Яков Шустов
Где загадочная русская душа встречается с бурлаками и милиционером-Шварцнеггером.
Какими нас видят за границей – вопрос вечный и крайне любимый сатириками и политологами. «Русские глазами американцев» – эта тема была актуальна и во времена холодной войны, и во время ельцинского братания с вчерашним вероятным противником. Актуальна она и сейчас. Поскольку рядовых американцев мало интересовали и интересуют русские, так сказать, сами по себе, то они рассматривают нас в основном сквозь призму СМИ и кинематографа, а главным ответчиком за «русский имидж» является американский кинематограф, хотя и поп-фикшн, и комиксы достаточно населены нашими земляками.
Долгое время русских в американской массовой культуре вообще нет. Сенсационная революция 1917 года растормошила янки. Русские, у себя на родине ставшие советскими, входят в моду. Но по сложившейся в американском кинематографе традиции, где всякий неамериканец несет на себе каинову печать своего неамериканства, на экранах появляются алогично-разгульные носители «русской души», первым из которых стал герой – немого еще фильма 1926 года.
Ботмен (почти Бэтмен) это не лодочник, а бурлак, человек, чья физическая сила позволяет двигать тяжело нагруженные баржи. Фильм повествует о любовном треугольнике из бурлака, аристократки и князя. «Волжский бурлак» насыщен ужасами большевизма (впрочем, и белогвардейщины тоже), но бурлак, ставший по ходу действия комиссаром, не «обольшевичивается», а, наоборот, проявляет всю загадочность русской души. Создатель фильма Сесил де Милль в принципе скреатировал матрицу стандартного «русского» киносюжета: преодолев варварское воспитание и не менее варварскую среду, хороший русский, несмотря на все трудности, показывает «широту и загадочность» той самой души.
Кроме «русского с душой» существовал тип комического русского, встречающийся, например, в виде подкаблучника-мужа в 1939 года или разбитного бармена в 1943 года. Позже появляется образ русского злодея, выпеченный по стандартному голливудскому рецепту и не имеющий ничего русского, кроме нелепого имени, фамилии и опереточной формы неизвестного происхождения.
Тридцатые годы были отмечены экранизациями русской классики с явным участием эмигрантских консультантов. Голливуд обращал больше внимания на старорежимные сюжеты, из-за красивых декораций, шикарных туалетов и роковых страстей. Венцом такой псевдоисторической костюмной драмы стала с Марлен Дитрих в роли Екатерины II. Название полностью раскрывает сущность фильма, так как scarlet можно перевести и как «порфироносная», и как «греховная».
Видимо советскую тему было более сложно продать. Но 1939 году появилась весьма схожая с «Бурлаком» – это Эрнста Любича с Гретой Гарбо в главной роли. Нина Ивановна Якушева, комиссар и эмиссар Наркомфина прибывает в Париж, чтобы реализовать экспроприированное у аристократии драгоценности. Ее большевистские помощники Иранов, Бульянов и Копальский через тридцать лет явно послужат режиссеру Гайдаю прообразом для создания образов Труса, Балбеса и Бывалого. Ниночка по ходу фильма под влиянием настоящего парижского графа теряет большевистский форс и превращается в понятную американскому зрителю женщину со всеми ее маленькими слабостями и очарованием. По мотивам «Ниночки» были сняты два ремейка. «» 1957 года режиссера Рубена Мамуляна и «Ниночка» 1960 года режиссера Тейта Донована.
Во время союзничества по антигитлеровской коалиции русская тема периодически всплывала в пропагандистских фильмах. Например, был мультфильм – достаточно доброжелательный, но абсолютно неприемлемый для советского показа. Впрочем, с началом холодной войны, доброжелательность исчезает, хотя и не по отношению к русской женщине.
Мотив приручения русской женщины не теряет актуальности даже на пике «холодной войны». Лента 1952 года повествует о графине Марине Селановой, выбирающей свободу и статус американской домохозяйки аж в 1850 году. В «Не дай мне уйти» 1953 года американский журналист в исполнении Кларка Гейбла, выкрадывает из СССР русскую балерину, переодевшись советским офицером.
В 1957 года режиссера фон Штернберга более сложная конструкция «укрощения большевички». Там американский полковник женится на русской летчице, случайно залетевшей на советском реактивном самолете на базу ВВС США. Но залетает она с разведывательным заданием. Однако муж, оказавшийся контрразведчиком, перевербовывает жену, и они летят на медовый месяц в Москву, угонять сверхсекретный советский истребитель. В «Железной юбке» 1957 года, название дано по аналогии с «железным занавесом» очевидно, советская разведчица капитан Коваленко деидеологизируется и превращается в светскую даму под влиянием страсти к офицеру Intelligence service.
В 1946-1991 годах было снято 242 американских игровых фильмов с русской тематикой. Русских, вызывающих сочувствие, симпатию и даже любовь в них достаточно, но с условием их абсолютного отказа от коммунистической ереси.
Когда осенью 1947 года сенатор Маккарти инициировал работу «Комиссии по расследованию антиамериканской и коммунистической деятельности», президент Лиги кинопродюсеров Америки Джонстон заявил, что «после беседы с государственным секретарем Маршаллом, сенатором Ванденбергом и другими, он пришел к совершенно твердому пониманию того, что необходимо было немедленно начинать официальную политику противопоставления своей мощи советской экспансии. И эта политика должна встретить поддержку в кинофильмах, выпускаемых в США».
Более всего доставалось советским русским в комиксах. Особенно политическим деятелям – . Хотя триумф этой печатной продукции, ведущей свое происхождение от , завозимого в первой половине XIX века в наши поселения на берегах Тихого океана, пришелся на тридцатые годы, русские там появляются в начале пятидесятых. Возможно, роль в сыграло крайне неприязненное отношение к ним сенатора Маккарти, считавшего рисованные истории «рассадником разврата». Владельцы издательств комиксов, в особенности «Марвелл-комикс» пытались таким образом доказать свою лояльность и полезность.
Пятидесятые годы в принципе не дали ничего нового в изображение русских. Эталонным фильмом концепции широкой и загадочной русской души можно считать 1958 года с Юлом Бриннером в роли русского майора. Закусывание водки гранеными стаканами не мешает ему пожертвовать собой ради мимолетной любви к американке. Однако появляются на экране и русские вообще без души, вроде садиста-полковника КГБ Никиты Бирошилова из 1954 года с Рональдом Рейганом.
Одновременно с кинематографом над имиджем русских трудились комиксы и развлекательная литература. Если американское кинопроизводство регулировалось определенными правилами – кодексом Хейса, – то в комиксах и папл-фикшне разрешено было всё.
Короткое потепление американо-российских отношений позволило английскому режиссеру и актеру русского происхождения Питеру Устинову в 1961 году снять комедию , где Монтекки и Капулетти – это семьи советских и американских дипломатов и довольно комичными аллюзиями на «Вестсайдскую историю».
В комедии 1961 года режиссер Билли Уайлдера откровенно пародирует антисоветские штампы американского кинематографа. Русская троица, охотящаяся за рецептом «Кока-Колы», несомненно, потомки эмиссаров из «Ниночки», но без «сталинского» страха наказания, зато с тягой к «оттепельному» разгулу. После Уайлдера комический элемент и самопародия все чаще появляются в фильмах «русской тематики», например, в «Бондиане».
Но короткая «эра милосердия» быстро закончилась. Политические кризисы начала шестидесятых – кубинский и берлинский – вернули русскую тему американского кино к «прокурорскому» пафосу. 1962 года, 1964 года, 1964 года, 1966 года, «Перед наступлением зимы» 1969 года. Только немногие из фильмов, выпущенных до очередного потепления – разрядки семидесятых.
Отдельно стоит сказать о «Русские идут! Русские идут!» Нормана Джуисона, снятом явно в уайлдеровских традициях. Заблудившаяся советская подлодка «Спрут» садится на мель рядом с тихим американским городком. Надо незаметно отбуксовать ее, чтобы не вышло международного скандала. После продолжительной и комичной конфронтации, подводникам и жителям городка все же удается прийти к взаимопониманию. А скандинавоподобному моряку Алексею удается не только снять с колокольни американского ребенка, кстати, главного городского «ястреба», но и завоевать сердце местной красотки. «»
Кстати, этот фильм – экранизация романа Нэтаниэла Бенчли «Неостровитяне» – «Off-Islanders», что на сленге Новой Англии означает приезжих на летний отдых. Ведь большая часть американских фильмов – экранизации книг, которые, если дело касалось русских, в советское время у нас было невозможно прочесть. А сейчас они интересны, пожалуй, только историкам литературы.
Писателей, так или иначе касающихся «русской темы», в Штатах достаточно. Том Клэнси – американский Юлиан Семенов, миры которого без русских сразу лишатся интриги. Плодовитый Роберт Харрис, путающий Архангельск с архангелом. Гарри Тартлдав, фантаст, пишущий в жанре «альтернативная история» как до распада СССР, так и после. «Соловей Пентагона» Томаса Крэйга. Кроме писателей с именами, существовали десятки, если не сотни забытых авторов покетбуков с обязательным «красным» монстром на обложке, бичующим полуобнаженную жертву.
Интересна судьба первой книги о Советской России – «Десять дней, которые потрясли мир» Джона Рида. Написанная в 1919 году, она была экранизирована в 1981 году режиссером Уорреном Битти под названием с участием Джека Николсона. «Красные» получили три Оскара, а выдвигались на двенадцать номинаций. Американские кинокритики включили «Красных» в пятерку «самых качественных» в художественном отношении голливудских фильмов года. Стоит вспомнить, что в начале восьмидесятых «разрядка» завершилась: только что бойкотировалась московская Олимпиада. Но Битти избегает пропагандистской ходульности, изображая большевиков скорее жертвами собственного энтузиазма, чем традиционными фанатиками и негодяями.
Американцы охотно экранизировали и русскую классику. Досталось и современной литературе – Борису Пастернаку, Александру Солженицыну.
Экранизация Дэвидом Лином в 1965 году стала настоящей киносенсацией. Отказ автора романа от Нобелевской премии придавал фильму дополнительный диссидентский ореол, а созвездие исполнителей из Омара Шарифа, Джулии Кристи, Джеральдин Чаплин, Рода Стайгера, Клауса Кински и Алекса Гинесса делали его высокохудожественным произведением киноискусства. Но Шарифу не удалось сыграть русского интеллигента так, чтобы вызывать эффект узнавания героя в России. Стереотипы, в частности миф о пресловутой русской душе, превозобладали. С тем же успехом режиссер мог перенести действие фильма во времена Гражданской войны в США, получилось бы даже лучше.
Экранизации романов Солженицына «Один день из жизни Ивана Денисовича» 1970 года и «В круге первом» 1973 года, оказались рядовым гулаговским хоррором и были быстро забыты.
Кстати американское кинопрочтение нашей классики вызвало появление довольно ехидных пародий. Это 1970 года Мэла Брукса и Вуди Аллена. В первом случае до абсурда доводится голливудская тяга к русской экзотике, во втором экранизация «Войны и мир» Толстого.
Интересен опыт использования настоящего русского в роли самого себя в фильме 1985 года , где балетный танцор Михаил Барышников играет собственное альтер эго под именем Николая Родченко. Это история о том, как гений танца «выбирает свободу» – особенно актуальная, после недавнего выхода на экраны нашего фильма «Спасибо, что живой».
В восьмидесятые начинается самый жестокий период в «русской теме».
«Империя зла» должна быть населена злодеями, и такого количества чудовищ в человеческом облике как кинорусские начала восьмидесятых не было никогда. Впрочем, про человеческий облик – это даже комплимент. Русские, особенно военные, (хотя, напримет, роботоподобный Иван Драга из «Роки» – спортсмен) – это какие-то машины для убийств. Чемпион тут, несомненно, 1984 года Джона Милиуса о советском вторжении в США. В нём, по словам американских кинокритиков «агрессия русских показана как моральный эквивалент вторжения нацистов». Не менее жесток и 1985 года (чего мудрить с рассветами), где советские террористы под руководством паталогического садиста Михаила Ростова убивают мирное население, взрывают и сжигают все на своем пути, пока их не останавливает Чак Норрис.
В 1982 году выходит 1982 режиссера Клинта Иствуда. Сейчас фильм смотрится как убогая архаика, но интересен сам факт изготовления ура-патриотического фильма про угон секретного советского истребителя несгибаемым «Грязным Гарри». Фильм – экранизация романа Томаса Крэйга и полон дичайшей «клюквой», например, когда американский летчик, выходя из московской гостиницы, покупает гаванскую сигару, чтобы походить на советского офицера. Фильм можно было назвать ремейком «Железной юбки», если бы герою не пришлось действовать в одиночку.
Одним из последних антисоветских шедевров стал боевик 1988 года, где герой Сталлоне бьется с полковником Зайцевым, этаким «чудовищем Франкенштейна», сшитым из самым отвратительных образов русских эпохи холодной войны. Съемки «Рембо III» обошлись в 63 000 000$, но в прокате фильм собрал всего 28 500 000 $ млн. К моменту выхода фильма ситуация в СССР изменилась настолько, что фильм устарел еще до выхода на широкий экран: Перестройка шла полным ходом.
В этом же году вышла с Шварценеггером, выведшая кино про русских на принципиально новый этап – «идеологически плохие русские» уступили место «криминально плохим русским». Шварценеггер в роли «голливудского» русского идеален: от брутальной, как сталинская высотка, формы, до презрительного «капитализм» при виде телевизионного порно. Но это уже свой русский, надежный как Кинг-Конг, записавшийся в USMC.
На этом стоило бы закончить первую часть этого обзора, если бы не один важный момент, касающийся отечественного кинематографа. Сопровождающая перестройку гласность позволила снимать советским кинематографистам фильмы такого антисоветского накала, что американцам больше нечего было делать в этой нише. А герой Юла Бриннера, грызший стаканы в «Путешествии», по сравнению с «монстрами сталинизма» перестроечного кино, представлялся пушкинской белочкой из сказки про царя Салтана.
Продолжение: Голливуд смотрит на Россию. Часть II
Опубликовано: Terra America East:
