Яков Шустов
Клубы блогеров — не редкость. Ведь нет ничего удивительного, что блогеры, устав от виртуального формата общения, решают встретиться в реальной жизни. Конечно, есть сообщества, в которых исключительно виртуальная сторона общения невозможна в принципе. Например, , или . Пользуется большой популярностью киноклуб «Русского Института», посещаемый исключительно интернет-пользователями.
Впрочем, когда Александр Морозов создавал свой клуб блогеров имени Иммануила Канта, он, наверное, и не предполагал, что через полгода англоязычная газета «Moscow Times» будет писать про него буквально следующее: «Независимый политолог и организатор самого заметного дискуссионного политического клуба в российском сегменте Интернета».
В политико-философском сегменте ЖЖ клуб имени Канта у всех, что называется, на устах. Домыслы вокруг его заседаний, настолько невероятны, что возникает подозрение, а не сочиняют ли их ведущие писатели-детективщики. Во-первых, сам Морозов, выступает в них как секретный агент, следящий за тайными воззрениями россиян на политическую философию. Но, те, кто так считают, не могут придти к единому мнению о принадлежности агента Морозова к разведке той или иной великой державы.
Само кафе «Транзит», где собираются блогеры, по мнению виртуальных конспирологов, оборудовано скрытыми микрофонами и видеокамерами, являя московский аналог пресловутого «Салона Китти». Более ехидные ассоциируют кантовский «Транзит» с оруэлловским «Под каштаном», в котором вышедшие в тираж оппозиционеры коротают остаток жизни за коктейлем «Иммануил Голдьштейн».
Многие спрашивают — почему Кант? Собственно, все началось со Александра Морозова о Канте в «Русском журнале. Категорический императив и звездное небо над головой могут объединить самых, казалось бы, необъединяемых людей. Вот, что говорит сам Александр Морозов: «Как и в блоговом общении — я ориентируюсь не на «репутации», а на то, что говорится в диалоге в данный момент. Я не принадлежу ни к какому сегодняшнему политически оформленному лагерю, у меня нет контракта с кем-либо из представителей путинской или медведевской администраций. В некотором смысле, я как Чебурашка. Просто ищу друзей».
Друзей появилось действительно много. Среди них есть профессиональные и не совсем художники, политологи, психологи, музыканты, философы. Постоянно приходят красивые девушки. Одну даже прислала мама «послушать умных людей».
С чем связана популярность этого клуба? «Москоу Кант Клаб» возвращает понятию «клуб» его исконную сущность. Русский клуб последних лет двадцати ассоциируется с выпивкой, экстази, стриптизом, выступлением «звезд» эстрады и прочим корпоративным «отдыхом». Советский клуб был гораздо ближе к клубной сущности — кружки, студии самодеятельности. Возникающие тут и там клубы на блогерской основе, типа кантовского, своеобразная реакция на годы разгула. Может кризис разогнал морок, может люди просто устали от бесконечного праздника, но в наступившей звенящей тишине выяснилось, что есть множество не связанных с «отдыхом» вещей, о которых можно говорить.
На самом интересном и резонансном заседании клуба обсуждалась тема: «Может ли «тандем» реализовать поворот, заявленный в последних статьях Дмитрия Медведева? В какой форме (кроме «писем-здравствуй-дорогая-редакция») общество может поддержать инициативы Медведева?». Примой обсуждения стала Марина Литвинович, которая заявила, что если Медведев кидает обществу мячик, то общество не должно рвать этот мячик, «как глупый Тузик грелку», а принести его президенту обратно, наполнив посланиями и смыслами.
Мысль – здравая, так как «холодная гражданская война» уже всем надоела. Вероятно, итогом обсуждения и стала знаменитая Литвинович в «Газете.ru». Однако, руководство ОГФ, в котором Литвинович занимала высокий пост, разжаловало ее в рядовые. Реакция части интернет-публики была еще более странной, они решили, что Кант-клуб это база новой оппозиции, мимикрирующая в провластную монаду, что-то вроде «Идущих с Кантом».
Поначалу Кант-клуб соблюдал настоящие масонские традиции. Вместо членских билетов блоггеры носили с собой спичечные коробки с изображением Канта на этикетке. Новички клуба с пристрастием отвечали на вопросы «дедов» о своей философской ориентации. Сейчас может придти любой, сесть в сторонке и притвориться завзятым кантианцем. Зато в «Транзите» появился коктейль «Иммануил Кант», состоящий из черной великобританской водки «Блэквуд» и земляничного ликера.
Однако пользующиеся популярностью посиделки еще недостаточно коммерциализированы. Можно сделать их просто прибыльными и даже изыскивать средства для благотворительности и других добрых дел. Кант с легкой руки Морозова может стать символом гражданского единства, тем более что калининградский философ был российским подданным. Символом гораздо более удобным и приемлемым чем утомивший Пушкин, модерновый Гагарин, проблемные политические деятели или деятели искусства невысоких моральных качеств. Кроме того, немец, объединяющий россиян доброй воли, это стильно и толерантно и вообще в духе ЕС, куда нам еще рано или уже поздно вступать.
Последнее заседание клуба было очень интересным. Рассматривалась пресловутая «смерть субъекта». Вот как вкратце сформулировал проблему Морозов: «Смерть субъекта означает, что больше нет источника самостоятельных решений. Сначала писали, что у субъекта больше нет «центра». А потом – что нет и «периферии». Потом стали писать, что – поскольку «постмодерн» — то у «субъекта» много «идентичностей».Утром он – охотник, а вечером — рыболов. И главное – он не охотится и не рыбачит, а просто сидит за компьютером и «притворяется».
Потом стали писать, что «современная демократия» так устроена, что кругом одни «медиа». А медиа — целенаправленно разрушают всякую «субъектность». Потом встали какие-то «левые зайцы» и стали причитать: мол, вот раньше был «пролетариат» как «субъект», а теперь нет ни пролетариата, ни буржуазии. И потому теперь нет «субъекта революции»».
Сам Морозов объявил единственно реальным субъектом «отца семейства», апеллируя при этом к республиканству, правда, не понятно к какому — римскому или американскому. Основной доклад делала Ирина Дуденкова. Она рассказала о том, как эволюционировал «субъект» европейской философской мысли за последние тридцать лет. Потом начались прения, на которых Морозов все время пытался изобразить Алису на процессе Червонного Валета, но потом передумал и улетел в Дюссельдорф, дабы посеять на земле бундесреспублики семена кантианских клубов.
Опубликовано: Русский журнал:
