Яков Шустов
Comedy Club. Неужели 5 лет назад его не было на наших телеэкранах? А, кажется, был всегда. По крайней мере, последние лет двадцать. Впрочем, сами резиденты считают, что Владимиром Ильичом Лениным. Хотя на самом деле прото- Comedy в формате stand-up comedy возникло в 2003 году на базе команды КВН «Новые армяне». Отцами-основателями проекта были Артур Джанибекян, Артак Гаспарян, Таш Саркисян и Гарик Мартиросян.
Поначалу шоу постоянно приходилось менять точки общепита, где они выступали как настоящий Ленни Брюс, но не из-за преследований блюстителей нравственности, как настоящему Ленни, а из-за того, что публика не помещалась. Через два года они решили предложить свои шутки телевидению, сначала каналу СТС, потом ТНТ. Время для телевидения было непростое. «Ельцинский» формат энтевидения сошел на нет, а новый, пафосно-позитивный, скатывался в совок самых отстойных качеств. Юмористические программы не смешили. Не потому, что допустим, ОСП велась не талантливыми людьми, а потому, что шутка – она только свежая соколом, второй и третей свежести уже колом.
Первые выпуски Comedy Club вызвали настоящий культурный шок. И шок этот продолжался долго. У некоторых продолжается до сих пор. Периодически резидентов клуба вызывали в разные культурные инстанции и пытали на предмет выдачи главной Comedy Club’ной тайны. Однако Мартиросян, например, может навешать лапши на уши детектору лжи – не то, что Татьяне Толстой. Так, когда Мартиросян держал ответ перед Школой Злословия, он сказал, что главное отличие Comedy Club от обычных юмористов в том, что они одеваются модно, стильно и не смешно. Татьяна Толстая поверила и теперь одевается также. А вы включите телевизор и посмотрите, как они одеваются в своем клубе. Как сомалийские пираты, захватившие корабль с гуманитарным секонд-хендом.
Потом Мартиросян Толстой же говорит: мы не шутим про политику, дескать — «Человек не может одновременно интересоваться Benny Benassi и вертикалью власти в регионах, потому что Benny Benassi это музыка, это весело, это жизнь«. Так можно говорить человеку, который не смотрел и не смотрит передачу. Шутят там про политику, особенно про Саакашвили. А самой первой шуткой про политику было обзывание Буша словом из трёх букв. Хотя большинство клубных шуток про политику производят впечатление придуманных членами движения «Наши», выгнанных за умственную отсталость, есть и шедевры. Например, скетч про , будто бы сделанный клабберами в 1957 году. Лучшего диагноза модернизации пока не было.
Вообще в профессиональной сфере к Comedy Club относятся плохо. Это и не удивительно. Успех, особенно коммерческий, на лицо: по итогам 2008 года компании Comedy Club Production превысил 57 000 000 $. Но руководит критиками отнюдь не зависть, а радение за общественную нравственность. Вот Александр Кондрашов в статье «Большая попса и бедные люди» гневается:«Это желанный юмор офисного планктона, не читавшего ни Гоголя, ни Чехова, ни Платонова, ни Булгакова, не видевших ни Чаплина, ни Евстигнеева, не помнящих ни Райкина, ни Ильченко с Карцевым. Их идеология в трёх словах: жрать, ржать и, простите, срать«. Страннейшее обвинение, вызывающее недоумение. Помнящие Карцева, что, простите, не жрут?
Михаил Елизаров в телепередаче Gordonky-Hot обращается к нравственному чувству резидентов: «Ваша пошлость — это индустриальная машина, которая поставляет пошлость зрителям. Вы воспитали зрителя, который в принципе мне страшен«. Однако всем известно, что читатель елизаровских «Кубиков», да еще для которого это настольная книга, на порядок страшнее.
Главная претензия – шутки ниже пояса. Но если внимательно в них вслушаться, то это шутки над юмором ниже пояса. Как там у Пушкина: «Читатель ждёт уж рифмы розы, на вот, возьми ее скорей«. Правда, в случае Comedy Club это не розы. Но были бы розы, если бы в обществе розы почитались чем-нибудь неприличным, а стало быть, смешным. Люди, идущие на бокс, не ожидают увидеть балет. И если им показать балет вместо бокса, они впадут в стрессовое состояние. Но, придя на бокс, они все равно не видят бокса, они видят спорттехнологическое зрелище, которое по постановочной сути ничем не отличается от балета. Так и в Comedy Club. Их шутки по любую сторону пояса – шутки над тем, насколько глупы и несмешны, пошлы и заезжены шутки вообще. Этакий пост-смех. Пародия на пародию на пародию.
Некоторые относят Comedy Club к диффузии «черной», в смысле афро-американской, культуры в нашу – великую и могучую. Вроде музыки типа рэпа. Дескать, в американской стэнд-ап комедии неполиткорректные и сальные шутки дозволены только чернокожим комикам, а белым можно шутить только про бейсбол и Мадонну. Да, вот и сам отец-основатель Comedy Club Артур Джанибекян с этим : «Ну, значит, мы черный вариант stand-up comedy, потому что по нацвопросу у нас шутки в ассортименте… Но политика, особенно внутренняя, не востребована нашей публикой. Ее и так слишком много, от нее устают. Мы это хорошо чувствуем, потому что у нас есть возможность протестировать шутки в клубах, чтобы потом на телевизор выносить самые надежные варианты. Потому что мы не можем себе позволить ронять рейтинги. Так вот над своими политиками люди смеяться не хотят. Над чужими — пожалуйста. Может быть, внутренняя политика действительно больная тема для нас, потому что мы вроде как за нее в ответе. Не знаю. На самом деле, табу для нас нет вообще никаких. Мы стараемся быть актуальными, по принципу «утром в газете, вечером в куплете«».
Но тут выходит некоторая неувязка, «черная» культура – это культура протеста, вызова Системе, выстраивание своей, альтернативной, Другой Америки. Comedy Club – это констатация довольства, символ годов нефтяной тучности. Если «черная» культура зарождалась в среде молодежных криминальных групп из гетто, то Comedy Club – совсем не детище доморощенных их аналогов — гопников. Это культура клубных элоев, имитирующая любых социальных неформалов, от тех же гопников до геев.
Кризис не только не пошатнул комический холдинг, а постепенно выводит его в монополисты на рынке смеха. Телевидение, кино, покупка сериалов. Недавно вот «Интернов» купили. «Наша Раша» вышла на просторы экс-СССР, где клонировалась в «Файну Украйну», «Нашу Кзашу», и «Нашу Белорашу». Камеди предприняло ряд швейных проектов по модной одежде. Не думаю, что они приносят особую прибыль, так как самый выгодный бизнес – маечки с мотивами Comedy Club – застолбили пираты. Но вот главная фишка «Нашей Раши» Миша Галустян – Джамшуд неожиданно стал эталоном модной стрижки для значительной неформальной группы молодежи. Это хипстеры «кавказской национальности», называемые еще ара-тюнинг. Странно, что такая прическа не называется джамшутка. Однако в историю моды Галустян уже вошел.
Фильмы Comedy Club, при всем их «правильном» продвижении на рынок, честно говоря, не задались. Просматривая «Яйца судьбы» в кинотеатре, постоянно ждешь перерыва на рекламу или ищешь пульт, чтобы переключиться на Энимал-планет. А вот в телевизоре экспансия Comedy Club настолько явственна, что очень иногда удивляешься, видя в кадре привычной передачи логотипы Первого или НТВ. Хотя подобная франшиза не всегда удачна. Особенно у Первого. Вот взять воскресный вечер смеха на Первом. Актуальность летнего смога под вопросом. А песня про Ку-клукс-клан и насмешки над рекламной ездой Путина вообще «кикс», или говоря языком сериалов «косяк». Что, как говорится, Comedy Club здорово, то Первому смерть.
Оценивая место Comedy Club в культуре нулевых, можно сказать, что оно не просто огромно, оно выходит как хорошее тесто за пределы прокрустовой квашни культурки. С жанровыми привязками и самотабу. Камеди формирует язык, стиль поведения, тактику социальных и личных отношений. Кроме того, Камеди относится к немногочисленным понятным двадцатимиллионной аудитории телепередачам. Ничего принципиально нового в Comedy Club нет. За чем же их смотрят? На мой взгляд, в Comedy Club сделали главное – отказались от менторского высокомерия традиционных телевизионных культуртрегеров, особенно пошло смотрящихся, когда они вступают на тропу смеха.
Опубликовано: Русский журнал:
