ФОТО:
Игорь Панкратенко
Наблюдать за информационным освещением в либеральных масс-медиа России и основных изданиях Запада проходившего в Тегеране 16-го саммита Движения неприсоединения было чрезвычайно интересно, а порою и просто забавно. Для массового читателя информация об одном из главных политических событий последних лет подается предельно сжато, что называется – «сквозь зубы». Замолчать это событие невозможно – вот и стараются принизить его значимость. Вместо анализа события происходит «выискивание блох», выпячивание частностей, затмевающих реальную картину. А вот в оценках и прогнозах для «избранных», для небольшого круга политиков, которые сейчас публикуют западные аналитические центры, сквозит ничем не прикрытая озабоченность по поводу прошедшего мероприятия.
С чем связаны эти особенности информационного освещения? Действительно ли на саммите произошло нечто, вызывающее опасение Запада? Стала ли эта встреча «неприсоединившихся» фактом реал-политик или же это было исключительно пропагандистское мероприятие?
С оглядкой на Запад…
В своем стремлении принизить значимость происходящих сейчас в Тегеране событий, российские либеральные СМИ со старательностью учеников перепечатывают основные тезисы западных масс-медиа. Перепечатывают настолько старательно, что даже не вдумываются в смысл того, что пишут, а потому такое стремление разделять западный взгляд на мир очень схоже с поведением обезьяны перед зеркалом. Не буду вдаваться в подробности, приведу только два примера.
Прозападные российские авторы обвиняют: «Нет никаких сомнений в том, что Тегеран рассматривает саммит скорее как пропагандистский инструмент». Но это же откровенная глупость, ибо любое политическое действие несет в себе элемент пропаганды — это азбука дипломатии и политики. Можно привести целый ряд примеров, когда западная и российская дипломатия проводила ряд совершенно бессодержательных конференций и форумов, реальной пользы и результатов от которых было на копейку, зато пиара – на сто долларов. Ряд международных комиссий, которые вроде бы должны решать значимые проблемы и конфликты, давно превратились в пустые протокольные мероприятия, не приносящие никакой пользы (ну, если не считать гонораров пишущим о них журналистам).
Стремясь принизить значение произошедшего в Тегеране, дезавуировать факт того, что на ближайшие три года Исламская Республика возглавила Движение неприсоединения, используется и такой аргумент: «На самом деле, ротационная передача председательства является рутинным и формальным процессом, определенном в базовых документах Движения неприсоединения еще на этапе его создания». Вполне уместен вопрос – отчего же тогда Западом было приложено столько усилий для срыва этого «рутинного и формального процесса»? Отчего же руководству ряда неприсоединившихся стран было высказано «пожелание» не участвовать в тегеранском саммите? Чем не устраивала эта ротация западных политиков до такой степени, что для ее срыва предлагались заманчивые экономические и военно-технические проекты, стоимостью в десятки миллионов долларов в обмен на неучастие в данной процедуре, как это происходило в некоторых странах Африки и Латинской Америки?
Впрочем, дело не столько в ангажированности, сколько в одной интересной особенности чисто западного взгляда на мир, о котором проговариваются прозападные российские аналитики. Стремясь принизить значение саммита Движения, они говорят, что никаких реальных результатов данное мероприятие достичь не может, потому как «среди гостей саммита практически нет акторов, обладающих достаточным влиянием в мире». Достаточно сомнительный аргумент, если учесть, что странам Движения неприсоединения принадлежит 76% мировых запасов нефти, около 80% запасов иных энергоресурсов и 90% запасов стратегических минеральных ресурсов, вроде урана, платины, вольфрама, молибдена и прочего. Но данный аргумент интересен другим. В нем – суть того, что пытается навязать западная либеральная мысль всему остальному миру. Управление мировыми процессами должны вести лишь «избранные» страны, причем те, которые сами себя назначили на роль «вершителей судеб человечества»! По сути – это доброе старое колониальное мышление, «бремя белых», только в новой упаковке. Тот самый неоколониализм, говорить о котором ныне неполиткорректно. Западные державы и обслуживающая их российская либеральная пресса, декларируя прогресс, демократию и право народов на самоопределение – по сути старается вернуть мир в восемнадцатый-девятнадцатый век, когда всего три-четыре империи делили карту мира, ресурсы планеты и определяли судьбы народов так, как выгодно только им.
Итоги саммита без микроскопа
Перегружая собственные аналитические выкладки малозначащими частностями, разглядывая «под микроскопом» внешнюю сторону тегеранского саммита, прозападные аналитики упускают главное: само Движение неприсоединения – это вызов неоколониализму, вызов гегемонии Запада. Собравшись в Тегеране 2/3 государств самим фактом своего участия в саммите заявили, что нынешний миропорядок их не устраивает.
Сегодня суть Движения заключается отнюдь не в том, чтобы маневрировать между двумя блоками. Сегодня оно стремится к тому, чтобы вернуть истинный смысл понятию «международное сообщество». Реальность такова, что это понятие монополизировали сегодня США и его союзники. Реальность такова, что по большому счету именно этот узкий круг государств самопровозгласил себя носителем и защитником «общечеловеческих ценностей». Собственно, этот узкий круг сегодня и определяет, что есть данные ценности, и защищает их всеми доступными средствами – от экономического удушения до «гуманитарных» бомбардировок. И две трети стран такая ситуация не устраивает.
Соответственно, не устраивает их и ООН в ее нынешнем состоянии, в которой Совет Безопасности, то есть ограниченный круг, принимает решения за все мировое сообщество. Когда рахбар Али Хаменеи говорит о том, что «структура и механизмы Совета Безопасности ООН являются нелогичными, несправедливыми и всецело недемократичными; это — открытая диктатура и старое, выжившее себя и просроченное положение» — он озвучивает то, что давно уже накопилось в душе «неприсоединившихся», которые в той или иной мере испытали на себе все «прелести» этой диктатуры.
Впрочем, «people who live in glass houses shouldn’t throw stones». Когда Запад с упоением крушил «ялтинскую систему», утверждал свою гегемонию, «затачивал» под себя международные структуры от Совбеза ООН до МАГАТЭ, он был уверен, что это – всерьез и надолго. Но «конца истории» не произошло, вызов однополярному миру брошен, поставлено под угрозу действие огромного механизма, который, замечу, помимо всего приносит Западу и транснациональным корпорациям огромные экономические дивиденды, обеспечивая сладкую жизнь «золотого миллиарда».
Стоит ли удивляться тому, что этот вызов от Движения неприсоединения Запад воспринимает весьма болезненно, понимая, что с обрушением его гегемонии политически неизбежно наступят и весьма неприятные экономические последствия? Но экономика «золотого миллиарда» — отдельная тема. Вернемся к конкретным политическим последствиям тегеранского саммита.
Одной из основных проблем Движения неприсоединения является отсутствие в нем государства-лидера или группы таких государств, что прекрасно продемонстрировал период египетского председательства. И заявка Ирана на лидерство в данном Движении – острый нож для Вашингтона и его союзников, потому как грозит обрушить концепцию «управляемого хаоса», который сейчас реализует Запад по всему миру. И в первую очередь это касается «салафитского проекта», стимулирования «исламского экстремизма» и обострения противоречий внутри мусульманской уммы.
В этом отношении Тегеранский саммит еще раз предложил Исламскому миру альтернативу в виде Движения Исламского пробуждения. Рахбар Али Хаменеи, сказавший недавно: «Наши враги делают ставку на религиозные, этнические, расовые и языковые различия, которые, на самом деле, не существуют для Ислама», продолжил эту тему и в своем выступлении перед «неприсоединившимися»: «Ислам учит нас тому, что люди, несмотря на расовое, языковое и культурное различие, имеют схожую натуру, которая призывает их к чистоте, справедливости, благодеянию, состраданию и сотрудничеству, и именно эта всеобщая врожденная черта, если она благополучно преодолеет вводящие в заблуждение стимулы, направит человека к единобожию и познанию возвышенной сути Всевышнего».
Иронизируя над прозвучавшими в речи рахбара лозунгами «Нас не испугать суровостью Запада! Сионистский режим десятилетиями организует террор на государственном и глобальном уровне!» — недобросовестные комментаторы из стеснительности видимо, не озвучивают другие лозунги, более важные: «Нет асабийе, нет ваххабизму, нет салафизму!».
Ну а если рушится реализуемый сейчас «салафитский проект», объединяющий в себя все отвергаемые Хаменеи понятия, то Запад утрачивает право вмешиваться в региональные конфликты. А следовательно, внешнеполитическая линия Ирана на создание региональных союзов и коалиций для решения острых проблем, урегулирования конфликтных ситуаций, вытеснение внерегиональных держав из Ближнего Востока, Персидского залива, Закавказья, Центральной Азии, Каспийского региона – становится реальностью. И комиссия ДН по Сирии – только первая ласточка. Фактически, речь идет о том, что вся система глобального контроля над мировыми ресурсами и транзитами, которые долго и бережно создавал Запад, организуя в нужных местах «зоны управляемой нестабильности» – оказывается под угрозой.
Тегеранский саммит опасен для Запада и тем, что полностью разрушает стереотип, что экономика развивающейся страны может быть успешной лишь в том случае, когда она интегрирована с этим самым Западом. Опыт Ирана и Китая, темпы роста экономик этих стран и уровень научно-технического прогресса опровергают это утверждение. И участники саммита смогут лично убедиться в этом, а ведь не зря говорят, что «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать».
Кстати, помимо прочего, саммит неожиданно стал местом, на котором инициаторы режима односторонних санкций получили весомую плюху от Индии, подтвердившей свое неприятие американских санкций в отношении Ирана и заявившей о готовности поддержать и иранский экспорт энергоносителей, и работу иранских банков. Событие более чем неприятное для Вашингтона, который до недавнего времени был уверен, что сумел окончательно вовлечь Индию в свою внешнеполитическую орбиту.
Ну и еще одно событие Тегеранского саммита — легитимация права Ирана на реализацию мирной ядерной программы в глазах представителей действительного (а не самопровозглашенного) мирового сообщества. Право Ирана на мирный атом признано государствами, которые готовы отстаивать собственный путь развития, не особо оглядываясь при этом на мнения Запада и подконтрольных ему международных организаций. После этого сколачивание антииранской коалиции под предлогом борьбы с «ядерной угрозой» становится весьма затруднительным. Косвенным подтверждением этого можно считать и прозвучавшее на днях обращение Ангелы Меркель к главе правительства Израиля с просьбой не предпринимать в ближайшее время никаких решительных действий в отношении Тегерана.
И опять о пристрастности. Слова Али Хаменеи о том, что «Исламская Республика никогда не стремилась и не стремится к ядерному оружию и ни за что не откажется от права своего народа на мирное использование ядерной энергии. Наш лозунг: «ядерная энергия — для всех, ядерное оружие — никому». Мы будем отстаивать эти два принципа» — аналитики то ли не заметили, то ли проигнорировали. Слова о том, что иранская программа носит мирный характер прозвучали перед двумя третями международного сообщества. Нарушь Иран эти слова – и он окажется в глубочайшей политической изоляции, политическое руководство страны отчетливо это понимает. В определенном смысле, Запад получил еще одну гарантию от Ирана. Но, право же, разве ему нужны какие-то гарантии, коль уж он все для себя решил?
* * *
Зачастую в общественном мнении существуют завышенные ожидания от международных конференций. Не избежали этого и некоторые, достаточно доброжелательные комментаторы итогов Тегеранского саммита, говорящие о наступающей многополярности, о международном лидерстве Ирана как свершившемся факте, о Движении неприсоединения как структуре, альтернативной ООН.
В ближайшее время, как бы этого не хотелось, многополярность миру не грозит, максимум для ближайших тридцати лет – мир станет биполярным. Ирану еще предстоит трудная борьба за укрепление своего пока что только регионального лидерства. Ну а до Движения неприсоединения как до работоспособной международной структуры (с соответствующим организационным оформлением) – долог путь.
Осознание этих реалий и позволило ряду западных аналитиков сделать вывод, что ничего существенного и важного в Тегеране не произошло. Посыл – верный, но вывод – ошибочный.
Разумеется, ничего не произойдет мгновенно и сразу. Но любая дорога начинается с первого шага. Как показал саммит, две трети международного сообщества считают существующее мироустройство несправедливым и готовы этому противостоять. Позиция Исламской Республики, как оказалось, — концентрированное выражение политических и экономических чаяний и надежд «неприсоединившихся». И на пути преодоления мировой несправедливости, неоколониализма и западной гегемонии они сделали еще один, более чем серьезный шаг, всю значимость которого миру еще предстоит оценить и прочувствовать.
Опубликовано: ИА Iran News:
