РОСБАЛТ. Киргизско-таджикские водные войны

Все опять началось с инцидента на киргизско-таджикской границе. В конце марта группа из примерно ста пятидесяти граждан Таджикистана во главе с хокимом (руководителем администрации) Исфаринского района вторглась на территорию Киргизии вместе с представителями силовых структур. Инцидент был исчерпан, но в очередной раз показал, что весь регион может вновь столкнуться с водными или, как их называли в 90-е, кетменными войнами, которые повлекут за собой последствия глобального масштаба.

Бери кетмень – пойдем к соседу

Пограничная служба Киргизии распространила заявление о том, что таджикские граждане намеревались разрушить дамбу, поскольку в течение четырех дней вода не подавалась на их поля. В свою очередь таджикская сторона в лице председателя Исфаринского района Мухибы Ёкубовой заявила, что инцидент произошел на спорной территории, а дамба, которая была возведена на средства Всемирного банка, незаконна, поскольку Всемирный банк финансировал строительство объекта на трансграничной реке.

В Ферганской долине все межэтнические и приграничные конфликты сопряжены с недостатком природных ресурсов или их неравномерным распределением (воды, земли, газа). Превалируют конфликты и с ущемлением прав нацменьшинств, неискореним бытовой национализм. Но в «рейтинге» причин лидирует вода. Недаром в докладе международной организации ICG «Центральная Азия: вода и конфликт» отмечается, что практически в каждом селе региона обнаружены признаки скрытого или явного «водного конфликта».

Ситуация обостряется особенно сильно весной и летом – в период орошения пахотных земель. Взаимозависимость приграничных районов друг от друга – потенциальный источник конфликта. Сельскохозяйственная специализация Узбекистана ставит его в серьезную зависимость от водных ресурсов Киргизии. Для той, в свою очередь, водные ресурсы – залог энергетической безопасности. Зимой, когда Киргизии и Таджикистану нужно больше энергии, они сбрасывают лишнюю воду из своих хранилищ, напрочь затопляя территории Узбекистана и Казахстана. Летом, когда узбекам и казахам вода нужна для полива, хранилища Киргизии и Таджикистана, наоборот, воду накапливают, чтобы было с чем встречать зиму.

Дефицит воды и сильные морозы в этом году привели Таджикистан к небывалому энергетическому кризису. Уровень воды в хранилищах опустился до так называемой «мертвой точки», после которой следует остановка ГЭС. Сложная ситуация сложилась и в Киргизии.

Каждая из сторон приводит свои аргументы. Одни считают воду даром Божьим, а потому идея взимания платы за нее вызывает недоумение. Другие говорят, что содержать плотины и каналы тоже на что-то нужно, и если первые не хотят платить, то есть риск, что плотины могут однажды не выдержать, и тогда катастрофы не избежать. Ситуацию усугубляет затягивание работы по демаркации и делимитации границ Ферганской долины, где стыкуются рубежи Узбекистана, Таджикистана и Киргизии.

Общая протяженность киргизско-таджикской границы – 870 км. Учитывая сложный, горный профиль местности, а также крайнюю перенаселенность со стороны Таджикистана, основными проблемами становятся спорные участки земли, пригодной для обработки, и опять же –   водопользование. Такие же проблемы – у Киргизии с Узбекистаном, у Узбекистана с Таджикистаном. Учитывая неукрепленность границ Киргизии, нередко возникает понимание относительно того, где же находится то или иное строение – в одной стране или уже в другой.

Вода точит ШОС

Водная проблема напрямую затрагивает национальную безопасность стран. Для государств, не богатых ни нефтью, ни газом, вода была, есть и будет важнейшим геоэкономическим и стратегическим ресурсом. Тот факт, что страны находятся «по одну сторону баррикад», в частности, состоят в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), не страхует их от конфликта друг с другом. Именно водная проблема может стать причиной раскола. Во время последнего саммита ШОС в Бишкеке президент Узбекистана Ислам Каримов достаточно жестко заявил, что социально-экономическая безопасность и стабильность в регионе напрямую зависят от разумного использования водно-энергетических ресурсов.

Речь идет об использовании водотоков трансграничных рек – тех, которые во все времена обеспечивали жизненно важные потребности государств, расположенных в их бассейне. Сегодня это затрагивает интересы более чем 50 млн человек, проживающих в шести государствах региона. Вот почему все решения по использованию стока этих рек, в том числе при постройке гидроэнергетических сооружений, должны в обязательном порядке учитывать интересы граждан всех стран. В противном случае ситуация с обеспечением водой в низовьях Амударьи и Сырдарьи может лишь усугубиться, ускоряя экологическую катастрофу высыхающего Арала. Проживание здесь десятков миллионов жителей Казахстана, Туркменистана и Узбекистана станет практически невозможным.

Документы ООН декларируют, что трансграничные воды должны использоваться разумно и справедливо – с особым учетом видов деятельности, оказывающих влияние на обе стороны границы. В случае нанесения ущерба должны приниматься все меры по его ликвидации или уменьшению. При необходимости должен решаться вопрос о компенсации.

Исходя из основополагающих требований ООН, технико-экономическое обоснование (ТЭО) новых гидротехнических объектов в бассейнах трансграничных рек должно подвергаться объективной экспертизе со стороны нейтральных международных аудиторских организаций. По словам Каримова, должны быть даны гарантии того, что сооружение объектов не будет иметь непоправимых экологических последствий, и не нарушит сложившийся баланс в использовании водотока всеми государствами.

Стоит отметить, что заявление президента Узбекистана было сделано именно после того, как Таджикистан объявил о намерении ускорить строительство Рогунской ГЭС, а Киргизия – соорудить комплекс Камбаратинских ГЭС. К слову, Россия в этом вопросе поддержала позицию Узбекистана и Казахстана, но лишь номинально, поскольку российские компании участвовали или участвуют в строительствах ГЭС в Таджикистане и Киргизстане.

США же высказались в поддержку Киргизии и Таджикистана, намекая, что тем надо уделить внимание энергетическому сектору и впоследствии экспортировать энергию в Афганистан, Пакистан и Индию. Американцев поддержал Всемирный Банк,  представители которого отметили, что вода – это ресурс, за который нужно платить. Администрация США давно пытается «переключить» страны Средней Азии с российского вектора к афганскому и пакистанскому.

Таким образом, в ШОС наметился серьезный раскол. Кроме того, негативные отзывы в Узбекистане и Казахстане вызвало заявление премьера Киргизии Игоря Чудинова, который предупредил, что Киргизия намерена получать плату с соседних стран за регулирование стоков и накопление воды в Токтогульском водохранилище. Игорь Чудинов сообщил, что для Токтогульской ГЭС выгоден вегетационный режим. Станция, собственно, и строилась в советские времена, чтобы зимой накапливать воду, взамен получая углеводородное топливо от соседей, а летом спускать воду для ирригации полей соседних стран.

Но, к сожалению, у Киргизии по этому вопросу существуют определенные разногласия с расположенными в низовьях Нарына соседями (Узбекистаном и Казахстаном). С 1992 года эти страны начали поставлять углеводородное сырье для ТЭЦ Киргизии в зимний период по рыночным ценам. При этом воды, спускаемые из Токтогульского водохранилища, за отдаваемый взамен ресурс они не считают. Киргизия вынуждена вырабатывать электричество зимой, чтобы обеспечить энергетическую безопасность страны. Это в свою очередь приводит к увеличению пропусков воды в холодный период. Чудинов готов к переговорам с представителями Узбекистана и Казахстана по этой проблеме. Они запланированы на апрель.

По словам руководителя службы стратегического планирования Ассоциации приграничного сотрудничества Александра Собянина, проблему ухудшения ситуации с чистой водой в Средней Азии не только в наступившем году, но и в среднесрочной перспективе решить невозможно. Не получается на базе нынешних международных договоренностей найти взаимоприемлемое решение, и это приводит к напряженности в отношениях между богатыми водою Таджикистаном и Киргизией с одной стороны и расположенными ниже по течениям Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи Узбекистаном и Казахстаном.

Надо понимать, что в 2008 году уже не удастся пустить на самотек ситуацию с водой. Разговоры о «безответственности» Киргизии в случае водосброса Токтогульской ГЭС – это не более чем внешние спекуляции. Терпения киргизские энергетики и правительство проявили более чем достаточно.

Выход из водного тупика

По мнению Александра Собянина, несколько мер помогут избежать водных войн. Во-первых, считает он, необходимо активнее вовлекать не только РАО «ЕЭС», но и другие крупные российские компании в гидроэнергетику Киргизской Республики. Это позволило бы заблокировать любые попытки Узбекистана и Казахстана действовать с позиций региональных супердержав. В этом процессе Киргизии очень важно обеспечить государственные интересы, сделав так, чтобы в случае частных компаний из России пакет киргизских и российских государственных компаний в совокупности был бы контрольным. Правительства двух стран между собою договорятся, а в случае частных компаний это может оказаться иногда почти невозможным. В качестве примера можно привести «Газпромнефть Азию», позиции которой в Киргизии намного прочнее, нежели у ее предшественников.

Во-вторых, необходимо активнее двигаться к созданию трехстороннего гидроэнергетического альянса «Россия – Киргизия – Таджикистан». Пока две горные республики не будут действовать согласованно, их позиции будут регулярно игнорироваться более сильными странами. Но без России Киргизия и Таджикистан не смогут создать надежный альянс.

В-третьих, Госкомитет по национальной безопасности Киргизии должен более жестко отслеживать действия республиканских и областных властей на юге страны (на границе с Узбекистаном, Таджикистаном и Китаем) и на ее севере (на границах с Казахстаном и Китаем). Потерять суверенитет можно лишь один раз, и потом волосы на голове рвать будет поздно. Далеко не все киргизские чиновники, как показали последние несколько лет, четко помнят о национальных интересах своей страны в случае, когда можно реализовать собственное «понимание» проблемы в  сложных пограничных вопросах. Пусть эти спорные вопросы будут оставаться нерешенными в течение многих и многих лет, но в итоге будут решены как следует. Здесь цена ошибок слишком велика. На Юге, в первую очередь, это касается анклава Сох и пограничных земель Киргизии, отданных в аренду таджикам.

В-четвертых, уверен Собянин, Киргизии следует вернуться к предложению 2005 года, сделанному Россией, и обсудить возможность создания российской военной базы на юге страны. Эта тема сложна, но присутствие постоянной военной группировки России в Оше и в Алайской долине позволило бы гораздо более твердо гарантировать государственный суверенитет Киргизии в случае эскалации пограничных проблем.

С чего именно стоит начать – сказать сложно. Вполне может оказаться, что сначала обнаружатся проблемы, а потом уже к руководству республики придет понимание того, что надо действовать последовательно, быстро и четко.