, что узбекская община Ошской области предпринимала определенные действия, чтобы добиться политического равноправия с киргизами. Всплеск активности был связан в 1990 г. с вступлением в силу Закона о государственном языке республики, применение которого означало сужение возможностей обучаться и использовать в деловой сфере другие языки, в том числе узбекский. Так, в марте 1990 г. узбеки, жители Ошской области, ветераны войны и труда, выступили с заявлением о необходимости организовать Ошскую автономную республику в раках Киргизской ССР.

Несомненно, причины, породившие ошский конфликт, уходят корнями в далекое прошлое, когда жившие по соседству кочевники-скотоводы и оседлые земледельцы периодически вступали в споры из-за земельных владений. Серьезные разногласия между различными этническими группами вызвало и искусственное разделение Средней Азии на республики с четкими границами в ходе национально-государственного размежевания 1924 г.

Однако безусловным толчком к открытым столкновениям 1990 г. стало то обстоятельство, то число сельско-городских мигрантов во многих районах Киргизии, а в особенности в Ошской области, достигло к этому времени критической массы, а повышение социальной активности населения этого района было связано тогда с политическими событиями, имевшими отношение к переменам в государственной системе.

События в Оше начинали разворачиваться по сценарию, ранее имевшему место в 1989 году в Бишкеке, т.е. с требований представления участков под застройку. Однако вследствие сильного земельного голода эти события приняли другой оборот. С апреля 1990 г. в Ошской области появилось неформальное общество «Ош аймагы», которое провозгласило основной целью совей деятельности обеспечение земельными участками для жилищного строительства тех, кто не имеет жилплощади, что нашло самую активную поддержку у киргизской рабочей и учащейся молодежи, прибывшей из сельской местности. На первом же собрании начали собирать заявления о предоставлении участков от жителей Оша. К 20 апреля набралось более 5 тыс., а к середине мая — более 7 тыс.

27 мая состоялся митинг, в котором участвовало около 5 тыс. человек. Они требовали предоставить им землю, угрожая в противном случае массовым самозахватом (в отличие от Бишкека, вокруг Оша плотным кольцом расположены пахотные орошаемые земли принадлежащие колхозам и совхозам). Власти области объявили о намерении выделить под застройку часть территории одного их колхозов и двух микрорайонов. Однако собравшиеся требовали предоставления им территории другого колхоза — им. Ленина, в котором 95% колхозников составляли узбеки. После долгого обсуждения было принято решение в пользу «Ош аймагы». Собравшиеся, предполагая образовать чисто киргизское поселение, отметили свою победу традиционной киргизской церемонией: они зарезали на месте будущего заселения лошадь и поклялись не отступать от «завоеванной земли».

Не следующий день на том же самом месте собрались узбеки-ошане, недовольные принятым властями решением. Они требовали создания автономии и придания узбекскому языку статуса государственного. Одновременно более 700 киргизских семей, проживавших на частных квартирах у узбеков, были выгнаны хозяевами на улицу. 21 мая республиканская комиссия отменила решение о выделении земель колхоза им. Ленина. Вместо 320, как планировалось ранее, на колхозную территорию претендовали уже до 10 тыс. «застройщиков». Под строительство решено было предоставить земли трех других хозяйств. Однако 4 июня на двух концах спорного поля колхоза им. Ленина — 30 га поливных земель — собрались толпы узбеков и киргизов. Несмотря на обращения властей. Страсти накалялись, тем более что на других законно отведенных территориях (более 600 га) процесс выдачи земли не был отрегулирован. У людей возникло подозрение, что их обманывают. К вечеру скопление людей еще более возросло. Стало очевидно, что драка неминуема. Милиционеры открыли огонь. Киргизы и узбеки двумя различными маршрутами двинулись к городу, учиняя по пути погромы и избивая людей. В последующие дни, привлекаемые активно распространяемыми слухами, что «все киргизское население Оша истреблено», в город потянулись вооруженные киргизы из сельской местности. Такие же слухи распространялись и об «истреблении узбеков».

Массовые столкновения происходили и в Узгене (среди горожан киргизов было 15%) — между приезжей киргизской молодежью и городскими узбеками. 5 июня город был «очищен от приезжих» — практически всех киргизов заставили покинуть Узген. Массовые узбекские погромы начались в сельских районах области, а именно в тех населенных пунктах, где киргизы составляли большинство, в частности — в Мирза-Аки. Там разбили временное пристанище беженцы из Узгена. Ситуацию удалось взять под контроль только 6 июня, когда были введены части Советской Армии.

Ошские события привели к отставке тогдашнего руководителя республики А. Масалиева. Год спустя ситуация в области продолжала оставаться нестабильной. Не были решены жилищные проблемы, отмечался высокий уровень безработицы. (В 1991 году летом кровопролитные столкновения между киргизами и узбеками в Ошской области повторились. — Ред.).

Перенаселенность сельской местности как источник межэтнических конфликтов.

Киргизия располагает определенным набором минеральных (в частности, осуществляется добыча и обогащение ртути и сурьмы в районе Алайского хребта, полиметаллических руд и природного урана на севере) и энергетических ресурсов (последних, впрочем, не хватает, часть их импортируется). Однако, по оценкам экспертов, шансы республики интегрироваться в мировую экономику низкие; единственно потенциальная сфера — это сельское хозяйство. Традиционно в рамках СССР республика специализировалась на разведении тонкорунных и полутонкорунных пород овец, лошадей и крупного рогатого скота. В настоящее время основная статья киргизского экспорта — натуральная шерсть.

Сельскохозяйственные угодья занимают ныне 10 млн. га, т.е. около полвины территории этого горного государства. Причем пашня занимает 14, а пастбища — более 80%. За последние 50 лет поголовье скота возросло втрое, при этом развитие скотоводства по-прежнему носило экстенсивный характер. Возросшая нагрузка на пастбища сопровождалась их бессистемным использованием, восстановительные работы не проводились. В 1986 г. насчитывалось 17 млн. голов скота в пересчете на овец, к 1990 г. — более 15 млн., хотя, по оценкам специалистов, в республике есть возможность прокормить только до 8 млн. овец. Избыток скота оказывает пагубное воздействие на окружающую среду. В отдельных хозяйствах в 1990 г. поголовье скота на 1 га превышало нормы в 2-3 раза. В результате хищнической эксплуатации пастбищных угодий при непомерно возросшем поголовье скота урожайность с гектара горных лугов понизились в некоторых районах в 2-3 раза, а проводимые полумеры по интенсификации скотоводства, в частности увеличение запасов кормов на зиму, желаемого результата не дали.

Не обращается должного внимания на главную причину критического роста антропогенной нагрузки на природную среду — относительное аграрное перенаселение (население больше, чем позволяют традиционные типы хозяйствования). С 1937 г. (именно в 30-40-е годы стало разрушаться традиционное скотоводство) население Киргизии увеличилось в 3,3 раза. Темпы естественного прироста у большей части населения (киргизов, узбеков) продолжают оставаться высокими и в 1991 составляли в сельской местности 26,6%. В 1993 г. на 1 жителя республики приходилось 0,31 га пахотных земель, 1,8 га пастбищ и менее трех голов скота в перечете на овец. По оценкам специалистов, для нормального существования одной традиционной скотоводческой семьи (в среднем шесть человек) требовалось 100-150 овец. В начале века у северных киргизов бедняками считались те, у кого было 20 овец, 1-2 лошади, 3 головы крупного рогатого скота. В 1930-е годы казахам и киргизам разрешалось иметь в личном пользовании до 100 овец, 8-10 голов крупного рогатого скота и столько же лошадей, 3-5 верблюдов. В начале 1990-х годов на 1 сельскую семью (только киргизскую) приходилось всего 24 га пастбищ, и это при том, что около половины угодий занимает общественный скот. Семья может держать до 10-12 овец (учитывая, что современный уровень интенсивности сельского хозяйства не многим выше традиционного).

Очевидно, что, с одной стороны, наращивание поголовья скота в республике ведет к невосполнимым экологическим последствиям, однако, с другой стороны, оно связано со стремлением жителей (по крайней мере сельских) обеспечить себе хоть в какой-то степени прожиточный минимум, поскольку в настоящее время заработки крайне низки и несоизмеримы с жизненными потребностями.

Следует также отметить, что горный ландшафт и отсутствие достаточных опыта и традиционных навыков земледелия не позволяют большинству киргизских семей (за исключением некоторых групп киргизов Ферганской долины, процесс оседания у которых шел еще в начале века), обеспечивать свои потребности интенсивным земледелием. Таким, к примеру, какое характерно для живущих в долинах узбеков и таджиков: оно дает до 40% всех доходов семье с орошаемого участка, не превышающего в среднем 0,15 га. На нем собирается до трех урожаев в год, и круглогодично в стойлах содержится несколько голов скота.

Не вызывает сомнений, что при современном уровне сельского хозяйства аграрное население Киргизии многократно превышает допустимые нормы. Показательно, что в этом государстве один из самых высоких уровней сельской безработицы. Незанятое население в основном сконцентрировано в сельской местности Нарынской, Ошской и Иссык-Кульской областей. Массовый отток трудоспособного населения из скотоводческих районов стал опаснейшей проблемой не только для экономики республики, но и для политической стабильности в ней. Миграции обусловлены не только безработицей, они связаны и с крайней неразвитостью социальной инфраструктуры в таких районах вследствие их труднодоступности, удаленности от городов, рассредоточенности населенных пунктов, бедности и недостаточной окупаемости хозяйств.

Наиболее многочисленны среди киргизских областей внутренние миграции из Нарынской области, населенной почти исключительно коренным скотоводческим населением, которое сохранило многие черты традиционного менталитета, исторически сложившиеся общественные отношения и социальные ориентации. В этой области, где нет промышленной инфраструктуры и ни одного высшего учебного заведения, где изо дня в день сокращается поголовье скота, формируются все новые волны мигрантов, переселяющихся преимущественно в густонаселенные районы Чуйской долины и Иссык-Кульской котловины. В хозяйствах Чуйской и Иссык-Кульской областей непомерно возрос наплыв желающих устроиться на работу. Причем принимают не всех, а только владеющих определенными специальностями.

Данный процесс порождает дополнительные проблемы и в без того трудоизбыточных районах, где наблюдается дефицит жилья. Воспитанные в духе традиционной системы ценностей, но вытолкнутые из привычной среды, эти люди, переселяясь в иные по хозяйственной ориентации сельские районы или в города, становятся, по существу, маргиналами. Происходит чрезвычайно болезненный процесс трансформации их сознания, обусловленный нарушением родоплеменных связей, которые играют в жизни традиционного общества важную роль. В результате меняются ценностные и поведенческие ориентиры человека. Лишь немногим удается адаптироваться к новым условиям жизни, у остальных формируется неприятие окружающего их мира и даже враждебное отношение к нему.

К концу 80-х годов в столице Киргизии оказалось большое количество выходцев из сельских районов, главным образом молодых рабочих семей, не имевших собственного жилья. В 90-е годы основную массу городских новоселов составили киргизы, покинувшие свои аулы всего год-два, а то и несколько месяцев назад. В 1991 г. численность мигрантов из сел в городские поселения внутри республики составляла 45,5 тыс. человек, на территорию Бишкекского горсовета переехало из сел около 17 тыс. А за одни только первый квартал 1993 г. общая численность сельско-городских мигрантов внутри республики превысила 30 тыс. человек, большинство из которых осело в Бишкеке.

В апреле 1989 г. в Бишкеке произошел самовольный захват земель не имевшей жилья киргизской молодежью.

В этом массовом выступлении участвовало до 30 тыс. человек. Стремясь разрядить ситуацию, власти достаточно быстро легализовали эту акцию, выделив по 5 соток тем, кто был признан нуждающимся в жилье. Первая волна «застройщиков» состояла в основном из людей, проживших в Бишкеке 5-10 лет и имевших специальность и образование. Они обладали высокой социальной активностью и стремились к самоорганизации. В ходе кампании по захвату земли ими было создано объединение «Ашар» (в переводе на русский язык соответствует слову «помочи»). Целью его была помощь застройщикам в сооружении жилищ, оно включало с себя более 5 тыс. семей и в 5онце 1990 г. получило республиканский статус. Движение «Ашар» стало первой официальной оппозиционной правительству организацией. Его деятельность распространилась на различные районы республики. «Ашар» первым поставило вопрос о принятии закона о языке и заявил о необходимости отметить годовщину восстания 1916 г., охватившего тогда многие районы Средней Азии и имевшего антироссийскую направленность. В 1990-1992 гг. эта организация немало сделала для обеспечения нужд застройщиков, нередко вступая в конфронтацию с тогдашним правительство, а в январе 1990 г. организовала массовый митинг против переселения в Киргизию вынужденных мигрантов из других республик (тогда распространился слух о прибытии армянских беженцев) и предоставления им квартир. На митинге был выдвинут лозунг об отставке республиканского руководства.

После событий января 1990 г. появилась идея создания в Бишкеке национальной демократической организации. В апреле того же года возникла радикальная партия национального возрождения «Асаба» (обозначение киргизского боевого знамени), которую поддержали агрессивно настроенные сельские мигранты, главным образом последней волны. «Ашар» и «Асаба» выступили инициаторами создания Демократического движения «Кыргызстан» (ДДК), выступавшего за отделение от СССР, за введение поста президента и за избрание президентом А. Акаева. Однако после реализации этих задач внутри движениям наметился раскол.

Благоприятная реакция правительства на первые захваты земли повлекла за собой новые захватнические акции. Возможно, памятуя о поддержке со стороны организаций «Ашар» и «Асаба» на выборах, правительство А. Акаева предоставляло все новые и новые участки земли и выделяло застройщикам бюджетные ассигнования. Были организованы новые объединения застройщиков «Кек-Жар» («Зеленое поле»), «Келечек» («Будущее»), «Бишкек». Подобные структуры возникли и в Оше. В феврале 1992 г. президент приняла Указ о материальной и моральной поддержке приезжающей в города киргизской сельской молодежи.

Вследствие проводимой политики поток мигрантов в города быстро возрос, изменился и его состав. Среди недавно приехавших сельчан преобладали те, кто не имел ни жилья, ни работы, а часто — и специальности. Они были наиболее агрессивно настроены, отвергали сотрудничество с правительством. Характерное для движения «Ашар», и ориентировались на националистические партии типа «Асаба».

Остается только предполагать, в какие формы может вылиться ожесточенность выходцев из сельских районов, ведущих полунищенское существование. Чем дальше, тем меньше оно способно включиться в общественное производство. И это при том, что состояние экономики Киргизии не позволяет в данный момент сколько-нибудь серьезно изменить обстановку, создать новые рабочие места, интенсифицировать сельское хозяйство.

Практика показывает, что агрессивность подобных, во многом люмпенизированных слоев населения в бывшем СССР в первую очередь направлена на лиц других национальностей. В Бишеке это русскоязычные жители. В частности, одно из программных требований партии «Асаба» — это «выравнивание социально-экономических условий жизни коренного и других групп населения», хотя неясно, каким образом предполагается достичь полного выравнивания.

Мелкие земельные споры, не имеющие заметного общественного резонанса, вспыхивают в Киргизии, как и в других государствах Средней Азии, довольно часто. Некоторые из них длятся по много лет и могут перерастать из микроконфликтов в локальные и даже межреспубликанские.

Так, в другом районе Ошской области — Баткенском с начала 1980-х годов тлеет конфликт между таджиками и киргизами. Последние, постепенно переходя от полукочевого скотоводства к оседлому образу жизни, теснили на орошаемых участках местных земледельцев-таджиков, причем плотность населения там быстро увеличивалась и вследствие высоких темпов рождаемости того и другого населения. Таджики Исфаринского района Ленинабадской области Таджикистана в течение многих лет использовали на правах аренды под пастбища около 10 тыс. га земель Баткенского района Ошской области. В ходе отдельных столкновений 1989 г. исфаринцы стали требовать включения этих земель в состав своего района. Фактически речь стала идти о пересмотре межреспубликанских границ. Впоследствии этот конфликт, как и многие другие, перешел в латентную форму, а причины, вызвавшие его, сохраняются.