ФОТО: Сайт научно-культурологического журнала RELGA:
Опубликовано: Собянин А., Калет А. Исламофобия. СМИ стран Ферганской долины остаются свободными в выборе редакционной политики // RELGA. №5 [95]. 01.07.2004.
Александр Собянин, Алмаз Калет
Печатная версия доклада, прочитанного на международной конференции «Освещение проблем терроризма, религиозного экстремизма в СМИ» (4 июня 2004 г., г. Кайраккум, Таджикистан). Организатор конференции – британский журнал «Индекс на Цензуру».
Исламофобия в США, странах Евросоюза, России и, как ни странно прозвучит, в населенных мусульманами странах Центральной Азии имеет много общего, является где-то направляемой, где-то спонтанной реакцией обществ и этно-культурных групп на общемировые процессы трансформации культурно-цивилизационных границ. Водораздел и в Европе, и в странах Западного полушария, и в странах Восточной и Южной Азии проходит по линии определения позиции этносов и государств в отношениях с эмансипирующимся мировым Исламом, это связано с идущим повышением роли и места мусульманской уммы в мире. Тем не менее, негативные последствия исламофобии в разных регионах мира будут различными, наибольшие риски падают на зоны нестабильности, в том числе на страны Центральной Евразии. Масс-медиа в этих процессах играют роль трансляторов общественных настроений, т.е. далеко не ключевую роль, но, что важно, СМИ даже в авторитарных странах остаются вполне самостоятельными в определении своей позиции по отношению к исламофобии.
«Ислам – не партнер, а враг…»
Проблемы развития исламофобии и корни ее развития сейчас достаточно широко изучаются определенными научными институтами. По мнению российских исследователей Георгия Энгельгардта и Алексея Крымина (1), под исламофобией следует понимать, прежде всего, действия против, высказывания, оцениваемые мусульманами как враждебные исламу. Это понятие охватывает широкий спектр значений – от погромов до резкой критики как в адрес мусульман и исламских активистов, так и исламского вероучения и социальной практики.
По одной из версий термин «исламофобия» (Islamophobia) вошел в широкое употребление после публикации в 1997 году британским исследователем Runnymede Trust доклада «Исламофобия – вызов для всех». Согласно другой версии, термин «исламофобия» был введен в обиход мусульманскими активистами иранского происхождения во Франции. Заместитель ректора Сассекского университета профессор Gordon Conway, руководивший проектом по исследованию исламофобии, определил новое явление как «боязнь и ненависть к исламу и мусульманам, присущие СМИ всех уровней, и распространение во всех слоях общества. Исламофобия проявляется в изображении ислама как цивилизации не отличной от Запада, а отсталой; мусульманской культуры – не как многоликой и прогрессивной, а застывшей и статичной, враждебной к инакомыслию и дискуссиям, патриархальной и женоненавистнической, фундаменталистской и потенциально угрожающей другим культурам».
В сжатом виде эту идею сформулировал британский исследователь Runnymede Trust: «Ислам – не партнер, а враг».
Новую волну антимусульманских высказываний и настроений вызвал теракт 11 сентября, который, можно сказать, только утвердил вышесказанную аксиому. Саудовская пресса отмечает «яростные нападки США на Королевство из-за предполагаемого присутствия сторонников “Аль-Каиды” и обвинения в финансировании терроризма». Естественным ответом мировой мусульманской общины стало отрицание связи ислама с терроризмом и встречное обвинение Запада в несправедливых гонениях, воплотившееся в формуле исламофобии, когда речь идет о нарушениях прав мусульман в странах Запада. Об этом также говорится в отчете Международной Амнистии за 2003 год.
«На мой взгляд, эти теракты (11 сентября) ни в коем случае не какой-то мифический бен Ладен с автоматом осуществил. Америка, ничего не доказав, разгромила Афганистан. Теперь так же, не приведя даже косвенных доказательств, будет бомбить Ирак», – говорит шейх Духовного управления Азиатской части России Нафигулла Аширов. Такое мнение очень распространено в мусульманских странах, где основная часть населения считает, что теракт 11 сентября развязал руки западным странам во главе с Соединенными Штатами, чтобы захватить мусульманский мир. Согласно отчетам ряда западных правозащитных организаций, отсутствие сбалансированной политики в отношении мусульманского меньшинства в Западной Европе и США только усилило волну исламофобии.
Исламофобия в России как часть ксенофобии
До определенного момента в России (акцент здесь сделан на Россию, потому что все происходящее в России влияет на политическую и социальную ситуацию в странах Центральной Азии) никто всерьез не задумывался над проблемой исламофобии. Ислам и мусульман, с легкой руки ведущих российских электронных СМИ, отождествляли исключительно с военными действиями в Чечне или же в Палестине. Образно говоря, только чеченцы были «плохими мусульманами», а остальные – татары, башкиры – не воспринимались мусульманами. Скажем, дагестанцы, балкарцы и другие северокавказские мусульмане были прежде всего «лицами кавказской национальности», говоря милицейским сленгом.
Но последующее развитие политической ситуации в мире и в России показало, что корни исламофобии не ограничиваются исключительно проблемами взаимоотношений двух народов.
Влиятельная американская газета «The Washington Post» в статье «В России растет “исламофобия” и ненависть к мигрантам из Центральной Азии» от 23 декабря 2002 года пишет: «Исламофобия в России проявляется в самых разных формах, от погромов на рынках до публикации в газетах фотографий местных мусульманских лидеров с портретами Усамы бен Ладена» – тем самым проводя четкую параллель между местным населением, исповедующим ислам, и международными экстремистскими группами.
Теракт в театре на Дубровке в центре Москвы позволил вывести национализм и ксенофобию в российском обществе на уровень медийного информационного пространства. Когда шла спекуляция на тему шахидов, каких только комментариев не давалось в отношении норм и правил жизни мусульманской общины.
Между тем, мусульманские лидеры России считают, что употребление в сообщениях официальных лиц слов: «шахид», «шахидка», «пояс шахида» – только способствует новой волне исламофобии в обществе. Нельзя придавать религиозный оттенок подобным актам самоубийственного отчаяния, говорится в заявлении общественного движения «Мусульмане России». Глава совета муфтиев России Равиль Гайнутдин сказал, что употребление таких религиозных терминов, как «шахид», «моджахед», «воин Аллаха», в отношении террористов в корне неверно и направлено в первую очередь на дискредитацию ислама.
Говорит Якуб Валиулин, имам мечети на окраине Московской области: «Они говорят: “Это вы, мусульмане, убиваете людей”. Они считают всех мусульман террористами». Ему пришлось давать показания относительно своих прихожан в ФСБ, вскоре после теракта на Дубровке.
В этом отношении неслучаен тот факт, что одна из специальных антитеррористических операций МВД России была названа в честь матери пророка Мухаммеда. Такой факт, как видимо и было задумано, не остался незамеченным мусульманской общиной России. Мусульмане России были оскорблены. Глава Духовного управления мусульман Азиатской части России шейх Нафигулла Аширов заявил, что в приказе министра МВД России № 12/309 от 9 июля 2003 года о проверке женщин в головных уборах и мусульманских платках как потенциальных террористок («Операция Фатима») есть элементы исламофобии и действия властей являются систематической дискриминацией мусульманок.
Официальная газета Саудовской Аравии «Arab News» в редакционной статье ясно и четко формулирует свои претензии к российской политике в отношении мусульман: «Исламофобия никогда не исчезала в России, но сейчас она достигла максимума за всю посткоммунистическую эпоху, и власти ничего не делают, чтобы ее остановить. Она обрела новую силу с началом войны в Чечне и нарастает с каждым терактом, приписываемым чеченским террористам… Мишенью страха и ненависти русских становятся мусульмане».
Российские же исследователи Георгий Энгельгардт и Алексей Крымин считают, что с европейской точки зрения гонений на мусульман в России не существует: верующим не препятствуют совершать религиозные обряды, от них не требуют отказа от убеждений. Ислам в России причислен к разряду традиционных религий, что выводит его за рамки формальных и неформальных ограничений, которым подвергаются новые и нетрадиционные религиозные течения. То есть, исламофобия в российском обществе, по мнению российских исследователей, не имеет почвы под собой, потому что «появление в российском информационном поле темы исламофобии – следствие более широкого противостояния США и правящих кругов исламского мира, которое неминуемо отражается и на ситуации в Российской Федерации».
И это несмотря на то, что в российских средствах массовой информации время от времени появляются оскорбляющие религиозные чувства мусульман статьи, такие как: «Бей ислам – спасай планету» (перефразирование девиза русских националистов «Бей жидов – спасай Россию!») в газете «Комсомольская правда» от 12 сентября 2001 года; «Если бы я был бен Ладеном» в газете «Известия» от 5–9 октября 2002 года; «Будут ли русские чтить Коран и есть рис палочками» в газете «Комсомольская правда в Карелии» от 8–10 июля 2003 года. Или же популярная передача «Человек и закон» (ОРТ), где в программе, посвященной чеченской войне, видеоряд построен так, что, иллюстрируя съемки военных действий в Чечне, были показаны кадры хаджа в Мекке. В популярных сериалах на федеральном телеканале ОРТ «Убойная сила», «Улицы разбитых фонарей» во время показа жестоких сцен часто используются выкрики «Аллах Акбар!» или же слышны позывы муэдзина. В газете «Московской комсомолец» за февраль-март 2004 года популярный российский (советский) детский композитор Владимир Шаинский говорит, что готов хоть завтра пойти защищать Родину (речь идет об Израиле) от арабских террористов; хочется спросить у него: о какой конкретно Родине идет речь? Для московских СМИ очень характерна такая практика, когда берется интервью у известного представителя культуры, по происхождению еврея, о ситуации в Израиле и о взаимоотношениях между евреями и арабами, об отношении к исламу.
Всем памятно скандальное высказывание президента России Владимира Путина в ноябре 2002 года «об обрезании». Когда во время пресс-конференции в Брюсселе он сказал журналисту французской газеты «Le Monde»: «Если вы христианин – вы в опасности», – предложив ему для пущей убедительности сделать обрезание «лучшими российскими специалистами, чтобы почувствовал разницу». Тогда сотрудники администрации президента России все списали на усталость В. Путина, заявив, что журналисты неправильно интерпретировали его слова.
Антимусульманские настроения проявляются и в массовых акциях, таких как демонстрация антиисламских плакатов в московском метро в июле-августе 2003 года.
Одним из первых, кто инициировал судебное решение проблем исламофобии в России, стал интернет-портал , который даже обратился к главному редактору «Известий» Рафу Шакирову с открытым письмом, взывая к его мусульманскому происхождению. В обращении говорится: «Мужественным гражданским шагом, который задал бы тон всей Вашей будущей деятельности на посту главного редактора “Известий”… стало бы Ваше публичное отмежевание от авторов исламофобских статей Осетинского и Гафурова, в отношении которых также заведено уголовное дело, и публикация опровержения оскорбительных статей». К сожалению, обращение осталось без четкого ответа.
На вопрос: испытывают ли гонения или преследования мусульмане со стороны русских националистов в России? – российские исследователи отвечают уклончиво, заявляя, что «ксенофобские настроения обычны для любой страны, переживающей наплыв внешних и внутренних мигрантов». По словам Георгия Энгельгардта и Алексея Крымина, ксенофобия направлена именно против «инородцев», а не «иноверцев». Об этом, по их утверждениям, говорит расхожий лексикон российской ксенофобии: «азеры», «черные», «чурки», «звери», «азиаты», «хачи». При этом важно отметить, что основная часть мигрантов в России исповедует ислам. Среди которых – как граждане России, так и граждане стран Центральной Евразии, включая беженцев из Афганистана. Это достаточно распространенная точка зрения среди российских исследователей, когда проблемы исламофобии смешиваются с проблемами взаимоотношений русских и чеченцев, мирового противостояния США и всего мира Ислама.
Между тем, за последние несколько лет обвинения в исламофобии все чаще звучат в благополучных во всех отношениях российских регионах, таких как Татарстан, Башкорстан и Поволжье. Лояльный официальной Москве президент Татарстана Минтимер Шаймиев заявляет, что надо избавляться от стереотипов об исламе как религии фанатичной, жесткой, нетерпимой к другим религиям, отвечая на вопрос российского еженедельника «Аргументы и Факты».
Для справки, помимо чеченцев, исповедующих ислам, по данным института этнологии и антропологии РАН, до 1991 года в бывшем Советском Союзе проживало свыше 52 млн мусульман, из них примерно 20 млн сейчас проживают в России. Самые крупные национальные образования это: татары – 7 млн; башкиры – 1,5 млн; дагестанцы – свыше 2 млн; чеченцы – 1 млн; ингуши – 237 тысяч. Об этой же цифре в 20 миллионов человек говорил и президент Путин во время визита в Малайзию в августе 2003 года, когда Россия решила официально вступить в организацию «Исламская конференция».
Среди лиц, занимавших влиятельные государственные посты в России до 2004 года, было только четыре мусульманина – бывший спикер российского парламента Руслан Хасбулатов, федеральный министр Рамазан Абдуталипов, бывший посол СССР в Афганистане Фикрят Табеев, губернатор Кемеровской области Аман Тулеев. Также на ведущих российских телеканалах нет лиц тех национальностей, которые исповедуют ислам. Нет передач об исламе, кроме коротких репортажей во время Рамазана.
Исламофобия в Центральной Азии
Систематизируя основные тенденции проявления исламофобии в России, Георгий Энгельгардт и Алексей Крымин выявили пять причин:
1) отождествление ислама с терроризмом;
2) нежелание властей любых уровней признать те или иные нормы шариата («дело о хиджабах»);
3) критика тех или иных аспектов исламского вероучения и религиозной практики;
4) отказы в удовлетворении требований исламской общины (как правило, это касается выделения земельных участков под строительство мечетей);
5) использование обвинений в «ваххабизме» самими мусульманскими лидерами, в рамках конфликта двух объединений муфтиятов – ЦДУМ и СМР.
Лишь на первый взгляд парадоксально, что в населенных мусульманами странах Центральной Евразии – центральноазиатских постсоветских странах и Афганистане – также наличествуют практически все эти проявления исламофобии. В странах региона исламофобия проявляется прежде всего в русскоязычных СМИ и, в меньшей степени, в действиях государственных структур. Можно сказать, что в регионе нет лишь одного признака – препятствования выделению земельных участков под мечети.
В региональных СМИ имена мусульманских лидеров муссируются в одной связке с названиями террористических организаций и одиозных личностей. В этом отношении показателен случай с первым омбудсменом Кыргызстана Турсунбаем Бакир-уулу, который на протяжении одного года судится с редакцией газеты «Вечерний Бишкек» (Кыргызстан): на страницах данного издания была опубликована статья о деятельности «Аль-Каиды», с которой косвенно связывалась и политическая деятельность омбудсмена.
Широкое распространение имеет такая практика, когда в статье, где речь идет о преступлениях, жестоких сценах или других отрицательных моментах, употребляются цитаты «Аллах Акбар!», «Аллах», «Воины Аллаха», тем самым связывая негативные явления с исламом и мусульманами. Так, газета «Дело» (Кыргызстан) в криминальной статье, рассказывающей о том, как родители подозреваемого пытаются договориться о смягчении наказания, приводится такая цитата: «Аллах нас спасет!». В то время как второй герой статьи, не исповедующий ислам, получает наказание в виде лишения свободы. Корреспондент четко проводит параллель, что приверженцы ислама всегда «отрицательные персонажи».
Обвинение в ваххабизме как политическая дубинка
Сравнительный анализ ситуаций в странах Центральной Азии и в населенных мусульманами северокавказских и поволжско-уральских национальных республиках РФ показывает много общего. Страны Центральной Азии, несмотря на внешнее принятие ислама со стороны президентов стран, также в реальности придерживаются исключительно светских подходов, мы бы даже сказали, советских подходов к исламу как к некоему сложному и неудобному феномену. Ведутся попытки отжать все многообразие ислама в узкое поле этнических обрядов и традиционных праздников, даже частного случая городской махаллинской традиции (Татарстан, Узбекистан). Почему именно Татарстан и Узбекистан? Потому что обе республики имеют весьма амбициозные политические проекты позиционирования в мире (надпись на казанских автобусах «Татарстан – часть мира. Мир – часть Татарстана», политика опоры на династию Тимуридов в Узбекистане, чье государство покрывало значительную часть Центральной Евразии). Кроме того, именно светский культурно развитый Татарстан, а отнюдь не республики Северного Кавказа, на сегодня дал наибольшее количество добровольцев в исламском движении Узбекистана, в «Аль-Каиде», в других интернациональных радикальных военных группировках. А узбекские лидеры в ИДУ, по признанию многочисленных экспертов, мыслят категориями всего Центральноевразийского региона, а отнюдь не масштабом Узбекистана. Соответственно, геополитические проекты населенных мусульманами Татарстана и Узбекистана входят в противоречие с реальным исламом, что выразилось в преследованиях мусульманских лидеров в Ферганской долине в середине 1990-х годов, в закрытии некоторых медресе и в войне муфтиев за мечети в Татарстане.
Гораздо более широкий масштаб приобрела практика утилитарного использования исламофобии для преследования политических оппонентов. Проявления этого феномена можно наблюдать во всех республиках Центральной Азии, на Кавказе, в России. Правящие властные политические группировки и официальные религиозные круги вовсю используют против оппонентов обвинения в приверженности к ваххабизму и в симпатиях другим нетрадиционным религиозным течениям в исламе. Уже существует прецедент законодательного оформления права на исламофобию (Дагестан). Борьба с ваххабизмом была вызвана военным вторжением чеченских боевиков в Дагестан, а в реальной практике давно уже используется как средство внутриреспубликанской политической борьбы и борьбы группировок различных дагестанских этносов за властные посты.
Так, журналист Фарид Нугманов из Оренбургской области (Россия) попал под подозрение ФСБ за то, что опубликовал статью, где критиковал строительство церкви рядом с мусульманским кладбищем. Его обвиняли якобы за «ваххабитские симпатии». Между тем, в реальности это лишь эпизод вмешательства администрации Оренбургской области и лояльных ей местных официальных структур и СМИ в противостояние различных мусульманских объединений на территории области.
Два российских мусульманских лидера, соперничающие между собой, – глава Центрального духовного управления мусульман России Талгат Таджуддин и глава Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин – время от времени обвиняют друг друга в симпатиях к ваххабистскому течению и в самом ваххабизме, чтобы завоевать доверие и расположение Кремля. Дело зашло так далеко, что 14 апреля 2003 года Совет муфтиев России принял фетву (богословское заключение) по «призывам Таджуддина втянуть Россию в ядерный конфликт с США и по попытке присвоения им себе статуса пророка».
Как в России теракт на Дубровке, так и в странах региона теракты служат спусковым крючком для взвинчивания антимусульманской истерии и проявлений исламофобии. Так, после терактов в Ташкенте и в Оше Духовное управление мусульман Кыргызстана (ДУМК) в неофициальной форме попросило имамов мечети следить за теми, кто просит приюта в мечетях и медресе. Также ДУМК, отрицая формальную связь с предстоящими в начале 2005 года парламентскими выборами, приняло постановление «О запрете политизации ислама». Официальные служители ислама считают, что «никто не имеет права использовать религиозные ценности мусульман в предвыборной гонке или любой другой светской агитации». Официальные духовные управления мусульман в странах Центральной Азии, несмотря на формальную независимость, находятся под контролем соответствующих государственных органов, которые время от времени могут влиять на их политику. Этим можно объяснить появление такого рода постановлений и распоряжений.
Администрация президента Кыргызской Республики в конце мая 2004 года спустила сверху распоряжение о проведении мероприятий, запланированных на два года и посвященных борьбе с религиозным экстремизмом в региональных библиотеках страны. Примечательно, что при разговоре с нами сотрудники Ошской областной библиотеки первым делом решили пригласить мусульманских деятелей, четко «уяснив, что религиозный экстремизм есть исламский экстремизм».
На этом же акцентируется внимание в региональном обзоре за 2003 год Международной Амнистии, где сказано: «Правительства европейских и среднеазиатских государств по-прежнему использовали так называемую “борьбу с терроризмом” для ограничения прав человека во имя безопасности. Среди предпринятых ими шагов – принятие регрессивного антитеррористического законодательства, меры по ослаблению защиты прав беженцев, а также наложение ограничений на свободу мирного собрания и слова…
Власти Узбекистана воспользовались «борьбой с терроризмом» как предлогом для продолжения преследования верующих и политических оппозиционеров. В тюрьмах все еще находилось не менее шести тысяч политических заключенных, а представители независимых мусульманских течений, среди прочих, подвергались запугиванию и арестам…
Серьезной проблемой в регионе по-прежнему является расизм, дискриминация и нетерпимость, в том числе антисемитизм и исламофобия…
В Туркменистане и Узбекистане систематически и жестко подавлялись любые проявления инакомыслия в гражданской, религиозной и политической сферах…».
Война цивилизаций?..
Рассуждая о проблеме исламофобии, часто говорят о столкновении христианской и исламской цивилизаций, соответственно цивилизации «светлой», западнохристианской, и цивилизации «темной», исламской. Президент США George W. Bush заявил после теракта 11 сентября, что объявляет крестовый поход против ислама. Примерно в таком же духе высказался и премьер-министр Италии Silvio Berlusconi, практически назвав ислам «темной религией», ничего хорошего не предлагающей.
Лидеры католической церкви в Европе стараются избегать ярлыков и журналистских штампов типа «война цивилизаций», призывая своих прихожан терпимо относиться к мусульманам. Например, в Польше в католической среде действует День ислама, когда в костелах устраиваются встречи с мусульманскими лидерами, которые рассказывают об исламе всем желающим.
В России руководство Русской Православной Церкви крайне негативно относится к термину «война цивилизаций». Патриарх Алексий II заявил, что категорически против использования термина «исламский экстремизм», потому что это равнозначно тому, если бы мы говорили «православный» или «христианский экстремизм». В то же самое время православные радикалы (телепередача «Русский дом») говорят: «За разрывами снарядов в Афганистане почти не слышно, как под мечетью Аль-Акса (Иерусалим) с муравьиной кропотливостью идут работы по воссозданию третьего храма, где должен воссесть антихрист».
В докладе Александра Верховского «Кто же теперь враг? Исламофобия и антисемитизм православных национал-радикалов до и после 11 сентября», прочитанном в университете Сассекса в январе 2003 года, говорится, что «иммиграция мусульман (Средняя Азия, Азербайджан) как часть экспансии “мира ислама”. Для большинства российских граждан представления о религиозной и этнической идентичности теснейшим образом связаны. Церковь, политики, чиновники, общественные деятели легко употребляют термины «этнические мусульмане», «исторически православные» (это про всех русских и украинцев). Нисколько не отрицая реальной связи между религиозной и этнической самоидентификацией, нельзя не заметить, как эта связь абсолютизируется, в сущности – агрессивно навязывается людям».
Но, еще раз повторим, в целом РПЦ настроена придерживаться мирного диалога с исламом, искать новые пути межконфессионального терпимого общения в условиях эмансипирующегося ислама. Митрополит Бишкекский и Среднеазиатский Владимир (в миру Василий Захарович Иким) и в Ташкенте, и в Бишкеке неоднократно подчеркивал благое, терпимое и по большей части доброжелательное отношение среднеазиатских мусульман к христианам. Указывая на особое значение региона для православного мира, поскольку в районе озера Иссык-Куль покоятся останки одного из двенадцати учеников Иисуса Христа Апостола Матфея, митрополит Владимир в книгах и официальных выступлениях подчеркивает взаимопонимание двух конфессий и необходимость различать политическую злобу дня и межконфессиональный диалог.
Мусульманские лидеры также отрицают какую-либо войну цивилизаций, резонно полагая, что такие настроения и мнения идут в обществе из-за мощной волны исламофобии. Представитель турецкого фонда Дианет Вакфы во время международной конференции «Ислам в Центральной Азии» в мае 2004 года, в Оше, также отрицал существование «войны цивилизаций», заявив, что все идет от незнания.
Исследования причин исламофобии занимаются также в мусульманских странах Юго-Восточной Азии. По мнению профессора политологии Международного Малазийского исламского университета доктора Лоуей Сафи, существуют четыре тенденции развития исламофобии в СМИ:
1) искажение представлений об исламском мировоззрении и обычаях;
2) связь ислама с радикальными мусульманскими лидерами и группировками;
3) мнение об исламе как об источнике беспокойства и опасности для западного общества;
4) оправдание ожесточения и агрессии по отношению к мусульманам.
К концу 1980-х восприятие ислама современным обществом приняло абсолютно иную форму. С распространением исламского послания на восток и на запад, в пределах и за пределы мусульманского общества – этот феномен часто упоминается как «Исламское возрождение» – большинство выдающихся западных ученых стали рассматривать ислам не как увядающее мировоззрение, имеющее исключительно историческое значение, но как влиятельную силу, потенциально угрожающую западной гегемонии. Очевидно, открытые нападения на ислам представляют собой реакцию западных властей на всплеск исламской культуры, который они посчитали угрожающим установленному мировому порядку. Наступление на ислам и его атрибуты происходит на двух фронтах.
Во внешней политике, считает Лоуйя Сафи, западные руководители сошлись на том, что влияние ислама в мусульманском мире должно быть ограничено, во что бы то ни стало. Поэтому в странах, где исламские объединения преуспели в политическом влиянии на государственную политику, западные силы приняли стратегию окружения, стремящуюся к режиму изоляции (ориентируясь, в основном, на ислам). Со стороны СМИ нападение принимает более изощренные формы, поскольку западные СМИ пытаются связать толерантное и гуманистическое мировоззрение ислама с религиозным фанатизмом, сведя широкий круг интересов и деятельности исламских объединений и организаций до рамок религиозного насилия. Победа в борьбе по восстановлению репутации ислама — задача отнюдь не из легких. Она требует полной консолидации научных, религиозных мусульманских организаций и высших учебных заведений для разработки продуктивной системы сотрудничества с немусульманскими СМИ. Для этого мусульманам необходимо пересмотреть доминирующее в исламском обществе снисходительное отношение к использованию техники и искусства для распространения ислама и разработки эффективной стратегии противостояния его противникам.
Все это позволяет сделать вывод, что война конфессий, которую отрицает большинство лидеров самих конфессий, есть дело в немалой степени искусственное, виртуальное, с информационным переносом вполне реальных международных или внутристрановых политических конфликтов на уровень религии.
Вот здесь средства массовой информации могут сыграть свою роль в уменьшении исламофобии, в снижении накала общественных страстей, в непредвзятом отражении жизни.
Цензура в умах журналистов
Подчеркнуто лояльная политика виртуальной терпимости не всегда может быть предсказуемой, если правящие власти и дальше будут вести политику вполне реальной исламофобии по отношению к мусульманам. Весь мир пришел в движение, идут межгосударственные войны, в западных и восточных странах нарастают общественные социальные конфликты, ксенофобия, и набирает обороты все большее разделение на «своих» и «чужих». То, что общественные элиты и СМИ не могут вовремя остановиться, приводит к тому, что конфликты идут дальше и глубже, сегодня обвинение в ваххабизме или антигосударственной деятельности лишь потому, что мусульманин носит бороду, мусульманка головной платок, оборачивается в дальнейшем закрытием мечетей, преследованиями мусульманских лидеров, милицейским произволом в отношении простых граждан. Необходимо четко понимать, что сжатая пружина необоснованных преследований и унижений неминуемо распрямится с очень и очень жесткими последствиями для тех, кто в этом участвует. Исламофобия приведет к более агрессивной позиции мусульманской уммы в мире, к еще большему распространению террористических и военизированных исламистских группировок. Часть вины за это, безусловно, ляжет на нынешние правящие элиты и масс-медиа.
В мае 2002 года председатель Государственного комитета по печати, член Межведомственной координационной комиссии по совершенствованию и повышению эффективности информационной деятельности и передаче данных Рустам Шогуломов ответил одному из авторов данного материала, что руководство Узбекистана понимает все негативные последствия политической цензуры, которая в свое время была введена по вполне понятным причинам и в опасной для государства ситуации. Полностью закрытая для своих проявлений жизнь все равно находит пути существования, но уже с плохо прогнозируемыми последствиями. Именно поэтому, сказал Рустам Шогуломов, Узбекистан и отменил официальную цензуру в СМИ. Сейчас Госкомпечати РУ преобразовано в Узбекское агентство по печати и информации, но раскрепощения журналистов за прошедшие два года так и не произошло. Они либо продолжают старый стиль журналистики, либо быстро скатываются к радикальной правозащитной риторике и оппозиционным настроениям. А радикализм правозащитников есть та же раскачка общественной стабильности, что и исламофобия на другом конце качелей. Нам важна также другая мысль опытного чиновника Рустама Шогуломова. Он сказал, что главная цензура сейчас сидит не в чиновничьих креслах, а в головах самих журналистов. Узбекское агентство по печати и информации заинтересовано в том, чтобы журналисты приняли участие в решении общественных проблем, проводит учебные семинары и т.д., однако журналисты по-прежнему не хотят проявлять инициативы.
Возможно, что страхи, сидящие в головах и умах узбекских, таджикских, киргизских журналистов СМИ, нельзя снять какими-то официальными правительственными решениями. Но нужно чаще проводить подобные этому общие мероприятия, подробнее рассказывая о необходимости новых подходов. И наиболее важным направлением среди новых для СМИ Ферганской долины мы считаем борьбу с исламофобией. Такую борьбу работников информационных структур, которая бы велась ответственно, без нагнетания антиправительственных или антигосударственных истерик, с пониманием, что каждая сторона по-своему права. Но всем нам жить в одном обществе, поэтому нужно находить общий язык с «чужими» по духу, по конфессии, по этнической принадлежности. Исламофобия среди ксенофобий на сегодня самая опасная по своим последствиям, борьба с исламофобией должна стать приоритетом журналистов, пишущих на политические или социальные темы.
1. Крымин А.В., Энгельгард Г.Н. Исламофобия // Отечественные записки. – 2003. – № 5 (14).
2. Ислам.Ру
3. Александр Верховский. Кто же теперь враг? Исламофобия и антисемитизм православных национал-радикалов до и после 11 сентября. – Университет Сассекс. – Январь, 2003 г.
4. Лоуей Сафи (доктор профессор политологии Международного Малазийского исламского университета). Как бороться со СМИ, излагающими об исламе неверную информацию?
5. Печатные издания России, США, Западной Европы и стран Центральной Азии.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Выдержки из итогов социологических опросов Фонда «Общественное мнение», Москва, Россия (опрос проводился 19 июня 2003 года).
1. Каждая религия по-своему воспитывает своих приверженцев. Чему, по вашему мнению, учит, как воспитывает ислам?
16 % ответили: нетерпимости, 12 % – агрессивности и жесткостям, 11 % – нравственности, 6 % – уважению к старшим, 5 % – вере в Бога, 47 % затруднились ответить.
2.Если говорить в целом, то ислам в мире играет положительную или отрицательную роль?
49 % – отрицательную, 37 % затруднились ответить, 14 % – положительную.
3. Если бы ваша дочь вышла замуж за мусульманина, вы бы возражали бы?
44 % были против такого брака, 39 % не возражали бы, 17 % затруднились ответить.
4. Какая религия вам кажется наиболее чуждой?
26 % – ислам, 21 % – буддизм, 18 % – иудаизм, 1 % – православие, 13 % – протестантизм, 9 % – католицизм, 29 % затруднились ответить, 20 % – ни одна религия.
ГЛОССАРИЙ
Агрессия (от лат. Agressio – нападение) – понятие современного международного права, которое охватывает любое незаконное, с точки зрения Устава ООН, применение вооруженной силы одним государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или народа (нации). Считается тягчайшим международным преступлением против мира и безопасности человечества. Понятие агрессия включает в качестве обязательного признак первенства или инициативы (применение каким-либо государством вооруженной силы первым).
Ваххабиты – приверженцы религиозно-политического течения в исламе, возникшего в Центральной Аравии (Неджде), основатель Мухаммед ибн Абдаль-Ваххаб (1703-1787). Ратуя за очищение ислама ваххабиты проповедовали простоту нравов, боролись за объединение Аравии. Ваххабизм – официальная идеология в Саудовской Аравии.
Геополитика (гео – от греч. Ge – Земля) – понятие, характеризующее теорию и практику международных отношений, основанных на взаимоувязывании географических, геостратегических, социально-политических, военных, демографических, экономических и других факторов.
Глобальный (от франц. Global – всеобщий, от лат. Globus – шар) – 1. Охватывающий весь земной шар; всемирный. 2. Всесторонний, полный, всеобщий, универсальный.
Государственная территория (юрид.) – определенная часть земной поверхности, находящаяся под суверенитетом данного государства. Отделяется от территории другого государства границей. Включает сушу, внутренние воды, недра, территориальные воды и воздушное пространство над ними.
Ислам (араб., букв., покорность) – монотеистическая религия, одна из мировых религий (наряду с буддизмом, христианством), ее последователи – мусульмане. Возник в Аравии в VII в. Основатель – Мухаммед. Ислам складывался под значительным влиянием христианства и буддизма. В результате арабских завоеваний распространился на Ближнем и Среднем Востоке, позднее в некоторых странах Д.Востока, Юго-Восточной Азии, Африки. Главные принципы ислама изложены в Коране. Осн. догматы – поклонение единому, всемогущему Богу – Аллаху, и почитание Мухаммеда пророком – посланником Аллаха. Священное придание – сунна. Основные направления – суннизм и шиизм.
Исламский фундаментализм – по версии института Востоковедения РАН следует понимать стремление к очищению исламской ортодоксии от искажений и чуждых наслоений, как в религиозной, так и в социально-политических сферах. Само понятие было введено в исламистику по аналогии с радикально-консервативным течением в американском протестантизме, которое зародилось в конце XIX века и получило название от журнала «The Fundamentals», издаваемого в США в 1910-1912 годах. Другой исследователь, кандидат политических наук Владимир Волков считает, что фундаментализм это больше политическое, чем религиозное движение, так как его представители не выступают с идеями реформирования собственно религии как системы догм и обрядов. Они требуют изменения места и роли религии в жизни общества, отвергая господствующую идеологию.
Исламский экстремизм – по версии Института стратегических исследований России понимается как использование различными исламистскими группировками, ставящими своей целью захват политической власти, таких методов борьбы, которые выходят за рамки законных, с точки зрения международного права.
Конфликт (от лат.conflictus – столкновение) – столкновение сторон, мнений, сил. Мобилизация (франц. Mobilisaition, от лат. Mobilis – подвижный) – приведение кого-либо или чего-либо в активное состояние, сосредоточение сил и средств для достижения какой-либо цели. Мировой рынок – система устойчивых товарно-денежных отношений между странами, связанными между собой участием в международном разделении труда.
Нация (от лат. Natio – племя, народ) – исторически сложившаяся в процессе развития устойчивая общность людей, проживающих на одной территории, имеющих общую культуру, язык, самосознание. Характеризуется экономической общностью и одной многообразно проявляющейся системой политической жизни, сложным этнопсихологическим характером. Нация обладает особым складом, стилем мышления, менталитетом, чувством собственного достоинства.
Организация Исламская конфедерация – международная, межправительственная организация, объединяющая на основе религиозной общности 44 мусульманских государства Азии и Африки, а также организацию освобождения Палестины (ООП). Учреждена в 1972 году. Членом ОИК может стать любое мусульманское государство. Цели ОИК – поощрять мусульманскую солидарность между государствами-членами; укреплять сотрудничество между ними в экономической, политической и других областях деятельности; координировать усилия по сохранению святых мест и поддерживать борьбу народа Палестины за восстановление ее прав и освобождение ею земли; активизировать борьбу всех мусульманских народов с целью сохранения их достоинства, независимости и национальных прав и др.
Регион (от лат. Regio, род. п. regionis – область) – 1. То же, что район (в 1-м зн.). 2. Территория (акватория), часто очень значительная по своим размерам, но обязательно являющаяся таксономич. единицей в какой-либо системе территориального членения. 3. Регион природный, значительная по размерам территория, обладающая некоторой общностью природных условий.
Религия (от лат. Religio – набожность, святыня, предмет культа) – мировоззрение и мироощущение, а также соответствующее поведение и специфические действия (культ); основана на вере в существование Бога или богов, сверхъестественного. Исторические формы развития религии: племенные, национально-государственные (этнические), мировые (буддизм, ислам, христианство).
Сепаратизм – стремление к отделению, обособлению.
Сунна – мусульманское священное предание, состоящее из Хадисов. Сложилось в конце VII-IX вв.
Суннизм – одно из двух (наряду с шиизмом) основных направлений ислама. В странах распространения ислама приверженцы суннизма – сунниты – составляют большинство (кроме Ирана, Южного Ирака, Северного Йемена). Наряду с Кораном признает сунну. При решениях вопроса и высшей мусульманской власти (исламе-халифе) опирается на согласие всей общины, в отличие от шиизма, признающего имамами-халифами лишь Алидов.
Террор (терроризм) (от лат. Terror – страх, ужас) – насильственные действия (преследования, разрушения, захват заложников, убийства и др.) с целью устранения, подавления политических противников, конкурентов, навязывания определенной линии поведения. Различают индивидуальный и групповой терроризм (напр.: действия экстремистских политических группировок) и государственный терроризм (репрессии диктаторских и тоталитарных режимов).
Традиционализм (от лат. Traditio – передача, повествование) – тип консервативного политического сознания, выступающего в защиту сильной власти и государства, как средства обеспечения законности и порядка, сохранения традиций и национального начала.
Трайбализм (трабализм) (англ. Tribalism , от лат. Tribus – племя) – культурно – бытовая, культовая и общественно-политическая племенная обособленность. Одно из проявлений межплеменной вражды.
Фундаментализм – 1. Общественное, идеологическое, религиозное движения, провозглашающие приверженность исходным идеям, принципам, ценностям, определенным учениям, доктринам, выдвигающие требования появившихся в ходе их развития извращений, уклонов, ересей и восстановления первоначальной чистоты, «возвращения к истинам». Фундаментализм близок к различным типам ортодоксии. Он возникает в условиях кризиса какого-либо движения и, как правило, противостоит, в т.ч. насильственными средствами, процессу перемен, обновлению. 2. Течение в протестанизме, направленное против либерального протестантского рационализма. Сложилось в южных штатах США в 1910-х гг.; отвергло любую критику Библии.
Халифат – мусульманская теократия с халифом во главе (Х. Аббасидов, Фатимидов, Х. в Османской империи). С X в. в Западной Европе Халифатом называли также государство, образовавшееся в результате арабских завоеваний VII-IX вв. (Арабский халифат).
Шиизм (от араб. Ши’а – группа приверженцев) – одно из двух (наряду с суннизмом) основных направлений в исламе. Возник в VII в. на почве споров о числе имамов и личности последнего из них. Шиизм раскололся на несколько сект. Шииты не признают суннитских халифов, считая законными приемниками Мухаммеда лишь имамов – Алидов. Шиинизм – государственная религия в Иране, распространен в Йемене, Ираке, Ливане, Бахрейне и др.
Экстремизм (от лат. Extremus – крайний) – приверженность в политике к крайним взглядам, мерам (обычно в политике).
Экстренный (от лат. Extra – вне, кроме, сверх) – спешный, неотложный, внеочередной.
Этнос (от греч. Ethnos – племя, народ) – исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей, обладающих общими чертами, стабильными особенностями культуры (включая язык) и психологического склада, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований (самосознанием).
Этнический национализм (от греч. Etnos – народ, племя) – сепаратистское движение этнической организации, руководствующейся определенной идеологией, в которой обосновываются свобода, политическое самоопределение этнообщности и содержится требование политической независимости.
Статья опубликована
