Яков Шустов
О пылающих пригородах Парижа не пишет сейчас только ленивый. Но вот автомобили, которым суждено было сгореть, кончились, как кончился когда-то жевательный табак парижских коммунаров. Итоги трехнедельного ноябрьского фестиваля заставляют снять шляпу перед галльской цивилизацией, сумевшей воспитать своих внутренних супостатов в духе осмысленного и толерантного бунта.
Однако нам до просвещенных французов со своей то тлеющей, то пылающей Чечней очень далеко. Радует только, что неуклюжие янки со их перманентно взрывающимся Ираком еще дальше. Так же далеко, как бефу по строгановски и ножкам Буша до изысканно хрустящих лапок ля гленуль. Даже массовые беспорядки проходят во Франции так, что завидно становится. С блеском, непринужденностью и фантазией. Вот и нынешние удались на славу. Как будто некая гигантская и могучая Амели направляла толпы юных погромщиков, и искры ночных пожаров отражались в ее полных парижского шарма глазах.
Впрочем, предоставим слово самим французам, вернее, француженке , автору нашумевшего «Доклада Лугано», побывавшей на днях в Первопрестольной. «Кстати, сжигать машины во Франции — старая традиция. Особенно это принято делать под Новый год. Есть даже анекдот на эту тему, связанный с тем, что все машины застрахованы и если у вас что-то не в порядке, то просто подожгите свой автомобиль — сумма страховки только возрастет».
И действительно, по первым прикидкам страховых компаний размер возмещения за сожженные машины составит 20 миллионов евро. Выплачивать компенсацию будут не только страховые компании, но и государство. Даже если машины не были застрахованы, их владельцы по закону 1983 года имеют право получить от не сумевшего защитить их приватные права государства возмещение ущерба.
«Красный пояс», то есть рабочие пригороды Парижа, уже снабжал город хворостом для пожаров 1848, 1871, 1935 и 1968 годов. Теперь пригороды «позеленели» и вместо праздника «Юманитэ» празднуют Рамадан. Но, глядя на телевизионные тени осенней исламской революции, меньше всего веришь прогнозам о «мечети Парижской Богоматери» и парандже на лице конной Жанны Д’Арк.
Показывают непримиримых исламских фундаменталистов, а на экране какие-то персонажи из «Вестсайдской истории». Гошисты из тассовских страшилок 68-го года, обсуждающие в бистро за кружкой пива, как подорвать пролетарскую солидарность мелкобуржуазным протестом. В глазах никакого фанатизма, одно мелкое хулиганство. Даже палестинские полушалочки в Москве встречаются чаще, чем на шеях протестной молодежи из Иль-де-Франс. И рэп. Рэп вместо сур Корана. Децел, наверное, радуется, сколько у него во французской стороне эпигонов. Рэп исламского протеста. Это гораздо круче, чем «христианский пост-панк» или «чекистский шансон».
Вот типичный поджигатель автомобилей. Прикид явно не свидетельствующий о трудовой бедности. У нас таких полный «Би-2» ночами набивается. Рассказывает (рэпом, разумеется), что для поджогов выбирает автомобили подешевле, чтобы владельцам было их не так жалко.. Если это и Аль-Кайда, то какое-то крайне либертианское крыло.
Но это, впрочем, только у нас да в Штатах принято искать исламский след в любом конфликте. В Европе, где даже слово «араб» неполиткорректно, СМИ уверены сами и уверяют других, что шабаш пироманов в пригородах является социальным бунтом. Что ж, если у поджигателей и были какие-то цели, то достигнутые ими социальные радости значительно их превосходят.
Относительный успех, выразившийся в обещании Ширака обеспечить поджигателей работой и 150 миллионов евро выделенных ЕС на модернизацию афро-арабских гетто, очевидно, окрылили остальных европейских бедолаг. Синхронно запылали Брюссель и Афины. В Испании антиглобалисты уже разбавляют бензин мазутом в ожидании 27 ноября, даты очередного саммита глобалистов. Однако игры городских партизан привлекают не только проблемных подростков.
В немецком городе Шпайер, земля Рейнланд-Пфальц, двадатилетний пожарный-стажер под покровом ночи сжег 18 автомобилей. На допросе он сказал, что «организовывал поджоги в Шпайере и его окрестностях, дабы чаще выезжать на их гашение и тем самым быстрее освоить профессию». Машин он сжег более чем на 200 000 евро. Учитывая, что ущерб в парижских пригородах составил 200 000 000 евро, можно сделать вывод, что для успешного проведения «огненных ночей» хватило бы тысячи немецких пожарных.
На днях Юрий Михайлович Лужков, когда его спросили, возможны ли в Москве реплики парижских событий, ответил: «Мы достаточно решительны и имеем силы, чтобы не допускать подобных проявлений. Пусть в этом не сомневаются все те, кто намерен разжечь этот факел, все они будут призваны к ответу. Вульгарные технологии агитации, абсолютно неприемлемы для москвичей. То, что сегодня делается партией «Родина», опасно. Это абсолютно не для Москвы, не для города, в котором на протяжении веков обеспечивался межнациональный и межконфессиональный мир». Но, несмотря на межконфессиональный мир, Москва полыхает, как какое-нибудь Сен-Дени, и не последние три недели, а последние несколько лет. Горят памятники архитектуры, рынки, жилые и нежилые дома, театры и книжные магазины. На тачки не размениваются. Вот вещевой рынок — это масштаб.
Следуя французской моде, искры разносит по провинциям. Вот на днях долетели аж до сто первого километра. И Александровская слобода осталась без телевизионного завода. Поджигатели предпочитают анонимность. Но то, что это не какие-то там подростки из группировки «Аль-Савенко» видно по почерку. Уверенному, с неслабым нажимом и наклоном в правильную сторону.
«Один твердит, что с миром пламя покончит, а другой — что лед». Насчет льда покажут итоги борьбы за отопительный сезон. Но вот весеннее состояние льда — вода готовит жителям московских предместий напасть почище парижской. Конечно, вода, как субстанция неодушевленная, ничего сама готовить не может. А готовит напасть известный водоохранитель Олег Митволь. Видя, что усилия судебных приставов по сносу угрожающих воде сооружений тщетны, а «концентрация нефти в водах Москвы-реки превышена в 80 раз и свинца в 40 раз», адский Митволь обратился к стихии.
Провести очистку Москвы-реки можно повышением уровня воды за счет открытия шлюзов. «Уровень воды в реке резко поднимается, и все токсичные отложения, накопившиеся в реке за последние пять лет, вымываются. Есть некий риск для нескольких домов, которые построены на берегу Москвы-реки без соответствующих документов. Однако не следует сопоставлять здоровье миллионов горожан с благополучием людей, которым принадлежат эти дома». Олег Митволь считает, что до весны хозяевам хватит времени на то, чтобы перенести строения подальше от реки. В противном случае коттеджные поселки смоет осевший в реке мусор. «Коттеджик» всегда был для подлинно русского человека символом буржуазного благополучия. «Не строй жилища у речных излучин». Чувствуете масштаб? Почти «Катрина». Рукотворная. Это вам не исламский тинейджер против «Пежо». Вот у кого бы постажироваться пожарному из Шпайера.
Олег Митволь начал свой водоохранительный джихад в поселке Пятница, расположенном в Солнечногорском районе. Поселок этот Митволь, руководствуясь постановлением Совнаркома от 23 мая 1941 года, еще не истребил, но ясно, что коттеджики обречены. Однако бог с ним, с Митволем. Прочитал, наверное, на заре туманной юности «Не строй жилища у речных излучин». И стал с тех пор жить по Блоку. Дело в том, что между Солнечногорским районом и парижскими пригородами существует неявная, но нерасторжимая причинно-следственная связь. Дела там последнее время творятся странные, «аки вода в облацах».
Строят много. И не только у речных излучин. А, например, посередине дороги, связывающей два населенных пункта. И строят не бензоколонку, а элитный поселок за высоким забором. На КПП садят бдительную охрану осуществляющую «кар-контроль». «Кар-контроль» — это такая забота о чистоте и элитности автопарка, что не то что селянина на мотопеде, но и законно избранного на отстойной «Волжанке» в пределы поселка не пустят. Так что из пункта А в пункт Б добраться теперь можно только огородами. Единственное утешение для аборигенов то, что владельцы коттеджиков из испанского кирпича, в отличие от местных, не имеют на данной территории гражданских прав. Основная регистрация у них, как правило, не в Солнечногорском районе. Они просто владельцы, но никак не граждане, имеющие право голоса.
Не зря сказано в Писании: «Горе вам, крепкие». Обитатели элитных поселков, несмотря на искусственные пальмы, относятся к категории наименее социально защищенных групп населения. Они не имеют прописки и, следовательно, права голоса. Так в одном из поселков Солнечногорского района из десяти тысяч фактических жителей лишь две тысячи имеют такое право. Фактически для подмосковных чиновников это те же бомжи, только обремененные собственностью. О чем более чем красноречиво свидетельствует судьба поселка Пятница.
Пока закон о местном самоуправлении еще не выпущен на оперативный простор, «дачники» в безопасности. Но когда закон начнет работать, они окажутся в зловещем кольце «местных», потрясающих муниципальными кольями. Став хозяевами муниципальных образований, «местные» обложат «дачников» таким ясаком за право жить на их земле, что последние будут чувствовать себя по меньшей мере участниками битвы при Литл-Биг-Хорне на стороне федералов.
Кроме стратегических поселков за высокими заборами из испанского кирпича «местных» тревожит еще одна проблема, напрямую созвучная эху парижских событий. Это проблема гастарбайтеров, во множестве завезенных в Подмосковье. Эти неизбежные спутники строительства элитного жилья, по мнению местных, настоящий «бич божий». Строители из бывшего СНГ крайне неквалифицированны, зато почти бесплатны. Скорее «гостевые рабочие» — симулякр строителя, опровергающий своим существованием максиму Суворова о числе и умении. Но у «местных» они вызывают приступы ксенофобии по другим причинам.
Во-первых, они отбирают у «местных» работу. Это действительно так, потому что ни один местный не пойдет класть кирпичи за двести долларов. Во-вторых, рабочие с чужбины весьма вороваты — тащат все, что плохо лежит, особенно продукты питания. Было бы странно на их месте не красть, так как даже эти деньги они получают нерегулярно, а иногда их просто обирает милиция. В-третьих, «чурки» пристают к местным девушкам. Если вспомнить, то подобная аргументация была традиционной для суда Линча в США начала ХХ века.
Примета времени — одна подмосковная дама весьма успешно торгует сторожевыми собаками, натасканными на… таджикских рабочих. Этим все сказано. В общем, вместо того чтобы, согласно классическому марксизму ненавидеть «дачников», «местные» предпочитают ненавидеть гастарбайтеров. С точки зрения пролетарского интернационализма это необъяснимо, но с житейской — объяснимо вполне. Дачники не воруют картошку и не испражняются под окнами. Местные не хотят видеть трудовых мигрантов ни в первом, не во втором поколении, очевидно, подозревая, что дети нынешних будут сжигать гравилеты их потомков.
Если в первом действии на стене не висит ружье, всегда найдутся желающие принести его и повесить. Для Солнечногорского района такими доброхотами оказались парни из НСО. , вполне легально существующая нацистская организация, имеющая свой интернет-ресурс, газету-журнал и отряд «Берсерк», который натренирован по программам подготовки бойцов спецназа.
В сравнении с «Памятью» и РНЕ, НСО сильно мутировало. Причем до такой степени, что Израиль у них позиционируется как самое успешное национал-социалистическое государство. А декабрист Пестель объявлен предтечей русского фашизма. Играя на нелюбви «местных» к мигрантам, агитаторы НСО добились, что кандидат, ими поддерживаемый, отставной милицейский чин, получил 40 процентов голосов. В главы района он не попал, так как ему противостоял кандидат от могучего Промсвязьбанка. Поскольку стоимость подмосковной земли уже приближается к стоимости золотоносных участков на Клондайке времен «золотой лихорадки», банку проигрывать выборы было как-то неудобно.
Посчитав 40 процентов большим успехом, наследники Пестеля сейчас выдвигают своего кандидата в депутаты Государственной думы РФ по 199-му Преображенскому одномандатному избирательному округу. Это Алексей Назаров, капитан ВДВ в запасе, и генеральный директор ООО «ВЕЛЕС». Капитан имеет два высших образования и собирается установить для экологии на все московские автомобили катализаторы. Ну и, разумеется, «Чемодан, вокзал, кишлак!».
А вот в городе Коврове Владимирской области жители уже выбрали мэра — национальную большевичку. Хотя Ирина Табацкова формально шла от «Партии жизни», лозунги не проходят бесследно. Особенно такие, как «Россия все, остальное ничто» и «Россия для русских». Больше всего успеху мэра-нацболки способствовал «черный пиар» ее политических конкурентов. Были выпущены фальшивые газеты, где Табацкова позиционировалась как форменная диктаторша. А в ночь перед выборами город изрисовали свастиками с подписью «Ирина». Этого для электората оказалось достаточно. Ковров свой выбор сделал. На инаугурацию Ирине Табацковой подарили кактус с приклеенными заплаканными глазами. Подарок глубоко символичный. Некоторые считают, что слезы кактуса — это будущее слезы детей гор и Каракумов, имеющих несчастье обитать в Коврове.
Да. Земля — довольно маленькая планета. Горит в Париже, а паленым несет из наших форточек.
Опубликовано: Русский журнал:
