ФОТО: Редактор ИА REGNUM по Ирану Игорь Панкратенко. Иллюстрация: ipou.ru.
Опубликовано: ИА REGNUM. 08.02.2015.
Игорь Панкратенко
Новости, которые вот уже четыре года после «арабской весны» приходят к нам с Ближнего Востока, касаются активности всевозможных исламистских группировок. Безусловно, это заслуживает внимания, важно и актуально. Однако ближневосточный терроризм представляет собой лишь бледную тень куда более опасной проблемы — волны трансграничной преступности, криминальной «оттепели», пришедшей вслед за политической «весной». Западные масс-медиа говорить об этой проблеме не любят, поскольку события развиваются в полном соответствии с бессмертным выражением: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Массу сил и средств вложили в экспорт демократии и свержение «полицейских режимов», а в итоге оказалось, что на пользу это пошло только местному криминалитету.
Впрочем, как раз это обывателю сумели бы объяснить — издержки свободы, трудные роды первоначального капитала и все такое. Если бы не одно крайне неприятное для западных демократий обстоятельство — деятельность ближневосточной организованной преступности завязана на удовлетворение потребностей именно их черного рынка. Преступные группировки с Ближнего Востока активно внедряют свои капиталы в легальную экономику Евросоюза и США, стремясь стать респектабельными членами западного бизнес-сообщества. Самое главное — терроризм и организованная преступность в этом регионе идут рука об руку, «идейные борцы» существуют в теснейшем симбиозе. Таком, что, перефразируя известное выражение о полиции и Бене Крике, невозможно понять, где заканчивается исламистский терроризм и начинается криминальный бизнес.
Да и много ли тех «идейных борцов» в бандах и группировках, наводнивших регион? Будем считать по максимуму — каждый десятый. Для остальных же девяноста процентов религиозная риторика — не более чем повод. Рядовым боевикам хочется вырваться из нищеты, поскольку в этом отношении «арабская весна» ничего не изменила и процветания населению не принесла. Главари, которых тактично называют «военными лордами» и «полевыми командирами», пытаются установить свой контроль над каким-нибудь куском территории (деревней, районом, провинцией), а затем, «осваивая» ее ресурсы, накопить стартовый взнос для вступления в «элиту». Делать это сейчас проще, потому что хаос в регионе нанес сокрушительный удар по правоохранительным структурам. Тунис или Египет, Ливия или Марокко — везде одно и то же, полиция серьезно ослаблена, авторитет упал ниже некуда, а на любую проводимую операцию тут же навешивается клеймо «политических репрессий».
От Алжира до Ирака, от Ливии до Сирии, пользуясь ослаблением, а зачастую — полной недееспособностью государственных структур, власть на местном уровне захватывают местные вожди, они же по совместительству командиры боевиков. Начинают все они одинаково — с рэкета местного населения, называемого, в зависимости от обстоятельств, «налогом на джихад» или «налогом на защиту». Процесс жестко контролируется, а для недобросовестных сборщиков наказание только одно — смерть. Например, недавно в числе казненных в Сирии и Ираке оказались провинившиеся боевики «Исламского государства», которые клали часть собранных «налогов» в собственный карман. Следующий шаг — обложение поборами всех видов деятельности, которые приносят прибыль: от торговли до производства.
Ну а потом к местным «военным лордам» приходят представители региональных преступных группировок: власть и ресурсы подконтрольной территории имеют смысл только тогда, когда их можно капитализировать. Идею в казан не положишь, баранины в плове она не заменит. Деньги же и все, что с ними связано, от оплаты боевикам и покупки оружия до счетов в западных банках, могут дать только связи с трансграничным криминалом. Проходит немного времени и там, где вчера еще был «эмират» или очаг борьбы за что-нибудь возвышенное, вроде «прав и самоопределения», сегодня уже действует криминальный анклав со своей преступной специализацией.
Не будем сейчас о наркоторговле и контрабанде нефти. Было бы не совсем добросовестным об этих сферах деятельности преступных группировок Ближнего Востока говорить в «общем списке», потому как масса пикантных и неожиданных деталей, с ними связанных, требуют отдельного обсуждения. Помимо них есть и другие виды «специализации», которые расцвели после «арабской весны». О них известно меньше, что никак не влияет на стабильный рост доходов как для самих преступных группировок, так и для «военных лордов». «На поток» в регионе поставлено похищение людей с целью выкупа. Причем национальность и вероисповедание жертвы зачастую не играют никакой роли — были бы состоятельные родственники, работодатели пальма первенства в этом криминальном бизнесе уверенно перешла к Ближнему Востоку и граничащим с ним странам Африканского континента.
В относительно «спокойном» Ливане количество похищений иностранных туристов и бизнесменов выросло на 94%, а похищения «местных», тех же бизнесменов и членов их семей — на 214%. На уплату выкупа за коптских христиан, регулярно захватываемых преступными группировками в Египте, только за 2013-2014 гг. было израсходовано около €27 млн.
По данным ООН, за 2014 г. «Исламское государство» получило за захваченных заложников от $35 до $45 миллионов долларов. Чуть меньше, от $25 до $30 млн получила «Аль-Каида» и ее йеменское отделение — «Аль-Каида Аравийского полуострова». Официальной статистики не существует, но большинство международных экспертов сходятся во мнении, что сами исламисты захватывают лишь десятую, максимум — пятую часть от общего числа похищенных. Остальных они скупают у местных преступных группировок, выплачивая им от 10 до 15% суммы выкупа деньгами и оружием. А зачастую — дают криминалитету и местным «военным лордам» заказ на конкретных лиц, будь то иностранные туристы, журналисты или — самое прибыльное — бизнесмены, истории похищения и выкупа которых практически никогда не становятся известны широкой общественности.
Как правило, европейские правительства отрицают, что удовлетворяют финансовые требования похитителей. Они подписывают в ООН и на других форумах многочисленные декларации о «недопустимости передачи денег за заложников». На самом же деле — платят регулярно, да и международные организации делают то же самое, когда захватывают их сотрудников. Иначе как бы этот вид криминального бизнеса на Ближнем Востоке существовал и развивался? Но доходы от перепродажи заложников меркнут в сравнению с прибыльностью другой сферы преступной деятельности — торговле людьми и организацией нелегальной миграции.
По оценкам Интерпола, ежегодные доходы в этой сфере — $39 млрд, количество жертв — около 12 млн человек. 68% мировой работорговли приходится на Ближний Восток. Группировки, «оседлавшие» египетский Синай, «пропускают» через себя ежегодно под двадцать тысяч бесправных нелегальных мигрантов, тех же суданцев, направляемых затем в Саудовскую Аравию, Объединенные Арабские Эмираты и европейские государства. После свержения Каддафи «транзитным коридором» торговли людьми стала Ливия, через которую, наряду с Марокко, идут людские потоки из Тропической Африки. Возросли «потоки» женщин и несовершеннолетних детей для нелегальной «индустрии развлечений».
Разумеется, огромные доходы стала приносить контрабанда восточных древностей, тот вид преступности, который полностью завязан на черные рынки США и Европы, на респектабельных антикваров, коллекционеров и устроителей аукционов. Грабеж исторического наследия принял такой размах и дает такую прибыль, что схема, по которой преступные группировки платят боевикам в Сирии и Ираке долю за право вести нелегальные раскопки на подконтрольной им территории, за рабочую силу и бульдозеры для земляных работ, — уже вчерашний день. Ныне «торговцы древностями» оплачивают «военным лордам» временный захват интересующей их местности и «точечные» налеты на музеи и хранилища. И не только в Сирии и Ираке, но и в Египте, и в Иордании.
«Арабская весна» стала настоящей «оттепелью» для местных преступных группировок. Воспользовавшись слабостью власти, местный криминалитет не просто увеличил свои доходы и расширил сферы деятельности, он начал «подминать» под себя и использовать в своих интересах радикалов и террористов. Пока мир самозабвенно воевал с исламистами, ближневосточные преступные группировки незаметно (огласка вредит любому бизнесу, а уж тем более преступному) попытались получить свою долю в международном преступном бизнесе. А их симбиоз с «военными лордами» и прочими бандами, действующими под знаменами зеленого, черного и других цветов, создал парадоксальную ситуацию: у боевиков появилось место, где можно безбедно просуществовать в случае неизбежного военного поражения.
Победить терроризм на Ближнем Востоке — задача вполне решаемая. Однако регион от этого не перестанет быть источником опасностей. Местный криминалитет — куда более серьезный вызов, чем халифаты и прочие аль-каиды: он уже стал частью мирового черного рынка, победу на котором еще никто не сумел одержать.
