ФОТО: Из журнала «DDR im Aufbau [ГДР нп стройке]». 1952. № 2.
Опубликовано: Коммунальный комплекс России. 2011. № 4 (82), апрель.
Яков Шустов
Великая Отечественная Война — это не только величайшие сражения современности, невероятное напряжение сил и страдания нашего народа, но и чудовищный коммунальный коллапс, рукотворная техногенная катастрофа. Коммунальная инфраструктура СССР приняла на себя немало ударов и испытаний. Из которых бомбёжки были, пожалуй, наименьшим злом. Основное зло, причиненное коммунальному комплексу, было в невозможности поддерживать его на уровне мирного времени, а тем более развивать. Кроме того гигантские массы людей отправляемые в эвакуацию, заставляли принимать чрезвычайные меры к их расселению и бытовому устройству. Это не говоря уже о нехватке ресурсов, пере адресуемых фронту и остром недостатке рабочих рук. Деятельность коммунальщиков в годы войны может быть приравнена к подвигу, настолько тяжелы были условия, в которых им приходилось работать. Но об этом в другое время.
Цена войны
Ущерб от прямого уничтожения и разрушения материальных ценностей на территории СССР был огромен. Особенно на оккупированных территориях. Отступая, советские войска взрывали и уничтожали иным способом народно-хозяйственные объекты, что бы те не достались врагу. То же самое делали, отступая оккупанты, применяя тактику «выжженной земли». Немецко-фашистские захватчики полностью или частично разрушили и сожгли 1710 городов и поселков, более 70 000 сел и деревень,- свыше 6 000 000 зданий, лишив крова около 25 000 000 человек, разрушили около 32 000 промышленных предприятий и 65 000 километров железнодорожных путей, разорили более 100 000 колхозов и совхозов.
В денежном выражении размеры ущерб составляли для государственных предприятий — 287 миллиардов рублей*, колхозам — 181 миллиард рублей, кооперативным, профсоюзным и другим общественным организациям — 19 миллиардов рублей; частным лицам — 192 миллиарда рублей. Это составляло более 30 % национального богатства. Общий отрицательный баланс войны составили 2 триллиона 569 миллиардов рублей. В том числе перечисленные выше прямые потери 679 миллиардов рублей и бюджетные расходы на войну — 582,4 миллиардов рублей. Косвенные издержки потери доходов, которые в результате оккупации понесли государственные предприятия, кооперации, колхозы и население — 1 триллион 307 миллиардов рублей. Это не учитывая расходы послевоенного периода. Такие как, восстановление разрушенного, проценты по военным займам, выплата пособий и пенсий.
Расплата за агрессию
Еще в Ялте Главы государств антигитлеровской коалиции приняли решение о взыскании с Германии репараций в счёт причиненного ущерба. Репарации должны были взиматься в трех формах. Единовременные изъятия в течение двух лет, ежегодные товарные поставки и использование германского труда. Общая сумма репараций должна была составлять 20 миллиардов долларов. 50% этой суммы причиталось СССР.
Сразу после безоговорочной капитуляции Германии, специально созданное Главное трофейное управление, отправило в СССР 74 тысячи вагонов со строительными материалами, 2885 демонтированных промышленных предприятий, почти сто тысяч вагонов различным хозяйственным оборудованием, полмиллиона радиоприёмников. И даже 60 тысяч роялей и пианино. Только за 1946 год было вывезено около 400 000 железнодорожных вагонов.
Для советского ЖКХ из Германии прибыло 96 электростанций общей мощностью 4 миллиона киловатт, 3 000 паровых котлов, 200 тысяч электромоторов. Вывозились также насосы, кабель, трубы, чугунные элементы сантехники.
Кроме того техническая документация и патенты, на основании которых создавались уже советские новшества.
Из берлинского метро вывезли электрическое оборудование, ремонтные мастерские, новые вагоны, локомотивы, платформы. Появилось достаточно ресурсов для того, чтобы можно было приступать к строительству метро в других, помимо Москвы, городах.
На Центральной телефонной станции Москвы, номера которой начинались на «222» и которая обслуживала, в том числе Старую площадь, местонахождение ЦК КПСС, до 1980-х годов использовалось оборудование телефонного узла рейхсканцелярии.
Множество электростанций оснастили репарационным оборудованием. Например, на Березниковской ТЭЦ в Пермской области стоят вывезенные по репарации турбины «Сименс-Шукерт». Такие же турбины работают на электростанции города Бежецка Калининской области.
Интересна в этом плане Норильская ТЭЦ-1 – первенец большой норильской энергетики, введена в эксплуатацию 13 декабря 1942 года. На ней установлены полученная по ленд-лизу турбина английской фирмы «Фрезер-Чалмерс». Турбина немецкой фирмы «Шторк», полученная в качестве репарации. И тоже репарационная турбина японской фирмы «Мицубиси».
«Вестарбайтеры»
29 сентября 1945 г. было введено в действие «Положение о трудовом использовании военнопленных». На июнь 1945 года таковых насчитывалось 3 121 000 человек. Большинство военнопленных трудились в добывающих отраслях промышленности, на предприятиях тяжёлой индустрии и восстановлении и строительстве жилого фонда и промышленных объектов. Особое направление в организации трудового процесса состояло в выявлении и использовании специалистов в различных областях науки и техники. По отчётам МВД СССР на 1946 год было выявлено 111 докторов физико- математических, технических и химических наук, 572 инженера общего машинного приборостроения, 257 строительных инженеров и архитекторов, 216 электриков, 156 химиков. Всего было привлечено к восстановительным работам 2 000 специалистов, от которых было получено 350 технических предложений. К примеру, на мехзаводе треста «Союзасбест» внедрили штамповочный пресс для производства гаек, предложенный военным инженером В. Хайне. Новую конструкцию цепи трансформатора разработал военнопленный Ф. Лич. Профессор А. Хабюель написал монографию на тему: «Расчет прочности железобетонных и сталебетонных конструкций на нагрузку, растяжение и сгибание». И таких примеров было немало.
Самый заметный след работа немецких военнопленных оставила в жилищном строительстве. Во многих городах выросли кварталы, про которые до сих пор говорят «немцы строили». Например, задействовали военнопленных и на строительстве нового жилья на окраинах Ленинграда. Некоторые здания, построенные военнопленными, были созданы по проектам немецких инженеров. Так, малоэтажная застройка в районе станции метро Нарвская и Академическая или у Черной речки до сих пор удивляет своим «не питерским» обликом. Это двухэтажные дома с внутренними деревянными маршами и такими же перекрытиями. Двойные дощатые перегородки, засыпанные в промежутке шлаком, обшитые дранкой и оштукатуренные наружные стены. Хотя жилье это было временное, рассчитанное на несколько лет, пока город не отстроится по-настоящему, однако стоят они до сих пор. И успешно реконструируются с заменой обветшавшей деревянной «начинки».
Фахверк на Охте
Владимир Владимирович Путин вспоминал о своей жизни в таком доме на Охте: «Я там жил почти пять лет. Помню, как гвоздик попытался забить в стенку – он у меня съехал. Это засыпные стенки. Внешне они смотрятся неплохо, капитально, но, в общем, никакой ценности собой не представляют». Однако эти дома до сих пор не растрескались, лепнина от них не отваливается, да и вообще выглядят они вполне достойно.
Удивительно было отношение ленинградцев к военнопленным. Если поначалу их конвоировали от бараков на стройку под усиленным конвоем, опасаясь гнева толпы, то к концу 1940-х этого не требовалось — всю команду строителей охранял всего один солдат, а на заборах вокруг стройплощадок не было колючей проволоки. Местные даже подкармливали бывших врагов.
Труд пленных использовался не только в статусных Москве и Ленинграде. В Азербайджане есть даже целый город, который стоили немецкие военнопленные. Это Мингечевир. Немцами были разбиты парки, скверы, построены пятиэтажные и двух этажные жилые массивы, дворец культуры, государственные учреждения.
В Германии телекомпанией «Antens-Birger-2» был снят документальный фильм «Глазами пленного архитектора» о «немецком» строительстве в СССР. Его открывают кадры современного Николаева. Меняется кадр — и на экране появляются центральные улицы предвоенного Веймара, затем Мюнхена. Здания — идентичные николаевским. Те же самые арочные окна и аркадные проезды в замкнутый двор, те же массивные дорические колонны на эркерных выступах. Совпадают даже мотивы фризового декора. Все это элементы знаменитого южнонемецкого неоклассицизма. Этот стиль разработал в 30-х годах ХХ века известный австрийский архитектор Троотс.
Очень много «немецких» построек в Перми. Самым первым было здание гарнизонного Дома офицеров (1943 г.), причём некоторые считают, что постройка возводилась по немецкому проекту, хотя в справочниках автором проекта назван архитектор В. Емельянов. Посетители этого дома, однако, удивляется странной, совсем не нашей планировке интерьеров. Силами немцев построены также здание комбината и гаража треста «Молотовуголь», посёлок из тринадцати жилых двухэтажных домов в районе станции Пермь II, шестьдесят индивидуальных домов. Как правило, это добротные постройки, при строительстве их порой использовались также проекты, опыт и знания немецких инженеров, строителей, архитекторов и других специалистов «по профилю».
Домой с шестью килограммами конфет
Как уже писалось, отношение к бывшим врагам было весьма милосердным. Вспоминает Зоя Гавриловна, жительница Перми: «Немцы работали на стройке, жили у Данилихи. Как мне запомнилось, они были все высокие, худые. Мы подкармливали их хлебом, иногда покупали у них солёную селёдку, которую им выдавали на обед, или игрушки, которые они мастерили».
Как пел Владимир Высоцкий: «На стройке немцы пленные на хлеб меняли ножики».
Официально известно о 16 случаях, когда немцы после окончания срока пленения остались в СССР. Однако в реальности оставшихся было гораздо больше. Слегка изменив фамилии и имена – придав им «русское» звучание, невозвращенцы получали советские документы в обход официальных процедур. Причина была, как правило, одна – женитьба на русской.
Трудолюбивые немцы даже ухитрялись зарабатывать в плену. Например, отпущенный из плена в 1949 году рядовой В. Лоце вёз домой 6 килограммов конфет и более 2000 сигарет. А вот список «гостинцев», которые увозили в Германию, обитатели одного из свердловских лагерей, репатриированные в 1955 году: «различных товаров на сумму в 400 000 рублей, в том числе: 900 кг колбасных изделий, 600 кг сливочного масла и сыра, около тонны сахара, 1500 бутылок вина, 350 часов, 10 фотоаппаратов»
Конец и секреты репараций
Однако труд пленных не приносил желаемого экономического эффекта. Слишком велики были расходы по содержанию такого огромного числа людей, охраны, обслуживающего персонала и бюрократического аппарата. Тем более, что квалифицированных специалистов было далеко недостаточно. Кроме того разделение Германии на ГДР и ФРГ заставило советское руководство вести другую репарационную политику. Остаток долга — около 6 миллиардов долларов был сокращен на 50%. Теперь необходимые специалисты вывозились для работы в СССР по контракту. На территории Восточной Германии были созданы Советские государственные акционерные общества и Советские торговые общества. Во главе многих из них стояли советские генеральные директоры, официально выступавшие как арендаторы. Такая форма позволяла одновременно изымать репарации и решать проблему занятости. Ведь когда демонтировались и вывозили целые предприятия, очень многие немцы оставались без работы. Чтобы представить масштабы их деятельности в Восточной Германии, можно привести такие цифры. В 1950 году доля САО в промышленном производстве ГДР составляла более 22%. А в некоторых отраслях – в энергетике, электронике и особенно в химической промышленности – она была даже намного выше. Все эти предприятия были ориентированы на безвозмездный экспорт в СССР.
Чистая прибыль от труда немецких пленных составила 65 миллиардов рублей. Разумеется, это не могло компенсировать чудовищного ущерба, нанесенного войной, но ряд положительных моментов в «немецком» восстановлении народного хозяйства были. Прежде всего, немецкий пример повлиял на культуру труда, значительно возросшую по сравнению с довоенной. К сожалению, история репараций хранит еще много секретов. И не только в деятельности немецких военных инженеров в СССР. В нескольких источниках встречаются упоминания, что пресловутые «хрущевки» не что иное, как шпееровский проект «типовых домов для восточных рабочих» также попавший в СССР по репарации и масштабно воплощенный 25 лет спустя.
*данные приведены в рублях 1948-1961 года, соотношение к современному рублю примерно 1:10
