Опубликовано: Марат Шибутов. Мнение о «Новом Шелковом пути» из Казахстана. Обзор и критика концепций иностранных авторов // Terra America East. 29.10.2012 :
Марат Шибутов
На страницах Terra America Eastуже довольно длительное время обсуждается проект «Нового Шелкового пути», что очень хорошо, потому что обычно геополитические концепции у нас не обсуждаются с аргументами, а только пропагандируются, опираясь на эмоции. Высказалось уже 4 иностранных эксперта, и настал черед привести взгляд собственно из региона, про который идет речь.
Надо, правда, сделать одно отступление. Дело в том, что с окончанием эпохи Тимуридов Средняя Азия не является регионом, которые генерирует какие-то геополитические планы – зато она сама оказывается в центре чьих-то планов. По сути, весь регион – большой буфер или тыл между различными игроками. И «Новый Шелковый путь» – далеко не единственная политическая доктрина, в которой Средняя Азия и частично Казахстан играет роль снабженца энергетическими ресурсами для другого государства. Пока государства нашего региона не генерируют собственных геополитических проектов, которые можно было бы выполнить, и поэтому пользуются чужими.
Ниже я дам краткий обзор мнений по НШП, которые прозвучали ранее – чтобы оттолкнуться от них при проведении своего анализа.
Мнение Никласа Сванстрёма[1]
Н.Сванстрём считает, что основная цель проекта – попытка увидеть регион с его собственной точки зрения, а не как часть российских, британских, европейских или еще чьих-то интересов, при этом ядром региона является Афганистан и его задачи. Помимо вывода войск и усиления государственности Афганистана, ставится задача сделать регион более независимым от России и Китая. Правда он признает, что процесс становления проекта будет крайне сложным и затратным.
Мнение Гэри Джонсона[2]
По его мнению, идея НШП – признание необходимости сменить логистику торговых маршрутов, на которых сейчас доминируют линии снабжения НАТО, кормятся коррумпированные чиновники, военные оппортунисты и мятежники, на регулярные поступления доходов, которые пойдут на благо народу Афганистана и при должном управлении потенциально смогут за счет налогов пополнить казну в Кабуле и Исламабаде. Кроме того, таким образом, Афганистан и Пакистан престанут быть проблемой России, Индии, Ирана и Китая, а также снизит взаимное соперничество в регионе.
Мнение Роберта Легвольда[3]
Роберт Легвольд справедливо указывает, что НШП является только одним из конкурирующих транспортных проектов в регионе и что он совершенно напрасно игнорирует Иран и Китай в своих планах. Также он высоко оценивает риски взаимных проблем в регионе и поэтому думает, что по мере того, как будут выводиться войска, Америка будет все меньше и меньше пропагандировать проект Нового шелкового пути.
Мнение Михаила Чернова[4]
По мнению Чернова, цивилизационная, политическая, экономическая и военная суть этого проекта состоит в том, чтобы навсегда покончить с регионом, который традиционно в России назывался Средней Азией, преобразовав и интегрировав его в пространство Большой Центральной Азии или Центральной Евразии. Новая Центральная Евразия и ее инфраструктуры, по замыслу американцев, должны быть ориентированы на юг. Становление этой новой Центральной Евразии будет связано с серией тяжелых региональных военных конфликтов с участием внешних игроков.
Подводя итог, то можно отметить, что высказывавшиеся эксперты разделились на несколько групп:
- Оптимисты (Никлас Сванстрём и Гэри Джонсон), которым нравится данная доктрина, считают, что она приведет к улучшению ситуации в регионе, пусть даже с трудностями.
- Реалисты (Роберт Легвольд), который думает, что вряд ли этот проект будет иметь продолжение после 2014 года.
- Пессимисты (Михаил Чернов), который считает, что данный проект будет успешен, но закончится локальными войнами и афганизацией региона.
Но у всех этих мнений есть один недостаток – они сделаны не экспертами из региона, а представителями внешних стран.
Общие недостатки модели «Нового Шелкового пути»
Начнем с предыстории. Если вспомнить историю, в основном Шелковый путь держался на 5 «китах»:
- наличие кочевников, которые получали дань с Китая и которые реализовывали ее по демпинговым ценам;
- наличие покупателей в виде аристократии Европы, которым был нужен данный товар, который выполнял сразу несколько функций;
- особенности самого товара – он не портится, компактный и легкотранспортируемый (рулоны шелка);
- конкуренции практически не было, так как китайцы долгие века вообще не были нацелены на внешнюю торговлю и не хотели ничего не продавать, ни покупать;
- морской путь из Китая в Европу был тогда неизвестен.
Только учитывая все эти особенности можно было объяснить длительное функционирование данного внутриконтинентального пути и, следовательно, ключевого параметра рассмотренного выше проекта НШП – возможности кормления всевозможных маленьких и не очень маленьких государств за счет получения платы с транзита. Надо отметить, что территория Афганистана даже в далеком историческом прошлом практически не использовалась как транзитная.
Сущность же НШП в том, чтобы имея продавцов (Казахстан и Среднюю Азию) и покупателей (Пакистан и Индию) за счет транзита поднять Афганистан. Но если начать разбирать данный вопрос, то выясняется, что план малореалистичен.
Из имеющихся товаров, которые были бы нужны Пакистану и Индии в больших объемах, надо отметить только нефть и газ. При этом объемы поставок могут давать только Туркменистан и Казахстан, так как у Кыргызстана и Таджикистана своих энергоресурсов нет, а Узбекистан связан обязательствами перед Китаем и Евросоюзом. Допустим, у Казахстана имеется объем дополнительной нефти, которую нельзя пустить по действующим трубопроводам, что, кстати, крайне маловероятно. Та же самая ситуация у Туркменистана с газом. Обе ситуации возможны только в одном случае – страны Евросоюза очень сильно снизили энергопотребление, а кроме того Китай также перестал закупать новые объемы углеводородов. Но пусть такое случится.
Теперь возникает вопрос конкуренции и покупателя. Индия и Пакистан имеют порты в Индийском океане, куда поступает нефть и сжиженный газ из стран Персидского залива танкерами. Но Туркменистан и Казахстан будут вынуждены строить газопровод и нефтепровод со всей необходимой инфраструктурой вокруг (системы безопасности, дороги, вахтовые поселки для сотрудников компрессорных станций, ремонт аэропортов для доставки оборудования и персонала, бурение артезианских скважин и т.д.). И, разумеется, нельзя забывать о плате всевозможным племенным вождям за транзит и охрану трубопровода. Это предполагает крайне высокие затраты, которые будут заложены в цену конечной продукции. Будет ли тогда казахстанская нефть и туркменский газ конкурентоспособны по сравнению с иранскими или арабскими? Очень сильно сомневаюсь. Могут ли Казахстан и Туркменистан продавать в Пакистан и Индию, чтобы они покупали по более высокой цене? Вряд ли.
Таким образом, получается, что модель НШП имеет в своей основе ключевую экономическую проблему, состоящую из трех звеньев:
- Покупатели не готовы платить сверх региональной цены – довольно низкой;
- У продавцов нет пока избыточного количества товара, которого можно было бы экспортировать;
- Территория Афганистана не приспособлена для транзита практически.
Кроме этой ключевой проблемы, возникает еще фундаментальная проблема безопасности для среднеазиатских стран – насколько им нужна хорошая инфраструктура в Афганистане, прежде всего хорошие дороги? Создав там удобную сеть, среднеазиатские страны заодно и создают условия для мобилизации и быстрого продвижения на север гипотетической армии талибов. Нужно ли это странам региона – вряд ли.
Получается, по сути, проект НШП нужен только США, чтобы обнадежить своих афганских союзников, продемонстрировать, что они не собираются бросать Афганистан на произвол судьбы после ухода войск в 2014 году, а также показать возможность переформатирования региона для России, Китая и Ирана. В реальности, никому больше данный проект не нужен, и реалистичность его крайне мала, так что даже принимать по этому поводу какие-то меры бессмысленно.
[1]
[2]
[3]
[4]
