Яков Шустов
Российское оружейное законодательство, как это ни парадоксально, иногда либеральнее американского.
Одним из самых распространенных новостных сюжетов «про Америку» является рассказ об очередном маньяке, открывающем в общественном месте, чаще всего учебном заведении, стрельбу на поражение.
Последнее происшествие случилось 7 сентября в закусочной городка Карсон-Сити, что в штате Невада. Тридцатидвухлетний мужчина с автоматом Калашникова застрелил четырех посетителей кафе и ранил шестерых. Пятеро из числа жертв были бойцами Национальной Гвардии, зашедшими перекусить после дежурства.
Мотивы преступления неизвестны, стрелок покончил с собой через несколько минут. Выводы могут быть разными. Можно сделать вывод, что происшествие – неизбежная цена свободы владения огнестрельным оружием для шестидесяти пяти миллионов американцев. Или: трагедии удалось бы избежать, ограничив законом «архаическую тягу» к стволам, в принципе не нужным в современном обществе. Мол, времена покорения Дикого Запада давно прошли.
Федеральные законы США разрешают покупать и владеть оружием гражданам страны старше 21 года, ранее никогда не осужденным и не страдающим психическими расстройствами; тем, кто не был уволен из армии по отрицательным мотивам, не привлекался за избиение жены и домочадцев. Будущий владелец обязан заполнить специальную форму BATF, подписать которую должен шеф полиции или шериф. Эта подпись свидетельствует, что покупатель имеет убедительные причины для покупки оружия и будет использовать его согласно закону.
Право граждан на владение оружием закреплено 2-й поправкой к Конституции, принятой в 1791 году. Кроме 2-й поправки, действует ряд федеральных законов, а также законы, принимаемые на уровне штатов. На текущий момент оборот оружия в США регулируют около 2,5 тысяч законодательных и нормативных актов различного уровня.
В последнее время можно отметить тенденцию к ужесточению законов, но она не столь серьезна, как иногда это пытаются представить СМИ. США пока не удалось догнать в антиоружейных репрессиях ни Великобританию, где можно угодить в тюрьму за ношение ножа, ни Японию, где например, в 1997 году у всего населения страны имелось всего 47 «частных» разрешенных пистолетов.
Ограничения в сфере оборота оружия не являются следствием ограничения свобод или проявлением тирании. За «завинчивание гаек» выступают демократически выбранные конгрессмены, выражающие волю большинства. А большинство уже не то, что было в пятидесятых и даже семидесятых. Для доминирующих социальных групп пистолет уже не символ свободы, а символ криминала и неблагополучных кварталов.
Для чернокожих американцев оружие, так или иначе, символически связано с «Черными Пантерами». Собственно, ношение оружия для «пантер» было демонстрацией своего конституционного права, которое их респектабельные дети понимают как «потребление безопасности». Обязательным условием пресловутой безопасности являются эффективная полиция, социальные программы против преступности и ограничение эмиграции. Пристрастие обитателей Южного Централа к «большим никелированным пушкам» совсем не разделяется их соплеменниками, способными влиять на законодательство. Впрочем, той же позиции придерживаются их белые «братья по среднему классу», среди которых в защиту «старого оружейного порядка» преимущественно выступают люди в возрасте за сорок.
Для «латинос» оружие всегда подчеркивало статус, являлось скорее атрибутикой «реального мачо». Вообще, все более набирающие силу этно-социальные «не-белые» группы, относятся к свободе иметь стволы столь же отрицательно, как к свободе иметь рабов.
Наиболее радикально настроенная «за оружие» этно-социальная группа – «бедные белые». Группы «милиционеров» активно воспринимающие и вырабатывающие анархо-националистическую идеологию, весьма схожую с «пантеровской» идеологией шестидесятых – ущемленного национального меньшинства. Для них, кроме «сакрального права белого человека» и «воплощения традиции», оружие имеет вполне практическое значение: хотя бы для защиты от гризли, аллигаторов и «черных вертолетов» ЗОГа.
Самый серьезный удар по «оружейным свободам» после 1865 года, когда в ряде Южных Штатов чернокожим было запрещено иметь огнестрельное оружие, был нанесен в 1994 году: был принят закон Брэди по «предотвращению насилия, совершаемого с помощью огнестрельного оружия» и закон «о борьбе с насильственными преступлениями». Первый определяет, каким американцам нельзя продавать оружие, а второй — какое оружие нельзя продавать. Закон Брэди назван в честь Джеймса Брэди, пресс-секретаря Рональда Рейгана, тяжело раненого при покушении на этого президента США в 1981 году. Его жена Сара возглавляла организацию «Контроль за ручным оружием», лоббирующую принятие антиоружейных законов.
Эта организация (сейчас – «Центр Брэди») имеет мощного оппонента в лице национальной стрелковой ассоциации (National Rifle Association of America). Национальная стрелковая ассоциация была создана в 1871 году и насчитывает около четырех миллионов членов. Фактически НСА добилась отмены продолжения запрета на полуавтоматическое оружие от 1994 года, продолжения тридцатилетнего моратория на владения оружием жителями Вашингтона и объявляет антиконституционными любые попытки «разоружить Америку». Деньги производителей и продавцов оружия тоже играют немаловажную роль. НСА традиционно поддерживают республиканцы и частично – консервативные демократы. Кстати, от Обамы ожидали особо жесткой линии в отношении оружейного законодательства, но ничего серьезного пока не произошло.
Однако американские граждане жалуются. Если почитать оружейный форум , можно оценить их степень недовольства: «В России сейчас можно легально купить Colt AR-15 (полуавтоматическая версия военной M-16). Правда, нет? И какая цена? У них в Калифорнии эти винтовки запретили с этого года». Или: «А у нас в Калифорнии «Сайги» закончились.… Уеду я к чертовой матери в Техас, подальше от этих козлов».
И действительно, российское оружейное законодательство, как это ни парадоксально, иногда либеральнее американского. Сертифицированы не только Colt AR-15 и ряд моделей «Сайги», по американским законам попадающие под «запрет на штурмовое оружие» (Federal Assault Weapons Ban) но и, например, южно-африканское полицейское ружье «Протекта», по совокупности параметров являющееся по американским правилам «запрещенным дробовиком».
Однако у россиян нет главной американской оружейной свободы – свободы владеть короткоствольным оружием, пистолетами и револьверами. Полковник Кольт, в своем стремлении сделать людей равными, старался явно не для граждан РФ. Желание иметь короткоствольное оружие сублимируется то «газовыми» поделками из силумина, то травматическим оружием – нелепым и опасным, то сигнальным оружием, почему-то калибра менее 6 мм, то кастрированными «макетами массо-габаритными» (ММГ). Кстати, наши ММГ в США вне закона. Там подобные изделия должны быть распилены и собраны при помощи сварки.
Кроме того, все владельцы миллионов «газюков», «шароплюев», «сигналок», «макетов» и прочего ненастоящего короткоствольного оружия, представляют собой необъятный рынок для отечественного и зарубежного производителя. Даже частичная легализация короткоствольного оружия – миллиардные прибыли. Однако у нас есть свой «центр Брэди», состоящих в основном из людей, имеющих оружие на законных основаниях. Речь идет о «силовиках». Причем их дежурный аргумент («Им дай волю, так они друг друга перестреляют») по-видимому скрывает желание быть райкинскими завскладами, сидящими на дефиците. Ведь именно через подставные ЧОПы, курируемые МВД, утекают в частные руки полулегальные пистолеты, оформленные на квази-охранников. При этом противники легализации короткоствола кивают на США, мол, там идет ужесточение законов об оружии. Это не так: скорее постепенно идет адаптация законов к современным условиям и социальным переменам в обществе. А до 1934 года в США на федеральном уровне вообще не было оружейного законодательства.
У нас нет своей Национальной стрелковой ассоциации, но есть все условия для ее создания. Тем более, после принятия летних поправок к закону «Об оружии» стало ясно, что занимаются проработкой этого вопроса люди просто незаинтересованные и не компетентные, насочинявшие нечто невнятное исключительно ради галочки.
Некоторые сдвиги произошли в июле этого года. В Госдуму внесен законопроект, предоставляющий россиянам право на ношение короткоствольного огнестрельного оружия с целью самообороны. Не всем разумеется, и с 23-х летнего возраста. Инициаторами стала группа депутатов от ЛДПР во главе с лидером фракции Игорем Лебедевым. Инициативу поддержал заместитель председателя Совета Федерации из «Единой России». Речь пока идет о референдуме на оружейную тему. Кстати, горемычная партия «Правое дело» даже включила вопрос проведения референдума о легализации ношения оружия в свою программу.
Недавно образовалось Движение сторонников легализации короткоствольного нарезного огнестрельного оружия в России, на базе портала . Чего хотят сторонники легализации, рассказывает лидер движения Мария Бутина.
– В чем, по-вашему, разница между спецификой владения короткоствола в РФ и США, и с какими трудностями придется столкнуться легализаторам короткоствола у нас?
В США традиция владения гражданским оружием не прерывалась и восходит еще ко времени освоению Дикого Запада. В России же эта традиция прервана во времена тоталитарного режима. Частная собственность и права человека до сих пор не стали в стране полноценными массовыми ценностями, и даже, как правило, воспринимаются в негативном свете. Этим базовым (в том числе и для владения оружием) идейным ценностям до сих пор противопоставляются некие российские трансцендентальные конструкты вроде евразийства, коллективизма, непротивления насилию и прочей чепухи. В результате в России сейчас отсутствует культурная и мировоззренческая база для владения оружием: собственная русская традиция владения оружием и вообще оружейная культура уничтожена, а новой до сих пор не возникло.
Эта проблема усугубляется тем, что власти не стремятся преодолеть наследие тоталитарных времен – чиновничество не заинтересовано в том, чтобы расширить права и свободы граждан, ведь это пропорционально уменьшит их власть и полномочия. Но для России легализация эффективного оружия самообороны – необходимость на пути превращения в современное государство.
– Будет ли движение за легализацию короткоствола сопровождаться общей атакой на антиоружейное законодательство?
Процесс законодательного закрепления права личности на жизнь и, следовательно, ее защиту, конечно, будет очень долгим. Однако будем руководствоваться принципом «с каждой мошки – мяса крошка».
В российском законодательстве превеликое множество глупостей и несовершенств, но если разворачивать атаку по всем фронтам, есть риск прослыть радикалами и маргиналами, которых можно и не слушать, раз они «не от мира сего». Нам придется пройти между Сциллой радикализма и Харибдой конформизма, чтобы достичь хоть каких-то законодательных успехов. Думаем, что разумнее сконцентрироваться на частной законодательной проблеме. А уже потом, достигнув успеха, получить карт-бланш на дальнейшее совершенствование оружейного законодательства. Если же мы будем критиковать власти по множеству позиций, то рискуем не получить ничего, став на один уровень с отстраненными социальными философами.
Мы предпочитаем действовать шаг за шагом, и будем целенаправленно бить сейчас только по одной точке – легализации огнестрельного нарезного короткоствольного оружия. Если эта мысль станет основным течением в российской политической риторике, и соответствующие изменения будут приняты, можно будет идти дальше».
Опубликовано: Опубликовано: Terra America:
