Драгана Трифкович: Что идет на смену остервенению русофобии

Рост расизма и нацизма в Европе ставит мир перед проблемой – надо строить новую международную систему защиты прав человека. О том, что стало первым шагом на этом пути и куда идёт правозащитное движение, в интервью «Русскому миру» рассказывает политолог, директор Белградского центра геостратегических исследований, наблюдатель ОБСЕ Драгана Трифкович (Сербия).

– Почему вы приняли приглашение стать членом общественного Международного трибунала по Украине, созданного весной этого года?

– Я два раза – в 2014 и 2015 годах – была в Донбассе как правозащитник. И нахожу поразительные параллели с беззащитностью мирных людей в Косово и Метохии бывшей Югославии и Донбассом. И там, и там в составе миссий ООН и ЕС я была международным наблюдателем на выборах. И там, и там «заслужила» эпитеты – «агент» Белграда, потом Кремля, сербский и русский «террорист». Писали даже, что я воевала в Косово и Донбассе. На самом деле, как эксперт, я только доказываю: защищать тех, кто не участвует в вооружённых конфликтах, стороны противостояния обязывает 4 статья «Женевской конвенции». Она подписана и странами НАТО, и Украиной, но не работает. Сегодня есть много фактов принуждения властями Киева мирных людей к вооружённому противостоянию. И, как в Сербии шли бомбардировки НАТО беззащитных городов, так и города Донбасса подвергаются варварским обстрелам. Нарушено право мирных граждан на эвакуацию. Россия создаёт гуманитарные коридоры, а Киев то соглашается, то отвергает их. Всё это надо фиксировать, чтобы начать юридическое преследование нарушителей «Женевской конвенции».

– Как? По модели Нюрнбергского международного трибунала?

– Не думаю. Правовой опыт Нюрнберга использовать надо, но… мир другой, другая международная ситуация. Россия с участием правозащитников 20 стран грамотно действует: создан именно общественный Международный трибунал по Украине. Его создание – итоги восьми лет работы по фиксации нарушений прав человека и военных преступлений в Донбассе с 2014 года, а с февраля 2022 года – по всей Украине. Обстрелы мирного населения, рост волны неонацизма, репрессии священников, грабежи храмов, создание концлагерей и тюрем для пыток – все эти разрозненные факты собраны нами воедино и составили основу книг-свидетельств – «Евромайдан» и «Обыкновенный фашизм. Украинские военные преступления и нарушения прав человека». Сюда же примыкает доклад «Военные преступления украинских силовиков: пытки и бесчеловечное обращение с жителями Донбасса». На их основе уже начали работу следственные и судебные органы ЛНР и ДНР. Это их задача – выносить совершённым преступлениям юридически обоснованные приговоры. То есть цель трибунала – максимально полная информация для общества и работы правоохранительных органов.

– А почему Трибунал не использует международные площадки Совета Европы и ОБСЕ?

– Правозащитники эти документы не раз передавали в ООН и ОБСЕ. Однако так и не добились того, чтобы их не только приняли к рассмотрению, но и хотя бы изучили. «Отказ адресата в получении» – стоит на более чем на 8 тысячах зарегистрированных правозащитниками документах.

– Тогда зачем туда обращаться?

– Обязательно надо, хотя бы, чтобы документировать преступления. Ведь, что творили и творят в Донбассе власти Киева – это та же модель насилия против мирных граждан, которая применялась в бывшей Югославии. Это геноцид русского населения, который ранее по такой же модели происходил в Ираке, Сирии, Ливии, бывшей Югославии и в Афганистане. Разумеется, я не верю, что они будут расследованы Советом Европы. Разумеется, нужно строить новую международную правовую систему защиты прав человека. А пока её нет, факты нарушений прав человека в международном масштабе должны хотя бы фиксировать те институты, которые есть. Ведь преступления на Украине боевыми соединениями ВСУ и националистов продолжаются. Идёт использование мирного населения как живого щита для прикрытия боевых операций, превращение школ и больниц в плацдармы обороны, растут грабежи и мародёрство, войска ВСУ не выпускают беженцев по гуманитарным коридорам, опять создаются лагеря-тюрьмы для преследования симпатизирующих российской армии или получающих от неё гуманитарную помощь, продолжаются пытки и внесудебные расправы.

– Как вы относитесь к первым, вынесенным приговорам иностранным наёмникам, воевавшим в Донбассе, и приговорённым судами ЛНР и ДНР к смертной казни?

– Надеюсь это только начало потому, как ЕСПЧ не работает как правозащитный инструмент для всех, хотя декларирует такую защиту. Опять же, не в первый раз. После 78 дней бомбардировок НАТО Югославии в 1999 году и гибели и ранения сотен тысяч мирных людей, мы обратились в Совет Европы с просьбой о расследовании преступлений. Нам не ответили до сих пор. Хотя НАТО начала бомбардировку Сербии без решения Совета безопасности ООН, значит, против закона. За 78 дней на Сербию было сброшено около 15 тонн боезарядов с обеднённым ураном. А теперь в местах бомбардировок резкий скачок онкологических заболеваний уже во втором поколении. Правовая оценка этим преступлениям до сих пор не дана. Затем, после изгнания 250 тысяч сербов из Косово, установленных там фактах торговли человеческими органами, правозащитники Сербии составили отчёты. Это были свидетельства и от пострадавших от бомбардировок мирных людей, и о фактах торговли человеческими органами. Лишь в 2011 году, после нескольких лет «задержек», СЕ, наконец, принял отчёт, но только о торговле человеческими органами. И до сих пор нет не то, что расследования – движения документов в ЕСПЧ. Никто не привлечён к ответственности, а 250 тысяч сербов не могут вернуться в Косово. Поэтому правовая решительность республик Донбасса меня обнадёживает. Она указывает на выход из правового тупика.

– По поводу бомбардировок Сербии у вас ведь так и не приняли свидетельства?

– Как у правозащитников Донбасса СЕ и ОБСЕ тоже не принимают заявления о фактах бомбардировок и расстрелов мирных людей в Луганске и Донецке как в 2015 году, так и теперь – после насильственного удержания мирных людей как заложников в Мариуполе и Северодонецке.

– С вашей точки зрения, откуда такое пренебрежение и к сербам Косово и Сербии, и к русским Донбасса?

– А к афганцам, сирийцам, ливийцам, иракцам? Нарушение прав человека в ЕС стали не просто нормой. К ним привела атмосфера самосуда с несогласными на Балканах, в Прибалтике, на Украине – по всей Европе. И эта атмосфера не встречает осуждения со стороны институтов ЕС, включая Еврокомиссию, СЕ и ОБСЕ. Наоборот, они сами редуцируют и проявляют раньше антисербские настроения, а сегодня русофобию. Недавно в Германии Национальный институт мониторинга провёл масштабное исследование по противостоянию проблемам расизма. Его итог: расизм – социальная проблема ФРГ и ЕС. Антиазиатские, антимусульманские, антиславянские настроения в Германии дали высокие социологические замеры. Заметьте, это не мой вывод, а вывод исследования: расизм – реальность демократической Европы. Он укореняется потому, что общество все более распадается на касты-корпорации и этнические анклавы, между которыми нет и намёка на социальное равноправие. А теперь ещё и потому, что в ЕС идет институциональная поддержка расизма – МИД, МВД и другими институтами власти. СМИ и медиа – отдельная проблема. Они поощряют проявление нацизма и расизма. Нужен альтернативный механизм работы с ними, потому как нарушение Конвенции ООН 1965 года о противостоянии расизму стало нормой.

– Разве может общественный, пусть и международный трибунал противостоять расизму и нацизму через локальные национальные юрисдикции?

– Потому нами и создан Международный общественный трибунал по Украине, он – первый шаг к созданию системы нового правозащитного движения. Работу трибунала мы и дальше намерены строить через сбор информации о нарушении прав и свобод. Затем она будет передана в суды национальной юрисдикции. Рано или поздно, но виновные в происходящем будут наказаны. Ещё важно то, что к работе трибунала подключились юристы, журналисты и правозащитники разных стран. Пусть небольшой, но итог работы трибунала: он – общественный таран, который помогает выстраивать новую информационную политику, идущую на смену остервенению русофобии. Кстати, она в ЕС начинает проигрывать. Об этом свидетельствуют настроения во Франции, Германии и даже в США. Везде начинается перекодирование проблемы: почему надо терпеть рост цен и разгул вандализма украинских беженцев в ЕС, в то время как на самой Украине годами преследовались русские просто потому, что они русские?

– Вы верите, что виновных в разгуле нацизма, как это сделал Нюрнберг в 1947 году, накажут? Ведь террор беженцев в бывшей Югославии, Сирии, Ираке, Афганистане остался безнаказанным.

– Одна из причин – отсутствие информации. Теперь стену правового сопротивления незнанию о нарушении прав и свобод людей выстраивает Международный трибунал. Убеждена: это первый шаг в строительстве новой правовой системы защиты прав человека. Другая причина – «выламывание рук» местным элитам, которые сдаются и замалчивают проблему.

– Вы не раз говорили о том, что России готовят судьбу Югославии, и за экономическими санкциями могут последовать «прямые действия». Какие?

– У Запада не так много ресурсов, чтобы воздействовать на Россию. Извне – «цветные» революции, санкции на неё не действуют. Бомбардировки ядерной страны невозможны. Остаются попытки развалить страну изнутри – хакерские атаки, коррупция, раскол элит и гражданского общества. Всё это есть и будет продолжаться. Но опыт санкций показал, что экономика России, Китая и других стран более крепкая, чем экономика США и ЕС. США ведь только печатают доллары, ставшие менее востребованными из-за грамотной политики России. И пока у США, как выяснилось, нет другой стратегии, кроме как бомбить несогласных. Заметьте: о «правах человека» они замолчали, исключая ЛГБТ. Это шанс миру переформатировать защиту прав и свобод человека с учётом суверенных прав и свобод стран и их права на своё видение формата свобод.