ФОТО: Сербия // Иван Шилов / ИА REGNUM
Опубликовано: ИА REGNUM.
Драгана Трифкович
Разговоры об объединении Сербии и Республики Сербской опасны, когда для реализации этой идеи нет ресурсов, механизмов и необходимой международной поддержки.
Актуальную ситуацию в Боснии и Герцеговине нужно рассматривать с учетом нескольких моментов. Во-первых, это давление извне, во-вторых — межэтническое напряжение, сохраняющееся между представителями трех государствообразующих народов, затем полномочия каждого из энтитетов (автономных территориальных единиц), а также внутренние проблемы каждого их двух энтитетов по отдельности.
Республика Сербская находится под серьёзным давлением центральных властей Сараево, и Милорад Додик часто поднимает тему референдума о ее отделении от общего государства — для него это инструмент борьбы против этого давления. Последнее его заявление о том, что Республика Сербская встала на путь выхода из БиГ как раз является реакцией на решение Конституционного суда БиГ провозгласить Закон о сельскохозяйственных землях Республики Сербской антиконституционным. Этот суд провозгласил антиконституционной как раз ту статью закона, которая закрепляет право собственности над сельскохозяйственными землями за Республикой Сербской.
Тем временем в Республике Сербской оппозиционные партии увидели в Программе реформ, определяющей шаги интеграции БиГ в НАТО, повод для конфронтации с властями. В декабре прошлого года оппозиционеры обвинили Додика в том, что, соглашаясь на отправку этого документа в Брюссель, он также согласился на продвижение БиГ в сторону НАТО. Возникает вопрос, не стала ли причиной очередного заявления о проведении референдума о независимости РС как раз попытка Додика отвлечь внимание от вопросов, которые задает ему оппозиция?
С другой стороны, в Черногории бушует кризис, вызванный решением властей принять закон о свободе вероисповедания, который открывает возможность для изъятия имущества Сербской православной церкви. Президенту Черногории Мило Джукановичу было бы выгодно, если бы проблемы в БиГ отодвинули на второй план события в Черногории, которые он уже не может контролировать. Также входит в завершающий этап решение косовского вопроса — Запад оказывает давление на Белград и Приштину, чтобы они как можно скорее подписали «всеобъемлющий мирный договор», который подразумевал бы признание независимости так называемой Республики Косово со стороны Сербии.
Ранее Милорад Додик уже связывал решение косовского вопроса с объединением Республики Сербской с Сербией. Он действительно представил план интеграции РС с Сербией и севером Косово и Метохии, населенным преимущественно сербами, поддержав таким образом идею раздела Косово. Для президента Сербии Александра Вучича на самом деле было необходимо, чтобы план коррекции границы между центральной Сербией и Косово получил поддержку извне, так как ни о каком реальном разделе территории Косово и Метохии западные страны не хотят даже разговаривать. Для них косовский вопрос уже давно решен, и они лишь ищут способ внедрить соглашение, основанное на плане Мартти Ахтисаари о предоставлении Косово независимости.
Само по себе увязывание решения косовского вопроса с вопросом интеграции с Республикой Сербской опасно. Прежде всего, такое решение является пагубным для сербских национальных интересов, так как оно переворачивает факты с ног на голову. В соответствии с международным правом и действующей резолюцией 1244 СБ ООН, территория Косово и Метохии является неотъемлемой частью Сербии. Если Сербия сама откажется от своей территории, что, скорее всего, станет прецедентом в мировой истории (мы говорим о мирных, а не военных условиях), она потеряет право требовать возврата этих земель в будущем. Запад принял бы это с одобрением.
С другой стороны, Запад в Боснии и Герцеговине поддерживает передачу властных полномочий Республики Сербской центральным органам в Сараево, унитаризацию государства и уменьшение сербского влияния. Нелогично ожидать от США и ЕС одобрения передела международно признанных границ Боснии и Герцеговины и выхода сербской автономии из совместного государства БиГ. Также наивно думать, что Сербия может подарить Косово и Метохию, которая принадлежит ей по международному праву, чтобы взамен получить территорию, которая по этому же международному праву принадлежит другому суверенному государству. Кроме того, неправильно продвигать идею объединения Республики Сербии и Сербии, одновременно ущемляя интересы сербского народа в Косово и Метохии.
В любом случае у Милорада Додика недостаточно сил, чтобы возражать Западу, который полностью контролирует эту территорию. Он также не может полагаться на поддержку сербского руководства, которое всегда подчеркивает, что Сербия как страна, подписавшая Дейтонское соглашение, одновременно является гарантом этого соглашения.
Учитывая все эти обстоятельства, заявление о проведении референдума об отделении Республики Сербской звучит как угроза. Республика Сербская не может пересмотреть международно-признанные границы без согласия других двух государствообразующих народов и поддержки международного сообщества, в том числе тех стран, которые принимали участие в реализации Дейтона. Государствообразующие народы БиГ (сербы, хорваты и бошняки) до сих пор не смогли достичь согласия ни по одному вопросу, а международное сообщество не желает заново вкладывать ресурсы в передел этого сложного государственного организма. На глобальной повестке дня возникают проблемы гораздо более важные и серьезные, и актуализация боснийского вопроса на сегодняшний день не может принести сербам никаких положительных результатов. Поэтому Босния и Герцеговина, хоть она и нежизнеспособна, должна сохраняться в существующем виде — в данный момент как у внутренних, так и у внешних игроков нет политической воли и возможности это изменить.
Первая такая программа известна под названием «Начертание». Ее выработал министр внутренних дел Илья Гарашанин в 1844 году на базе идей чеха Франтишека Зака, который выступал за создание большой славянской страны, независимой от Австрии и России. Гарашанин не до конца перенял взгляды Зака, и во внешней политике он придерживался своей линии. «Начертание» подразумевало освобождение всех сербов и присоединение к Сербии БиГ, Черногории и северной Албании (в ее составе тогда находилась старая Сербия — Косово и Метохия, и сегодняшняя Македония). Эта идея позже превратилась в идею создания Югославии. После того как документ Гарашанина был опубликован, Белград обвинили в великосербском национализме и намерении создать «Великую Сербию». Югославия в итоге была создана благодаря военным заслугам сербского народа, но после Второй мировой войны решающую роль в ней играла Хорватия. Это было на руку Западу, потому что из-за этого сербское влияние было ослаблено.
На этапе подготовки Югославии к развалу поводом для осуждения якобы «великосербской идеи» послужил еще один документ. Это был Меморандум Сербской академии наук и искусств, опубликованный в 1986 году. В самом документе не шло речи о создании «Великой Сербии», там всего лишь были перечислены проблемы, с которыми сербский народ сталкивался в Югославии. Многие участники югославского конфликта утверждают, что этот документ стал поводом для развала Югославии и даже инициировал войну, что абсолютно бессмысленно.
Когда начался распад Югославии, лидер Сербской радикальной партии Воислав Шешель построил свою программу на идее создания «Великой Сербии». Другая партия, «Сербское движение обновления» Вука Драшковича, также поддержала развитие национальной идеи. Воислав Шешель, Александр Вучич (тогда активист СРП) и другие функционеры Сербской радикальной партии выступали с лозунгами «Карлобаг-Огулин-Карловац-Вировитица» — это названия городов, которые обозначают границу так называемой Великой Сербии. Такими заявлениями воспользовались страны Запада, выставив их как доказательство «сербской агрессивной политики», хотя в это же время сербский народ переживал изгнание из Хорватии.
Напрашивается вывод о том, что Запад не благоволит идее сербского объединения. В интересах США и ЕС держать сербов разрозненными, так как западные стратеги смотрят на них как на фактор дестабилизации Балкан. У сербов есть давняя традиция проживания в суверенном государстве, в числе прочего у них была сильная средневековая государственность. Но Запад рассматривает Сербию сквозь призму расширения российского влияния, и это ему не нравится.
Поэтому разговоры об объединении сербов опасны, когда для реализации этой идеи нет ресурсов, механизмов и международной поддержки. Кроме того, крайне нелогично, что этим разговорам сопутствует поддержка отделения Косово и Метохии от Сербии. Было бы намного лучше, если бы сербское руководство работало над экономической и культурной интеграцией пространства проживания сербов, над достижением общественного консенсуса и единения сербского народа, над укреплением связей диаспоры с сербским государством. Такая инициатива прежде всего должна исходить от Белграда как от центра. К сожалению, этого не происходит. Мы уже были свидетелями плодотворного сотрудничества между политическим руководством Сербии, Черногории и Республики Сербской, но это, к сожалению, не означает одновременно и проведения эффективной национальной политики, соответствующей государственным интересам.
