ФОТО: Яков Шустов
Опубликовано: Коммунальный комплекс России. 2008.
Яков Шустов, Михаил Коробко
Инициативы власти, такие как национальные проекты или широко объявленная модернизация, не обходят своим вниманием и ЖКХ. Это внимание продиктовано самой жизнью. И когда об них забывают, казалось бы, приземленные, повседневные заботы коммунальщиков оборачиваются общегосударственными проблемами, для решения которых требуется вмешательство на самом высшем уровне. Природные катаклизмы прошедшего и этого года показали, что модернизация необходима ЖКХ как воздух. Так как только технически переоснащенная коммунальная армия способна противостоять вызовам природы. Учитывая, что от шестидесяти до восьмидесяти процентов технического обеспечения нашего жилого фонда не только устарели, но и представляют настоящую архаику, менять надо все – от осветительных и отопительных систем до самих концепций коммунального хозяйства.
Отречемся от старого быта
С января этого года канула в вечность «Лампочка Ильича», верно служившая со времен ГОЭРЛО. Скоро уйдут батареи «гармошкой». Помните, на такой пытался играть один из отрицательных персонажей фильма «Операция Ы». Металлические трубы водоснабжения, которые во многих домах ветхого жилого фонда превратились просто в ржавую труху, заменяются на «вечный» пластик. Громоздкие электроплиты, потреблявшие энергию как небольшая домна, уступают место плоским и экономным варочным панелям. Гаражи «ракушки» сменяются многоярусными эстакадами «народных гаражей». Устаревшее должно уступить место новому. Но прежде чем навсегда отказаться какой-либо вещи, стоит подумать — правильно ли мы поступаем, безвозвратно уничтожая ее. Не получиться ли как в пословице «Что имеем, не храним, потерявши плачем». Почему оружие и боевая техника, участвовавшее в кровопролитных сражениях бережно хранится в музее, а батарея парового отопления, пережившая блокаду Ленинграда должна отправляться в переплавку? Или. Нарпитовсая посуда двадцатых годов составляет гордость частных коллекций, а водопроводный кран, помнящий первые пятилетки, никому кроме приемщиков металлолома не интересен? С исторической точки зрения и отопительная батарея и водопроводный кран представляют не меньшую ценность, чем кавалерийская шашка или зажигалка, сработанная из винтовочного патрона. Они такие же свидетели эпохи, способные воссоздать облик прошедшего. Более того, картина исторического прошлого будет без них неполной. И получается как в некоторых исторических» фильмах, когда персонажи конца позапрошлого века пользуются советской сантехникой, а солдаты Великой Отечественной идут на фронт под современными светофорами.
Сейчас наблюдается интерес к индустриальной культуре, ее сохранению и сбережению. Что бы в этом убедиться, достаточно заглянуть на сайт популярного интернет-аукциона «Молоток». Например, гэдеэровский телеприёмник 1959 года стоит… 14 000 рублей, то есть столько же, сколько достаточно приличный жидкокристаллический телевизор. Но если бытовая техника сохраняется в некоторых бережливых семьях годами, то об артефактах минувшего коммунального хозяйствования этого не скажешь. Где сейчас можно найти некоторые модели газовых колонок, применявшихся для нагрева воды в ванных. Нигде. Где снегоуборочные машины с ленточным конвейером? Пошли под пресс. Фактически весь XIX век Москва освещалась газовыми фонарями. Сейчас остался в живых один такой фонарь на территории Тимирязевской сельскохозяйственной академии, да и то инвалид.
Теперешний виток коммунальной модернизации можно сравнить «великим переселением народов» из коммуналок в хрущевские дома. Тогда помойки были усеяны ночным горшками, не взятыми в новую жизнь. Любой теперешний антиквар многое бы отдал, чтобы оказаться там и тогда. Выбрасывались ценнейшие образцы «ночных ваз», нередко взятые в качестве трофеев в Германии и принадлежащие некогда курфюрстам и маркграфам. Ночной горшок был важным элементом коммунальной жизни и им пользовались не только дети, но и взрослые. Так как на много-много комнат был, как правило, один туалет. А терпеть могут не все. Когда люди получили возможность пользоваться нормальными индивидуальными туалетами, все это великолепие отправилось на помойку и не нашлось энтузиастов сохранить его. Утюгам в этом смысле повезло больше. Совершенно бесполезные в современных условиях, особенно если плита электрическая, эти чугунные чушки бережно сохраняются во многих семьях. А вот керосинки, керогазы и примусы – предметы-приметы, скорее провинциального быта, мест, куда не дошел газ, до сих пор продаются в сельских магазинах, хотя обязаны своим рождениям еще советским производителям.
Дети на асфальтоукладчике
За рубежом традиции сбережения наследия индустриальной культуры насчитывают не одно десятилетие. В конце пятидесятых, начале шестидесятых годов, когда экономический бум стремительно менял быт европейцев, было выброшено немало ценного, о чем тут же принялись сожалеть. У молодежи неудержимая пропаганда новинок, полимеров, электроники вызвала обратную реакцию. Старая вещь, особенно ручной работы – «хенд мейд» стала эталоном качества. Уже в конце шестидесятых возник интерес к ретро-автомобилям, мебели, пожарной технике. Вошли в моду старинные фонари, булыжные мостовые, каминное отопление. Тогда же стали возникать музеи индустриальной культуры.
В Европе такие музеи обязательный элемент культурного ландшафта, такой же, как картинные галереи. После исхода промышленного производства в страны Третьего мира, в Европе освободилось большое количество производственных площадей. Например, площадь Рейнского Индустриального музея в Оберхаузене 3500 квадратных метров. Он занимает полностью сохранившийся комплекс цинковой фабрики Альтенберг постройки позапрошлого века.
Оборудование остановленные заводы в Рурском бассейне были полностью выкуплены китайцами и вывезены на металлолом. Интересно, что новые владельцы заводской «начинки» не возражали против того, что местные энтузиасты просили оставить тот или иной индустриальный артефакт, вентиль с крупповской маркировкой XIX века или коммутатор внутренней связи меж военного периода. Нигде как Китае, понимают как это печально, когда целый пласт исторического бытования вырывается с корнем. Ведь у них это было в те же шестидесятые — во времена Культурной революции.
Корпуса превратили в культурные центры, в концертные залы и кинозалы, в места проведения автосалонов — успешные в финансовом отношении, поскольку муниципальные власти и частные инициативы поддерживают начинания в этой области.
Индустриальные музеи в Германии считаются не только местом где можно прикоснуться к истории, но местом воспитания новой национальной общности. Тем более что в Германии патриотическая пропаганда исключает милитаристическую составляющую. Зато можно гордиться достижениями техники. Школьные экскурсии в индустриальные музеи очень популярны. «Едва ли есть более надежный, чем подобные мероприятия, способ пробудить в детях интерес к истории страны, где они, может, и не родились, но в силу ряда обстоятельств живут. Подобный интерес может создавать чувство общности, несмотря ни на какие религиозные, национальные и прочие различия», — пишет журналист Кирилл Фараджев. Согласитесь, дети, играющие на асфальтоукладчике и воображающие себя строителями будущих дорог, гораздо симпатичнее, чем дети, играющие на танке.
Заповедник коммунальной старины
В XIX веке большинство европейских городов освещалась светильным газом. Газ этот не был природным, а вырабатывался на газовых заводах. Для хранения газа использовались циклопические индустриальные сооружения – газгольдеры. В Европе газгольдеры, можно сказать, стали культовыми объектами. Например, в Великобритании сохранилось множество газгольдеров Викторианской эпохи, и многие из них получили статус охраняемых памятников. В венском районе Зиммеринг каменные стены четырёх газгольдеров конца XIX века были в 2001 году перестроены в многоэтажные здания, содержащие жилые, офисные и торговые помещения. Несколько газгольдеров дореволюционной постройки сохранились в Санкт-Петербурге. А в Москве на территории Московского газового завода сохранились газгольдеры XIX и начала XX века с перекрытиями выдающегося российского инженера В.Г.Шухова. В советское время Московский газовый завод до середины XX века обеспечивал газоснабжение Москвы, а потом стал производить запорную газовую арматуру. В 1997 году переименован в ОАО «АЗ «Арма». В конце 90-х годов XX века завод «Арма» практически прекратил выпуск продукции. Теперь заводские площади сдаются арендаторам: художественным галереям, дизайн-студиям, редакциям журналов, музыкальным коллективам и торговым предприятиям. Но расположение завода, фактически в центре Москвы, заставляет беспокоиться за его дальнейшую судьбу. 12 марта 2009 г. рабочая группа Комиссии по вопросам сохранения зданий в исторически сложившихся районах города Москвы при Правительстве Москвы, рассмотрев вопрос о целесообразности сохранения исторических зданий завода, сочла сохранение большинства из них нецелесообразным. Голоса экспертов, утверждавших, что ансамбль построек середины XIX — начала XX в. заслуживает сохранения как редкий образец промышленной архитектуры и едва ли не самый полно сохранившийся исторический газовый завод Европы, услышаны не были. Смена руководства города отсрочила разрушение, но вопрос так и остается в подвешенном состоянии.
Хотя площадь бывшего завода – 8 гектаров, и его бывшая принадлежность прямо таки просят разместить там централизованный музейный комплекс, совмещающий в себе музеи коммунального хозяйства, быта, индустриальной культуры, словом всего, что дает представление о повседневной жизни города, о его прошлом. В Москве существует достаточно специализированных музеев. Это и музей «Огни Москвы», рассказывающий об истории городского освещения. Кстати, в любой момент, этот музей может быть выселен. Музей воды, с уникальной экспозицией посвященный водопроводу и канализации. Малодоступные ведомственные музеи. Хорошо бы объединить эти собрания в одном месте, и для целостности восприятия, и для удобства посетителей, создав некий центр коммунальной истории. Тем более ничего не надо придумывать и строить, цеха завода, некогда своей продукцией освещавшей всю Москву, как можно более подходят для этой цели.
Энтузиазм не прошел
Еще совсем недавно в Москве был музей, который, по сути, являлся таким центром. Правда, назывался он несколько странно: Музей старинных автомобилей и экипажей газеты Авто-Ревю. В бывшем овощехранилище в Кузьминках сотрудниками музея и его директором Львом Железняковым были собраны бытовых вещей, как советских, так и дореволюционных. Швейные и пишущие машинки, мебель, патефоны, проигрыватели, детские игрушки, радиоприемники, и конечно, автомобили, да и не только они, вообще все, что ездило, заполняли пространство здания. Экспозиция она была абсолютно бессистемна, но возможно, этим и привлекательна. Пахло детством. Кроме того, там, в отличие от других музеев, можно было трогать экспонаты. Детская железная дорога ездила, патефоны играли, можно было поиграть в детские настольные игры советского времени.… То есть предметы были не статичными картинками — они продолжали жить и использоваться. Много было интересного и по коммунальному хозяйству. Первые советские газовые плиты, например. Но, к сожалению, человека, устроившего этот музей, и много лет собиравшего экспонаты для его экспозиции Л.Н. Железнякова, вежливо попросили с работы, начальство окончательно остановилось на идее концепции музея, как пафосного зала для пафосной публики с одними только ретро-автомобилями. Часть экспонатов отдали Л.Н. Железнякову, меньше чем следовало, разумеется… Отдали то, что с точки зрения начальства есть хлам. Вот так и возник новый Музей индустриальной культуры, находящийся рядом на территории центра военно-патриотического воспитания. В общем, музеи размножились делением… экспонатов! Наверное, Музей старинный автомобилей и экипажей останется хорошим музеем, но это будет уже другой музей…
Забытое старое
Еще один музей, где собрано много вещей и коммунальной истории — Музей истории Москвы. Если сейчас его концепция, в сущности, выражается словами известной песни: «Москва златоглавая, звон колоколов, Царь-пушка державная, аромат пирогов…». Уже забыто, до войны этот музей назывался Музеем коммунального хозяйства. Именно тогда к созданию музея было привлечено множество специалистов самого разного профиля — историки, инженеры, искусствоведы, архитекторы, художники, в том числе Д.Анучин, Л.Реформатский, С. Богоявленский, А. Ворзов. Аж сто пятьдесят человек заседало в 12 комиссиях, вырабатывая основы нового музея! Цифра совершенно невероятная по нашему времени! Ученым секретарем всех комиссий был известный москвовед П.Сытин. Полтора года работали комиссии, и результатом явилась разработка программ всех отделов музея. Московский коммунальный музей сначала находился в помещении по адресу Театральный проезд, дом 3. Какое-то время музей располагался в Сухаревой башне, а после ее сноса, получил церковь Иоанна Богослова под Вязом. Запасники музея хранят множество экспонатов. Раньше музей оправдывал невзрачность экспозиции недостатком места. Сейчас, когда Музею переданы гигантские Провиантские склады, неужели нельзя показать историю московского коммунального дела достаточно выразительно? Даля этого есть и средства и возможности. Но, увы, пока нет желания, а может быть умения.
Где быть музею, решать городским властям. Как мы видим, есть уже две площадки, где можно собрать интереснейшие свидетельства прошедших эпох нашего быта, повседневной культуры, техники и коммунального хозяйства. Могут последовать возражения, мол, людям это не интересно. Люди любят смотреть на пушки и танки. На это можно ответить, что вкусы и пристрастия меняются. Вполне возможно, что коллекционеры будущего будут гоняться за редкими образцами дворницких метел, как сейчас за старинными саблями и кинжалами.
