ФОТО:
Опубликовано: Никакой угрозы, что Китай начнет контролировать нефтегазовую отрасль Казахстана, — нет в помине. Часть 1 // .
Александр Собянин
Ситуацию в нефтегазовом, горнорудном и транспортном секторах экономики Республики Казахстан, а также по политике России в Средней и Центральной Азии комментирует руководитель службы стратегического планирования Ассоциации приграничного сотрудничества, член Экспертного совета Центра стратегической конъюнктуры Александр Собянин.
ИАЦ МГУ: Насколько справедлива точка зрения, согласно которой Китай однозначно занял доминирующие позиции в нефтегазовом секторе РК?
А. СОБЯНИН: Сама постановка подобных вопросов — результат преувеличения значимости покупки китайской компанией CNPC у АО «НК «КазМунайГаз»» 8,33% пакета в консорциуме «Offshore Kazakhstan International Operating Company» (OKIOC), который является оператором Кашагана.
О своем желании продать пакет в OKIOC компания СonocoPhillips предупредила правительство Казахстана осенью 2012 года. 9 месяцев — вполне нормальный срок для подготовки ответственного решения, в полной мере учитывающего как интересы государства Казахстан, так и интересы участников консорциума. Поэтому мне не вполне понятна нервная реакция индийского МИДа, который требует у Казахстана объясниться, почему не Oil & Natural Gas Corp (ONGC) продается пакет в Кашагане.
Так и хочется спросить, «а где же вы всё это время спали-почивали?»… Вот для Индии и Китая данный вопрос действительно носит серьезное геополитическое значение, но никак не для самого Казахстана. По простой причине — последние в 2012-2013 гг. покупки в нефтегазовой отрасли Казахстана не меняют серьезно раскладки влияния: американцы продолжают контролировать три крупнейших нефтегазовых проекта (Карачаганак, Тенгиз, Кашаган), госкомпания «КазМунайГаз» медленно, но упорно наращивает свою долю в проектах добычи углеводородов, Китай и западные ТНК контролируют многие проекты, но не такие масштабные как Карачаганак, Тенгиз, Кашаган.
Ну, а Россия пока не слишком активна в Казахстане, что понятно — в сфере нефтедобычи мы являемся конкурентами, а совместные российско-казахские проекты в приграничных территориях каспийского шельфа и Прикаспия не могут рассматриваться как потенциальные мишени китайской, индийской экспансии или экспансии иных стран. В случае завершения сделки по Кашагану основной контроль останется у казахской и западных компаний, а китайская CNPC будет иметь пакет, соразмерный пакету японской Inpex Corp. Правительство Казахстана, судя по кадровым перестановкам, надежно контролирует ситуацию в отрасли.
Никакой угрозы или теоретической возможности, что Китай начнет контролировать нефтегазовую отрасль Казахстана, — нет в помине.
ИАЦ МГУ: Как может повести себя Китай, в случае, если Россия активно войдет на минеральный рынок Казахстана?
СОБЯНИН: Совершенно спокойно. Если не играться с цифрами инвестиций из Китая и России в Казахстан и размера присутствия компаний РФ и КНР в РК, то интересы мало пересекаются. Китай не может в ближайшее время претендовать на контроль над стратегическими месторождениями углеводородов уровня Тенгиза, Кашагана и Карачаганака, а Россия не имеет возможности «идти широким фронтом предложений», как это делает Китай. Китай больше сосредотачивается на наращивании своего политического влияния в Казахстане, поскольку возможности чисто экономической экспансии скоро будут исчерпаны. Однако Китай не будет идти на жесткий конфликт с Россией, потому что технологические цепочки в атомпроме Казахстана или в тех нефтегазовых проектах, где наша страна участвует, мало пересекаются. Ну и главное, — мы все видели, сколь серьезно Владимир Путин и Си Цзиньпин решили поддерживать друг друга в важнейших мировых делах.
ФОТО: 15 декабря 2005 года, пуск казахско-китайского нефтепровода Атасу-Алашанькоу. Магистральный трубопровод протяженностью 962 км был построен всего за 14 месяцев. На этой стройке был установлен абсолютный мировой рекорд по скорости сварки трубных стыков — сварщики и монтажники под руководством директора российской монтажной фирмы «ФАБ ВОСТОК» немца Гуннара Лойбе и заместителя директора по общим вопросам «ФАБ ВОСТОК» таджика Джамшеда Гафурова за 11,5 часа в одну смену сварили 261 стык нефтяной трубы. Примечательно, что предыдущий мировой рекорд также был установлен интернациональной бригадой Джамшеда Гафурова — в 2002 году в Алжире.
ИАЦ МГУ: И все-таки в оценках местных экспертов все чаще можно встретить утверждения о потенциальной угрозе «экономической экспансии» со стороны Китая.
СОБЯНИН: Ну нет реальной опасности «китайской экономической оккупации Казахстана», и не стоит нагнетать там, где ситуация достаточно благополучна. Насчет того, что наибольшие месторождения нефти и урана в Казахстане уже разработаны — это не соответствует действительности. А в горнорудной отрасли — да, ситуация скоро станет критической, и последние события вокруг медеплавильного завода в Жезказгане — только первый звонок, за которым будут и более тревожные звонки. Но выше я обозначил, что вопрос носит не столько экономический характер, сколько характер политического выбора — позволить уничтожать реальные производства для обогащения частного капитала, или проявить волю к защите интересов государства и народа. Это вопрос исключительной компетенции правительства Казахстана.
ИАЦ МГУ: И все же, есть ли реальная конкренция между Китаем и РФ, например, в реализации транспортных проектов?
СОБЯНИН: Будет узкая колея железной дороги, а Китай хочет такую колею и в Киргизии и в Казахстане — прямая военно-стратегическая угроза для России. Но тут вопрос не к китайцам, а как я только что обозначил — к руководителям наших стран. Пока нет проявленной политической воли, успех может быть только локальным. Как, например, прекрасно проработанный проект Свияжского мультимодального логистического инфраструктурного центра в Татарстане, который в силу отличной проработки сможет стянуть к себе грузопотоки, на которые рассчитывали или рассчитывают в других регионах международной автодороги из Китая в Европу. По автомобильным дорогам стратегическая угроза возникает в том случае, если первые современные бетонные дороги с пред- и постнапряжением плит вначале появятся из Китая в Южный и Западный Казахстан, а не из Сибири и Волго-Уральского региона через Казахстан в Среднюю Азию.
Если мы будем первые — значит, Казахстан и Среднеазиатские страны выбрали путь евразийской интеграции и дружбы с Россией. Тогда китайские дороги в Казахстане можно будет только поприветствовать. Если китайцы будут первыми — тогда евразийская интеграция заморозится на много лет, если не будет прекращена полностью. Сильно обнадежил май 2013 года, когда президенты Алмазбек Атамбаев и Эмомали Рахмонов подписали декларацию о железной дороге из Северной Киргизию в Южную и далее в Таджикистан (т.е. по сути речь идет о вышеуказанной дороге Чуй — Фергана с продлением в Ходжент и долину Сурхоба-Вахша), а президенты Владимир Путин и Нурсултан Назарбаев на следующий день озвучили поддержку России и Казахстана этому киргизско-таджикскому (пока двустороннему, в дальнейшем многостороннему) проекту.
Продолжение см.: Часть 2.
