«Центр стратегических оценок и прогнозов», преследуя цели популяризации военной науки, российской/советской школы геополитики, международных и военно-исторических исследований, приняла решение об учреждении премии для молодых ученых, курсантов и студентов, изучающих соответствующие дисциплины. Премия имеет финансовое обеспечение. На 2013 год определены к вручению четыре премии, каждая номиналом в 15 тысяч рублей (). Награждение состоится в начале декабря 2013 г.
Опубликовано: Центр стратегических оценок и прогнозов. .
Камран Низами оглы Гасанов
По своему экономическому и геополитическому потенциалу Евразия — ключевой континент планеты. В нем проживает большинство (75%) мирового населения, а также сосредоточена основная масса природных ресурсов. При всей своей значимости, следует признать, что на настоящий момент этот континент является одновременно и самым нестабильным. Около 80% конфликтов в мире происходят именно на евразийских просторах. Эпицентр нестабильности приходится на Ближний Восток.
Существуют две основные предпосылки перманентного конфликтогенного состояния на Евразийском пространстве, в особенности на Ближнем Востоке. Во-первых, они связаны с самой природой народов региона: относительно молодое население арабских стран больше подвержено националистическим лозунгам, больше заряжено на борьбу и протест, нежели европейцы, теряющие понятие о национальном государстве. К этому можно прибавить искусственые пост-колониальные границы, сильное влияние реоигиозных течений и экономическую остсталость, усугубляемую нехваткой и неравномерным распределением ресурсов. Помимо местных условий на «благодатную» конфликтогенную среду оседает внешнее воздействие, оказываемое Соединенными Штатами.
С целью усиления своего влияния, а также обеспечения интересов ВПК, американского энергетического капитала и банковской элиты Вашингтон систематически дестабилизирует ситуацию на Мировом Острове*. Осуществляется это либо в открытой форме — через военные интервенции — или с помощью использования т.н. «мягкой силы» — путем поддержки оппозиции и подготовки государственных переворотов. В результате американского вмешательства развитие стран Ближнего Востока отнюдь не стало мирным и демократичным. Яркие примеры — Афганистан (после 2001) и Ирак (после 2003), в которых ежедневно происходят террористические акции. Надо отметить, что издержки американской вовлеченности в дела региона отражаются не только на странах-объектах американской геополитики, но и на стабильности остальных государств Евразии. Курдская часть Турции, российский Кавказ и западные провинции Китая не редко становятся целью террористических групп, базирующихся как раз там, куда вмешиваются США.
К дестабилизации ведут не только попытки Америки усилить свои позиции в регионе, как это было Афганистане, Ираке и Грузии**, но также и постепенная сдача этих самых позиций. Сегодня, когда американская экономика с каждым днем сдает свои позиции, остается все меньше ресурсов на поддержание своего внешнего влияния. Уменьшение финансово-экономического, и, следовательно, политического контроля в отдельных странах ведет к образованию вакуума силы, который, прежде чем будет заполнен, временно превращается в политический хаос.
Подобный сценарий, когда ослабление американского контроля влечет за собой нестабильность, наблюдается в странах «Арабской весны». Правительства, прежде бывшие оплотом безопасности в «подбрюшье» Ближнего Востока и находившиеся в тесных контактах с Вашингтоном, устраняются более прогрессивными, но радикальными по духу исламистскими режимами. Если Бен Али, Мубарак и даже Каддафи позиционировались как борцы с терроризмом, религиозным фанатизмом и самое главное — гаранты мира с Израилем, то внешняя политика новых лидеров непредсказуема.
Кроме рисков, исходящих от новых режимов, отрекающихся от американского господства, на безопасности региона негативно может отразиться стремление США вернуть утраченные позиции. Новые руководители арабского мира, не опирающиеся на Вашингтон, могут вынудить его поддерживать альтернативные оппозиционные группы. В результате возникнут новые очаги напряженности. Нечто подобное мы видели в Египте, где смещение Мурси с поста президента привела к массовым беспорядкам, организованным Братьями- мусульманами.
Анализируя политику США в «Арабский весне», можно отметить, что истеблишмент смирился с тем, что местные элиты потеряли кредит доверия среди своего населения и посему вынужден отказываться от старых режимов. Для сохранения своего влияния на охваченные революцией страны Белый дом активно содействует оппозиции и стремительно рвет все свои связи с диктаторами. Наиболее трагичный опыт попыток Америки зацепиться за Средиземноморье — гражданские войны в Ливии и Сирии, приведшие к разделению двух государств. В результате первой резко выросла опасность для соседних с Ливией стран — Мали, Нигер и Чада, куда из южноливийских регионов перемещаются исламистские боевики [1]. Сирийская война таит более серьезные последствия, даже если Асад останется у власти. Например, ныне воюющие на стороне режима курды позднее могут потребовать свой пай за вклад в победу режима — предоставление суверенитета сирийскому Курдистану, что вызовет «эффект домино» в соседней Турции и Иране. Учитывая, что иракские курды фактически обладают независимостью после падения С.Хусейна, в будущем не исключается совместная борьба турецких, иракских, иранских и сирийских курдов за создание своего государства.
В любом случае, видится, что вмешательство США в дела Ближнего Востока, будь-то с целью поддержки революций или достижения лояльности новых режимов, не благоприятствует безопасности в регионе. Одновременно пассивность континентальных стран в построении эффективной системы безопасности увеличивает риски будущих кризисов, превосходящих по своему размаху отдельные арабские революции. Опасность возрастет до предела, если в конфликт будут затянуты Иран и Турция либо в форме их военного вмешательства в сирийский конфликт, либо же в результате перемещения революционной волны в сами эти республики.
Перманентные конфликты на Ближнем Востоке ставят под угрозу не только достижение мира в Евразии, но также и выживание региональных держав в лице Китая, России, Индии и Европы. США, остающиеся главным действующим игроком на Ближнем Востоке, не рискуют так, как континентальные страны. В худшем случае, теряя нити контроля над арабскими странами, Вашингтон поставит под вопрос свое глобальное доминирование. Для России, Китая, ЕС проблема стоит намного острее ввиду их близкого географического положения к актуальным или потенциальным зонам конфликта — речь идет об их территориальной целостности.
Существующие механизмы безопасности, напрямую или косвенно касающиеся евразийской безопасности, не способны гарантировать стабильность в регионе по многим причинам. Во-первых, они не охватывают все центры силы Евразии. Например, в СБ ООН Германия и Индия не имеют постоянного представительства, хотя по геополитическому потенциалу — одни из главных действующих акторов***. Во-вторых, по географическому охвату существующие механизмы, как НАТО, ОБСЕ, ЛАГ, ШОС, зачастую ограничиваются отдельными регионами или субрегионами и не служат комплексной платформой для обеспечения безопасности на всем пространтсве Евразии.
Чтобы не допустить хаоса на Ближнем Востоке и следовательно на всем континете, центры политического могущества, а именно, Евросоюз, Россия, Китай и Индия, должны предпринять решительные шаги по выстраиванию прочной модели континентальной безопасности, тем более, что последняя отвечает интересам каждого из них.
Европейский Союз
Сегодня, когда ЕС неуверенно выбирается из экономического кризиса, было бы весьма недальновидно допустить разжигание конфликтов вблизи своих границ. Во-первых, нарушение порядка в странах Средиземноморья обязательно оборачивается ростом нелегальной иммиграции в Евросоюз, рассматривающаяся Брюсселем как одна из главных угроз европейской безопасности [2]. Содержание мигрантов требует выделение дополнительных финансовых ресурсов, которых у ЕС с трудом хватает, чтобы восстановить ситуацию в Греции, Кипре, Испании и Португалии. Во-вторых, нестабильность в ближневосточных государствах негативно сказывается на экономике Европейского союза, все еще зависимого от поставок газа и нефти из Северной Африки и Персидского залива. Несмотря на активную работу в области возобновляемых источников энергии последние еще не могут быть заменой традиционным углеводородам. Любые серьезные сокращения в импорте энергоресурсов грозят дальнейшей рецессией для европейских стран. Кроме экономических издержек беспорядки по периметру границ ЕС ставят крест на европейской геополитике по созданию вокруг Европы «кольца хорошо управляемых государств» [3]. В целом, будущие вооруженные конфликты на границах ЕС негативно скажутся на перспективах европейского проекта. Финансовые проблемы, вызванные перебоем поставок энергии на европейский рынок, поставят под удар будущее валютного и экономического союза. Со своей стороны, нелегальная иммиграция может привести к выходу отдельных стран из Шенгенской зоны, что фактически случилось в Тунисской революции. Тогда Франция временно приостановила свободу передвижения из Италии [4].
Следует отметить, что мнения в Европе по поводу методов достижения безопасности в третьих странах разделяются. Некоторые политики, как С. Берлускони, считали, что антиисламистски настроенные диктаторы — лучшая гарантия стабильности южных границ Европы, и необходимо сохранить режимы Бен Али, Мубарака и др. С другой стороны, Д. Кэмерон и депутаты Европарламента высказываются за полную поддержку повстанцев, даже если это требует применения военной силы со стороны стран-членов. В каждом из этих мнений есть доля истины: Брюсселю нужны стабильные режимы на Ближнем Востоке, которые косвенно обеспечивают безопасность и Евросоюза. Тем не менее, невозможно игнорировать естественные процессы, связанные с пробуждением арабской молодежи, требующей демократических перемен. Так или иначе, первостепенной целью европейской дипломатии должно быть обеспечение мирного политического развития в странах Ближнего Востока. Последнее возможно лишь тогда, когда вопросы мира и войны будут решаться не в штаб-квартире НАТО, а совместно со странами континента во главе с Россией, КНР и Индией.
Европе необходимо переосмыслить свою внешнюю политику и обратить более пристальное внимание на Восток. Отношения с Россией и Китаем не должны протекать сугубо в экономическом русле, а должны быть расширены до сотрудничества в сфере безопасности. Активное взаимодействие с континентальными державами не только позволит спокойно продолжить европейскую интеграцию, но и станет дополнительным козырем для освобождения Европы из-под американского военного ига, сохраняющегося на протяжении почти семидесяти лет.
Россия
Эрозия американского господства открывает возможности для возвращения России на постсоветское пространство, как когда-то закат английского господства позволил восстановить Российскую империю в лице СССР. Как бы мнения не расходились среди российской элиты, надо признать, что, если Россия намерена стать ведущим актором мировой политики, основной целью ее геополитики должно быть пространство СНГ.
Но прежде, чем Россия вновь стала настолько сильной, что может игнорировать беспорядки в мире или же обратить их в свою пользу, ей следует серьезно позаботиться о том, чтобы не допустить хаоса на Евразийском континенте. На сегодняшний день Россия, даже будучи второй ядерной державой, не способна в одиночку предотвратить конфликты в своем ближайшем окружении. Совместная с КНР поддержка сирийского режима, конечно демонстрирует удачный пример взаимодействия континентальных держав для сдерживания волны насилия. Однако ясно и то, что пока Европа находится по ту сторону баррикад и нет точек соприкосновения по созданию всеобъемлющей системы безопасности на континенте, тактические взаимодействия не могут в обозримом будущем привести к стабильности.
Как для ЕС, стремящегося построить вокруг себя кольцо дружественных государств, для России мир на евразийских просторах благоприятствует реализации ее стратегических интересов — интеграции стран СНГ. Напротив, волнения в арабском мире, а, возможно, в будущем и в Иране могут поставить палку в колеса Евразийского проекта. С падением режима Асада волна беспорядков переместится в Иран, а оттуда — в регионы жизненно важных интересов России — Кавказ («ахиллесову пяту» российского могущества) и Центральную Азию (подбрюшье Сибири). Это было бы не только концом российского влияния на постсоветском пространстве, но поставило бы под угрозу целостность самой многонациональной и многоконфессиональной России.
Помимо угроз территориального характера не менее опасны и экономические. Постоянный рост цен на энергоносители вследствие сокращения предложения нефти и газа в мире, подстегивают инфляцию на российском рынке и ослабляют позиции российского рубля. Если ситуация на Ближнем Востоке выйдет из-под контроля и гражданские войны выльются в межгосударственные, то сырьевая российская экономика может серьезно пострадать от неконтролируемой инфляции, не говоря уже о неизбежной массовой иммиграции из юга.
Учитывая вышесказанное, находящаяся на пути из Азии в Европу Россия должна взять на себя инициативу по привлечению континентальных держав, в первую очередь, КНР и ЕС, а также Индии, Турции и Ирана в обсуждение и воплощение проекта континентальной коллективной безопасности.
Китай
Высокие темпы роста экономики — одна из главных целей любого правительства Китая. Обладая огромным населением, КНР должна постоянно поддерживать стабильный рост своей промышленности. Чтобы обеспечивать перетекающее из западных деревень в восточные урбанизированные части население необходимым количеством рабочих мест требуется минимум 6-7% роста ВВП ежегодно. Экономическая мощь Китая таит в себе одновременно и его слабость. Малейшие финансово-экономические трудности способны вылиться в социальный кризис, последствия которого в полуторомиллиардном государстве непредсказуемы. Такой кризис вполне реален, если ситуация на континенте пойдет по конфликтному сценарию. Растущий Китай как ни кто другой заинтересован в безопасности нефте- и газотранспортных артерий, соединяющих китайское восточное побережье с Персидским заливом. Нарушение поставок энергоносителей станет серьезным испытанием на прочность для социально-экономического развития Народной Республики.
Экономическая уязвимость дополняется и политическими рисками. Как бы это не скрывалось китайскими СМИ, проблемы, приведшие к революциям в арабских странах (безработица, отсутствие свободы слова, жесткие режимы) не чужды и в КНР. Кроме того, как и в России, в Китае проживают представители нетитульного этноса (уйгуры, тибетцы и др.), жаждущие обрести независимость. В информационную эпоху китайские власти будут вынуждены удовлетворять демократические потребности своего пробуждающегося населения. При этом необходимо будет поставить этот процесс под очень строгий контроль. Рост беспокойства вблизи китайских границ при отсутствии эффективной системы безопасности способен вызвать беспорядки и даже гражданскую войну в самой Поднебесной. Упущение из-под контроля политического развития в соседствующих регионах, откуда волна революций может стихийно перекинуться в западные провинции, было бы недопустимым для государства, рассчитывающего на глобальное лидерство.
Индия, Турция и Иран
Те же соображения, касающиеся Китая, актуальны и для Индии. Во многом угрозы безопасности двух стран схожи: большая перенаселенность в сочетании с низкими показателями ВВП на душу населения (140 место в мире!) [5], наличие достаточно пестрого национального и религиозного состава, а также близость к «Мировым Балканам»**** не может не беспокоить индийское руководство. Географическое положение страны таит в себе дополнительную опасность: Индия находится в опасной близости к Пакистану, который потенциально может стать новым пристанищем «Арабской весны». Приход исламистов к власти в Исламабаде может разжечь революционный огонь в населенных мусульманами северо-западных штатах Индии со всеми вытекающими отсюда последствиями для территориальной целостности страны. Ситуация может показаться еще более устрашающей для Дели, если принять во внимание ядерный потенциал Пакистана.
Для Ирана и Турции система коллективной безопасности в Евразии необходима ,прежде всего, с точки зрения сохранения территориального единства. После интервенции в Ирак и нынешнего хаоса в Сирии шансы на создание единого Курдистана растут. Если иранское руководство еще хоть как-то осознает это и борется с дестабилизацией в регионе, то Турция только подливает масла в огонь, оказывая военную помощь сирийским повстанцам. Проблема усугубляется и тем, что поддерживая вольнодумство вовне, Эрдоган самыми жесткими средствами подавляет его внутри государства. Такое сочетание внешней и внутренней политики ставит под угрозу безопасность не только Турции, но всего Ближнего Востока.
Хотя геополитический потенциал двух региональных государств не сравним с ЕС, Китаем или Россией, положение в сердце «Мировых Балкан» отводит им ключевую роль в обеспечении региональной стабильности. Если безопасность в Евразии зависит от большого квартета — Россия, Китай, Индия и Евросоюз, то ответственность мира на Ближнем Востоке во многом ложится именно на турецкое и иранское правительство.
Подводя итоги, надо отметить, что для каждого из перечисленных континентальных сил есть свои выгоды в формировании системы евразийской безопасности. Для Китая и Индии — это залог территориальной целостности и социально-экономической стабильности, для России — необходимое условие возвращения на постсоветское пространство, для ЕС — возможность мирного довершения интеграции. Координированное сотрудничество стран континента в области построения системы безопасности способно удержать регион от будущих потрясений, обостряемых в результате ухода США из Ближнего Востока.
Идея союза состоит не в том, чтобы сформировать общее экономическое пространство или таможенный союз между КНР, Россией и Европой, а прежде всего — систему коллективной безопасности для Евразии, базирующуюся на общих принципах и юридически обязательных нормах. Последняя должна стать своего рода Священным Союзом нового времени. Если в XIX веке он гарантировал порядок только Старого Света, то сегодняшняя система будет отвечать за стабильность целого континента.
Перефразируя Хаусхофера надо отметить, что мир в Евразии невозможен, пока самые крупные ее народы (европейцы, русские, индусы и китайцы) всячески избегают обсуждение вопросов континентальной безопасности.
* Мировой остров — термин, введенный английским геополитиком Х.Маккиндером, обозначающий Евразию.
** Одним из дестабилизирующих последствий укрепления влияния США в Грузии можно считать войну в Южной Осетии 2008 года, развязанную поддерживаемым американцами М. Саакашили.
*** Индия — второе население и экономика континента, Германия — сильнейшая экономика Европы и пятая в мире.
**** Мировые Балканы — термин З.Бжезинского, обобщающий геграфическое пространство между Палестиной и Синцьзянем (Зап. Китай) с высоким конфликтогенным потенциалом.
Список литературы
- Libya Rejects Neighbors’ Claims of Destabilizing Regionю Jakarta Globe. 31.05.2013. ().
- Bericht uber die Umsetzung der Europaischen Sicherheitsstrategie –Sicherheit schaffen in einer Welt im Wandel –Zusammenfassung. Brussel, den 11. Dezember 2008, S407/08. (.)
- Javier Solana. Secure Europe in a better world. EU High Representative for the common foreign and security policy. European Council, Thessaloniki, 20/06/2003. ().
- France blocks Italian trains carrying migrants. BBC News. Europe. 17 April 2011. ()
- International Monetary Fund. Gross domestic product based on purchasing-power-parity (PPP) per capita GDP. ()
