Яков Шустов
Знатокам кинематографа этот фильм все время будет напоминать что-то очень известное и хорошо знакомое. Как кажется, это хорошо известное – фильм Мартина Скорсезе «Таксист», чья отдающая секонд-хендом атмосфера и вера в вооруженную справедливость едва ли кого-то оставила равнодушным. Но есть в новом фильме Кемпбелла что-то такое, что знакомо, вероятно, только русским.
В эпоху «перестройки», которая конечно отличалась от нынешней американской «перезагрузки», но тоже некоторым образом являлась «эпохой перемен», тема отца-мстителя была чрезвычайно популярна. Стоит вспомнить хотя бы шедевры той поры: «Авария дочь мента», «Белые вороны». В этих картинах убеленные сединами отцы, мстя за поруганную честь дочерей, истребляли шаблонных негодяев. Причем отцы были консервативны, как Михаил Никифорович Катков, а негодяи позиционировались как носители модерна, по крайней мере в гендерных отношениях.
Впрочем, каждая несчастлива страна несчастна по-своему. Если несчастье России – дураки и дороги, то в Соединенных Штатах – это ВПК и борцы за разнообразные права. Если первые носят галстуки за 500 долларов и полностью отождествляют свои интересы с интересами государства, а подчас просто подменяют одни другими, то вторые одеты в скромные пуловеры, но точно так же топчут и отдельно взятого человека, и вечные ценности.
Детективный сюжет «Возмездия» пересказывать едва ли необходимо. Но о некоторых ассоциациях, возникших под впечатлением от просмотра этого фильма, стоит поговорить. Во-первых, следует обратить внимание на возвращение к императиву приватности, которая в более раннюю кинематографическую эпоху, условно назовем ее «республиканской», не приветствовалась.Например, в фильме 2000 года «Патриот» герой Мэла Гибсона играет человека, пытавшегося спрятаться на своем уютном хуторке от ужасов войны. Но судьбы семьи и родины оказались неразделимы. Десять лет спустя в «Возмездии», уже в иной политической ситуации, родина отождествляется с коммерциализированным государством, враждебным семейным ценностям. Собственно, фильм воскрешает настроения «Трех дней Кондора» и «Китайского синдрома», в которых государство предстает совсем не заботливой родиной-матерью, а коварным и расчетливым жрецом, рассматривающий своих граждан как жертвенных агнцев.
Во-вторых, поскольку герой Гибсона Томас Крейвен – полицейский, интересно было бы взглянуть на фильм, в свете идущей сейчас в отечественных СМИ компании по вскрытию милицейских язв. Можно представить, например, такой заголовок: «Безумный детектив, употребляющий изотопы, расправляется с сенатором, адвокатом и природозащитником». Однако, если разобраться детектив Крейвен – последний защитник Закона. Именно Закона, а не параграфа, Закона в сакральном смысле этого слова. Есть, конечно, в фильме еще и капитан Дариус Джедбург, но это вообще какой-то «мертвец в отпуске», придающий ленте мистический оттенок в гораздо большей степени, чем периодические появления мертвой дочери.
Кстати о мистике. Нынешний фильм во многом повторяет сюжетные и стилистические ходы сериала «Грань тьмы» (The Edge of Darkness), снятого в 1985 году тем же Мартином Кембеллом. Сюжет в сериале идентичен полнометражному фильму, но результаты расследования детектива Крейвена, тогда не Томаса, а Рональда выходят далеко за рамки реальности. Если в полнометражке враги Крайвена – это адепты параноидальной безопасности и экстремисты-«зеленые», то в сериале таинственным шефом экологической организации «Черный цветок» является сама планета Земля. Она как лемовский Солярис, умеет думать. Причем о человечестве она думает очень плохо. Через 25 лет такие фантастические допущения показались авторам фильма неуместными. Экологи больше не блаженные рыцари, а амбициозные сексоты и Крейвен остается на грани тьмы один на один со злом.
Мартин Кембелл известен как развлекательный режиссер. На его счету два, причем не худших фильма «бондианы» – «Золотой глаз» и «Казино Рояль» – а также «Легенда» и «Маска Зорро». Однако «Возмездие» выходит за рамки просто развлекательно фильма. Конфликт Крейвена с Тьмой имеет в фильме глубокий подтекст.
На стороне Крейвена обыденность, повседневность, то что можно назвать емким словом уклад. Правильная работа, спокойная уверенность зрелого мужа, славные моменты счастья. Тьма – это государство, по идее призванное охранять и защищать все это, но превратившееся в монстра. Монстра, оборачивающегося то частной корпорацией, то засекреченным сегментом безопасности, то экстремистским «Черном цветком». Одна ложь производит другую, а чудовище оказывается закованным в кокон из тьмы и лжи. Борьба с ним безнадежна, но необходима.
В фильме нет компьютерных спецэффектов, балетно поставленных драк, пирсингованных гермафродитов, постельной акробатики и мистической чуши, словом всего того, чем украшаются большинство современных блокбастеров. Есть другое. Четкая граница между светом и тьмой, между можно и нельзя, между добром и злом. В нем имеется граница, исключающая возможность сделки. А еще не сдавшийся человек, стоявший на светлой стороне до конца.
Опубликовано: Русский журнал:
