Об одной оценке западной военной бюрократии (снова про дроны)

ФОТО: Беспилотники в ходе экспериментальных отработок по их применению в десантных операциях на базе Корпуса морской пехоты США в Кэмп Пэндлтон, Калифорния, США, 19 января 2024 г.// Michael Walls, Navy / U.S. Department of Defense

Олег Пономаренко

Среди огромной массы обсуждений, свидетельств, фактов, касающихся вопросов оснащения и применения дронов в зоне СВО и не только, обратил внимание — читаяⁱ telegram-канал «Русский инженер» (@rusengineer) Алексея Васильева, — на следующий фрагмент из размещенного им поста от Андрея Медведева:

«К счастью для нас, западные военные бюрократы, пока ещё плохо понимают возможности применения дронов, особенно FPV. Но, когда они окончательно сообразят и посчитают, сколько дронов можно произвести по цене одного F16, и начнут целенаправленно финансировать эту облать военных разработок на Украине, нам придётся туго»ⁱⁱ [орфография источника сохранена].

Слова, привлекшие мое внимание — не про дроны, как таковые, а про западных военных бюрократов и их оценку. Адекватна ли она?

Как можно видеть по публикациям западных военных ресурсов, ситуацию, с одной стороны, вроде бы и можно характеризовать таким образом — видимых резких и внятных шагов, аналогичных украинским, кажется что там на Западе и нет. Но, с другой стороны, есть масса фактов и признаков, указывающих на значительные усилия, предпринимаемые во всех направления развития сферы, связанной с дронами — разработка, производство, внедрение в войска, организационные изменения в вооруженных силах, создание средств противодействия по разным направлениям.

В этом плане показательны, как минимум, публикации о больших финансовых ресурсах, направляемых в область разработки и производства дронов, об испытаниях, экспериментах на полигонах и учениях. В ряду показательных событий создание, в частности, международной коалиции из 14 стран НАТО для снабжения Украины этой техникой, в которой ведущими выступают Латвия, Швеция и Великобритания, с задействованием разработчиков и производителей из Латвии, Эстонии. Отмечаю именно эти небольшие страны, так как их усилия, их результат весьма показательны относительно размера этих стран и их экономики. Лишь два штриха. Так, в июле 2024 г. министр обороны Латвии заявлял, что в течение месяца Украина получит от Латвии 2500 дронов различного назначения, произведенных 7 латвийскими компаниямиⁱⁱⁱ. Эстония также активно работает в области беспилотных систем, в частности, в июле 2024 г. сообщалось, что ее компания Milrem Robotics выходит в своей производственной деятельности уже за пределы страны — создает предприятие по производству наземных боевых роботов в Варшаве, привлекая в том числе свыше 20 польских инженеров^iv.

Надо учитывать и большое количество разработок, проводимых в США и Европе, в Азии. Причем это и контрактные разработки, и те, что выполняются в инициативном порядке, в расчете на рост рынка, в том числе ориентированные на заказчиков из стран, не способных выполнить такие разработки самостоятельно.

При этом умышленно оставляю в стороне то, что предпринимается в Украине, поскольку это воюющая страна и у нее иная мотивация.

На отдельную заметку хотел обратить особое внимание.

На сайте Центра стратегических и международных исследований (Center for Strategic & International Studies) в июле 2024 г. появилась заметка Бенджамина Дженсена (Benjamin Jensen) с броским заголовком Raising an Army of Drones^v. Оставим в стороне политические обоснования автора заметки с отсылкой к России. Автор с ходу отмечает, что демографические проблемы и сдвиг отношения к воинской службе в странах НАТО вынуждают в поисках решения задачи сохранения боевого потенциала армий переориентироваться на масштабное использование дронов (в широком значении) в боевых подразделениях. Строго говоря, основных проблем он называет три: 1) сокращенные, недостаточно укомплектованные вооруженные силы, 2) демография, 3) отношение населения к войне. Б. Дженсен указывает на давний очевидный тренд убывающего населения и увеличения доли пожилых людей с соответствующим увеличением бюджетных расходов, на сложности и провалы попыток привлечь в вооруженные силы людей за счет мигрантов, на отсутствие желания коренного населения воевать и поступать на военную службу. Выход, со ссылкой на опыт Украины, он видит в замене людей — то есть бойцов, — машинами (роботами, дронами), причем масштабно. Далее в статье идут уже технические наброски по каким направлениям действовать в этом направлении. Вывод же, по мнению Б. Дженсена, очевиден — новые армии дронов могут помочь НАТО преодолеть барьеры, стоящие на пути сохранения и роста мощи вооруженных сил. Роботы не нуждаются в пенсиях и не накапливают проблемы со здоровьем, они значительно дешевле людей, особенно в паре с подразделениями опытных операторов и техников. Повышение боевых возможностей при этом будет достигнуто без каких-либо социальных протестов, связанных с возможными призывными, мобилизационными наборами в вооруженные силы. Добавляя культивирование экспериментирования и инноваций на этом пути, армии дронов, подводит итог автор, потенциально могут стать спусковым крючком новой революции в военном деле.

При этом нельзя сказать, что в публикации Б. Дженсена есть что-то новаторское. Отметим известные уже реализованные организационные мероприятия в ВСУ (создание специализированных войск, а не только подразделений), обсуждения в США создавать ли отдельные формирования, оснащенные дронами, или встраивать подразделения дроноводов в существующие структуры. Польша весной 2024 озвучивала планы пойти по пути Украины, создавая отдельные войска (Drone Forces, министр обороны Польши отмечал, что он видит будущие войска как отдельные компоненты оперативного уровня)^vi. Но характер публикаций, и, в частности, Б. Дженсена, указывает на продвижение идеи, а может скорее даже отражает идущие процессы, ну и, вероятно, стимулирует тоже — такие материалы как раз могут быть адресованы той части западной военной бюрократии, о которой говорил А. Медведев. Поэтому слова А. Медведева представляются спорными.

К утверждению «пока ещё плохо понимают возможности применения дронов, особенно FPV» хотелось бы добавить следующее.

Как все новое во все времена пробивало и пробивает себе дорогу описано в военной литературе на огромном числе примеров, к данному же случаю приведу недавно попавшиеся на глаза красноречивые зарисовки — вековой давности из истории рейхсвера, будущего вермахта, и современную из истории уже нашей страны.

Алькмар Гове, автор книги «Внимание, парашютисты!», изданной в СССР в 1957 г., начал Вторую мировую войну рядовым стрелком-парашютистом, а закончил ее обер-лейтенантом, командиром стрелково-парашютной роты. Однако, скромное звание не должно вызывать у читателя предубеждения. В предисловии полковник И.И. Лисов — в последующем генерал-лейтенант, заместитель командующего Воздушно-десантными войсками СССР, — отмечает: «Известно, что книга написана с помощью и при непосредственном участии (хотя на титульном листе и нет их фамилий) бывших руководителей немецких воздушно-десантных войск генералов Штудента и Рамке. Штудент, вероятно, был даже негласным редактором немецкого издания книги… » ^vii.

При описании трудностей, с которыми внедряются новые идеи, А. Гове приводит показательный пример из карьеры Гудериана:

«В 1924 году Гудериан, работавший в то время под руководством инспектора автомобильных войск полковника Натцмера, проводил учения по использованию танков во взаимодействии с кавалерией для разведывательных целей. Удовлетворенный результатами учений, он в заключительном разборе выразил надежду на то, эти учения смогут послужить толчком для превращения автомобильных войск в настоящие боевые войска. Его инспектор был совершенно противоположного мнения, он заявил: «К черту боевые войска! Ваше дело муку возить!»^viii.

А. Гове отмечает — и эти формулировки, похоже, совершенно не устаревают:

«Новым идеям, опрокидывающим то, что было до сих пор привычным, всегда приходиться преодолевать известное сопротивление. Прежде всего они наталкиваются на сильную оппозицию консервативно настроенных людей, которые крепко держатся за старые традиции и почти или совершенно ничего не хотят знать о новых, не проверенных и еще не оправдавших себя на практике методах. Особенно трудно и мучительно протекает такая борьба в военной сфере, где господствуют приказ и послушание. Здесь слишком легко можно заставить человека замолчать или охладить его пыл» ^ix.

Что касается дней сегодняшних, то, к сожалению, можно видеть и вот такие примеры из недавнего прошлого, уже касающиеся непосредственно «эпохи дронов». В данном случае остается поблагодарить Святослава Голикова (участник Русской Весны и СВО, инструктор штурмовых подразделений) за откровенность, его пост^x привожу целиком. Он пишет (курсив С. Голикова):

«Однако сейчас я хочу особо отметить главный, на мой взгляд, проблемный аспект непубличной профессиональной военной экспертизы. В качестве примера для понимания приведу практическую иллюстрацию из личного опыта.

На момент нашего знакомства Н.В. был полковником ГРУ в отставке и военным консультантом по линии ОДКБ. Это был ветеран целого ряда конфликтов предшествующих десятилетий в самых разных точках с богатейшим практическим опытом. Н.В. искренне любил Родину и честно служил ей, настоящий герой и профессионал своего времени. Он сопереживал происходящему на Донбассе и оказывал содействие в меру своих возможностей. На Донбассе, кстати, в специфическом профессиональном качестве работала его племянница. В общем, портрет человека, думаю, понятен.

И вот как-то раз в одном закрытом чатике выложили ссылку на статью об американских разработках в направлении роя боевых мини-дронов, способных действовать автономно в рамках заданных установок, включая определение биометрических параметров при необходимости отработки по конкретной цели.

В 14-ом году мы сталкивались с малыми дронами-разведчиками. Затем из Сирии и с Донбасса нарастающим потоком пошла информация об использовании уже малых дронов со сбросами. Информацию о применении малых дронов я, среди прочего, получал ещё и по своим личным контактам от непосредственно причастных.

В техническом плане я в этих штуках почти ничего не понимаю, однако я был в курсе проблемы в целом, включая тактическую значимость этих летающих хреновин, и моя техническая малограмотность никак не мешала мне оценивать потенциальные угрозы дальнейшего развития дронных технологий. Не буду сочинять, что я предвидел появление на поле боя тех же FPV-дронов, но главное, что у меня в принципе было осознание необходимости отслеживать развитие этих технологий, прогнозировать риски и заниматься своими собственными разработками.

Поэтому с моей стороны было совершенно логичным выразить обеспокоенность в связи с вышеупомянутой статьёй из чатика.

Моё замечание прокомментировал Н.В. Знаете, что он сказал? Это всё херня, наши системы РЭБ все эти дроны заглушат. Что характерно, никто из профессиональных военных в чатике мою озабоченность не поддержал.

Тогда я ещё не знал, как накрывают артой фонтанирующие радиоизлучением установки РЭБ, но успешная атака малыми дронами на авиабазу в Хмеймиме в ночь на 1 января 2018 года уже показала, что даже на казалось бы защищённом средствами РЭБ военном объекте можно найти окно. А что говорить о городе? Скажем, о том же Донецке? И тут я понял, что искренне уважаемый мной и по-настоящему заслуженный товарищ полковник несёт дичь. Просто потому, что не в состоянии увидеть, глаз замылился. При этом, повторюсь, он был военным консультантом по линии ОДКБ, т.е. как раз генератором той самой непубличной профессиональной военной экспертизы.

Товарища полковника уже нет. У меня о нём осталась светлая память именно как о герое своего времени. И мне очень неприятно сейчас вот это вот всё рассказывать. Но рассказать считаю необходимым, потому что это очень большая проблема. Проблема стагнации компетенций, которая на фоне чужого развития оборачивается профессиональной деградацией. А эта профессиональная деградация в итоге отливается большой кровью».

Таким образом, приведенные цитаты, иллюстрирующие чем сопровождаются процессы изменений в данном случае в военной области, указывают на то, что независимо от доминирующих установок, порядков, воззрений, оценок новое и эффективное пробьет себе дорогу, а стороннему и нестороннему наблюдателю следует делать существенную поправку на актуальность наблюдаемой, доступной информации. Да, какие-то структуры и отдельные руководители — похоже, везде и всегда, — спят и долго раскачиваются, какие-то реагируют и действуют быстро, баланс между теми и другими разный и подвижен. Разумнее предположить, что, несмотря на оговорки, сделанные в начале заметки о кажущейся ограниченности шагов в деле масштабирования дроновойск на Западе, которые, похоже, и сподвигли А. Медведева на озвученное им скептическое замечание в адрес западной военной бюрократии, вероятно, новые Гудерианы уже здесь, просто мы с ними не знакомы. И существующий задел на Западе по разработке, производству, насыщению армий дронами и отработке их применения может быть фатально не оценен должным образом.

__________