Опубликовано: Notum.info (Челябинск). .
Продолжение см.: http://conjuncture.ru/notum-info-17-09-2015/
Отремел в Пекине торжественный военный парад в честь окончания Второй мировой войны и победы над японским милитаризмом. Минуло 70 лет с тех самых пор глобального противостояния на мировых, региональных и локальных театрах боевых действий. Но вопросы по-прежнему остаются – а историю пытаются переписать, и иногда слишком «круто». Чего стоит одно только «вливание» о том, что атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки якобы сбросил СССР. О фальсификации истории и «альтернативных исторических взглядах», об итогах Второй мировой войны для Японии и Китая, о роли СССР и США в них беседуем с востоковедом-японистом Талайбеком Мусаевым, выпускником Нагойского университета Японии по специальности «Международные отношения», доктором наук, преподавателем отделения японистики Университета Малая (Куала Лумпур, Малайзия), экспертом Центра стратегической конъюнктуры (Москва).
Часть первая
— Уважаемый Талайбек Кожошевич, недавно Китай и весь мир отпраздновал 70-летие окончания Второй мировой войны и победы над японским милитаризмом. Были ли какие-то памятные мероприятия в Японии? Как представляются официальные позиции Пекина и Токио по этому поводу, каковы отличия в характере проводимых мероприятий, посвященных 70-летию окончания Второй мировой войны?
— Прежде всего, нужно ясно отметить терминологию окончания войны, принятой официальными властями Японии. Многолетняя и самая кровавая в истории человечества война, которая закончилась поражением гитлеровской коалиции, называется в Японии простым термином «Окончание» (или «завершение») войны, что по-японски означает «сю сэн» – как факт, как данность, которая не носит никаких эмоциональных окрасов, как будто миллионные жертвы войны не имеют никакого значения. Впрочем, если немного копнуть глубже, сама терминология как бы выступает аксиоматикой словаря, откуда берется эта терминология, что показывает подсознание общественного бессознательного японцев, которые воспринимают эту ситуацию без всяких критических осмыслений даже сейчас. При этом я не говорю, что нет критично настроенных людей. Они есть, но составляют мизерное меньшинство.
В Японии в большей степени окончание Второй мировой войны воспринимается через призму атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки – как акт бесчеловечной, антигуманной операции, проведенной Союзной коалицией. Теперь это так воспринимают по завуалированным трактовкам из учебников истории – как принуждение страны к завершению военных операций. И в этой связи интересно отметить, что дата окончания войны Японией «трактуется» 15-м августом 1945 года. Обратно же можно проследить общественное бессознательное – или, вернее, то, как оно управляется общественной надструктурой, подспудно указывающей, что война завершилась именно с выступления Императора Японии, который огласил принятие условий Потсдамской декларации и буквально «остановил» войну через свое знаменитое обращение по радио. Но вот подписание Капитуляции 2 сентября 1945 года на борту «Миссури» как бы не акцентируется в общественной жизни Японии. Что интересно, в японских учебниках истории вхождение страны в мировую общественность на равных правах, то есть как суверенного независимого государства, отмечается датой 2 сентября 1952 года с подписанием Сан-Францисского мирного договора. Но в этом случае проблема заключена в другом: во время подписания этого договора две участницы Второй мировой войны – СССР и Китай – не участвовали. Мирный договор с Китаем был подписан только спустя десятилетия, в 1972 году, и установил формат внешнеполитических и социально-экономических отношений в полном объеме.
Конечно, результаты войны оказали сильнейшее влияние на послевоенную Японию, когда были проведены огромные демократические институциональные перемены в общественной жизни страны оккупационными властями Соединенных Штатов, которые фактически «написали» Японии ее «миролюбивую» Конституцию. Были пересмотрены в негативном поле зрения издержки японского милитаризма, осуждены колониальные захватнические политические цели японского империализма и была оглашена мирная концепция роста Японии. Никто этого не отрицает – да и невозможно отрицать политику этой страны, что наблюдалась в течение десятилетий послевоенного периода развития.
Другое дело, что сегодняшний мир начинает меняться и, соответственно, требует структурных перемен, чтобы отвечать этим изменениям. Особенно контрастным стал именно этот 2015 год, когда 70-летие окончания Второй мировой войны из-за проведенного Китаем Парада как победы над Японией и 70-летие исторической памяти атомных бомбардировок японских городов столкнулись в обществе резонансным фактором восприятия исторических дат. В общем, слишком много контрастных и противоречивых оценок с обеих сторон тогдашнего конфликта. Ведь по сути война между Китаем и Японией началась фактически еще задолго до начала военных действий на европейском театре Первой мировой, а именно – чуть ли не с японо-китайской войны 1894–1895 годов, когда Япония попыталась захватить маньчжурскую Цинь с целью установления своего протектората над Корейским полуостровом.
С точки зрения Китая, победа во Второй Мировой воспринимается прежде всего как освобождение китайского народа от японского милитаризма, который на протяжении многих десятилетий нависал густой тенью прошлого.
А в Японии эта знаменательная дата отмечается с точки зрения реалий того, что война несет множество страданий для простых людей и солдат, волею жестокой судьбы привлеченных в этот процесс. Показываются художественные драмы безысходности, где герой-солдат или камикадзе-летчик исполняет свой долг перед страной – как солдат, терзающий себя тем, что остался в живых, тогда как сослуживцы пали смертью храбрых. При этом дается понимание того, что нужно жить и за них, описывается патриотизм и мужская дружба, лишения, выпавшие на долю гражданского населения и ужасы бомбардировок.
И действительно, окончание войны было встречено населением, скорее всего, как конец ужаса – что можно наблюдать и сейчас, спустя 70 лет после той даты. Чем это выражено? Многими косвенными деталями: образы в художественных кинофильмах, серийных драмах, как конец открытой политики американской оккупации и обретения своего «Я» японской нацией. Скорее всего, последнее и играет важную роль в переосмыслении 70-летней даты, ибо попытки администрации Синдзо Абэ с политикой «активного пацифизма» не воспринимаются большинством населения как прообраз более глобального будущего. Того будущего, которое поджидает там за горизонтом, потому как в СМИ идет массивная накачка информацией того, что глобальный терроризм может привнести агрессивные изменения интересам Японии внутри и за пределами страны.
Вообще, интересно наблюдать, как эта политика начинает зримо обрастать «мифологемой» активации антикитайской риторики, пытаясь проникнуть в подсознание простых японцев в попытке привлечения их на свою сторону. Можно ли сказать, что эта попытка увенчается успехом? Я не спешу с ответом, но в исторической перспективе возможен худший сценарий, ибо парадигма нынешней экономической системы, заточенной на постоянный рост прибыли при конечных ресурсах планеты, говорит слишком молчаливо о громовых раскатах наступающего сурового будущего.
— А как в Японии и в Китае трактуется роль СССР и роль США в этой войне в азиатском театре боевых действий?
— Сложно ответить однозначно, ибо роль СССР в азиатском направлении была скована историко-политическими документами и отношениями, сложившимися после русско-японской войны, и утратой территорий, которые, подпав под японскую юрисдикцию, в буквальном смысле отодвинули Советский Союз от активных действий в Тихоокеанском направлении. Например, определенную роль СССР в азиатском направлении сыграло подписание договора о нейтралитете между СССР и Японией, который снизил накал во взаимоотношениях между странами. С другой стороны, одностороннее аннулирование этого пакта Союзом до сих пор осуждается в некоторых довольно влиятельных политических кругах Японии, вызывая тем самым недоверие российской стороны.
Спорадические, но активные военные противостояния на Дальнем Востоке с Японией в приграничных землях служили, скорее всего, признаками попыток отрезать наиболее опасные участки возможных атак на Маньчжурию со стороны Владивостокского округа Японией, а по возможности – полностью оккупировать эти территории с закреплением линии до Сахалина; кроме того, они сводили к нулю попытки строительства Советским Союзом мощного Тихоокеанского флота и влияния в этом регионе. Но проблема стояла также и в том, что весь Дальний Восток СССР был в инфраструктурном плане практически девственно чистой территорией, и проложить логистику по дальневосточной тайге было бы делом сверхнапряженным для и без того куцего бюджета Японии, захвати она эти регионы. А вот южное направление театра военных действий (ТВД), действительно, играло большую роль в поставке энергетических мощностей и обеспечения безопасности товаропотока по этим артериям, играло стратегическую роль для Токио. Тем более что колониальные администрации европейских держав в этом регионе успели создать инфраструктурные проекты, через которые шли военные поставки Гоминьдану в борьбе с Японией.
Роль США в этом театре военных действий для стратегии Японии в обеспечении своей безопасности трактуется однозначно как антияпонская, направленная на усиление Западом своих гегемонистских и колониальных усилий в овладении Азией. Ведь недаром же в националистических кругах японского милитаризма захват Китая и ЮВА проходил под знаменем Освобождения от засилья и колониального гнета западных стран.
Соединенные Штаты играли в азиатском ТВД против Японии, конечно же, огромную роль, препятствуя по всему периметру расширения японской военщины: от Индии и Бирмы на Западе, Австралии на Юге и архипелагов Тихого океана на Востоке. И если проследить акватории и географию войны на азиатском ТВД, то она впечатляет огромными пространствами суши и моря. Можно сказать, что азиатская «часть» Второй Мировой была практически морским противостоянием двух морских держав – США и Японии.
Со стороны Китая роль СССР и США, конечно, рассматривается как позитивная. Помощь Союза Китаю в военно-экономическом плане играла большую роль в антияпонском движении внутри страны. В условиях, когда флот Японии осуществлял полномасштабную блокаду практически всего побережья, Китаю не оставалось другого выхода, кроме как опираться на союзную помощь СССР, доставляемую по суше через Среднюю Азию в Синьцзянь и далее. Говоря об этой помощи, я намеренно обобщаю форму получателя как «общий Китай», ибо если обсуждать нюансы, то нужно уходить в историю Гражданской войны в Китае о противостоянии Гоминьдана с КПК, о мощной роли Сун Ятсена и Чан Кай Ши в объединении Китая в борьбе против общего врага в лице милитаристской Японии.
Да, Советский Союз стал единственной страной, которая фактически поддержала Китай в ее борьбе с Японией, тогда как США и Англия к концу 1938 года, когда Германия признала марионеточное правительство Маньчжоу-Го, оставались в положении выжидающих: с одной стороны, не могли допустить поглощения Китая Японией, но, с другой стороны, не желали военного конфликта с нею и поддерживали торговый оборот между странами, особенно в предоставлении кредитов в военно-промышленный потенциал Японии. Положение усугубилось тем, что, когда в европейском ТВД пала Франция, Япония усилила давление на французские власти в Индокитае с требованием прекратить снабжение гоминдановских войск, что вскоре вылилось во ввод японских войск во Французский Индокитай, с которым правительство США уже не могло согласиться из-за нарушения «паритета» тем, что Китай поглощался Японией «на раз». А это допускать было непростительно.
К середине 1940 года сложилась ситуация, когда США нужно было определяться с Японией, и ввод японских войск в Индокитай послужил причиной замораживания японских капиталов Америкой. Таким образом, угроза противостояния Токио с Вашингтоном начала приобретать зримые очертания. К этому прибавилась еще и вероятность войны на два фронта с СССР в Маньчжурии, где происходило постепенное наращивание вооруженных сил с обеих сторон. В этой ситуации, когда уже существовал подписанный пакт Молотова-Риббентропа, Токио, взвесив все возможности, принял решение о заключении с Москвой пакта о нейтралитете, подписанного 13 апреля 1941 года, который и предопределил впоследствии весь ход человеческой драмы в азиатском ТВД.
Последующие ходы японской дипломатии показывают, что Токио пытался несколько раз выйти с предложением заключить соглашение о ненападении с США, в итоге которого получил фактически ультиматум от Вашингтона, предлагающего заключить многосторонний пакт о ненападении между Японией и антигитлеровской коалицией при условии полного вывода из Китая и Индокитая всех военных и полицейских сил Японии, с выходом еще и из антикоминтерновского Тройственного пакта. Это было воспринято Японией практически как открытое объявление войны. Нужно помнить, что все эти дипломатические ноты происходили на фоне жестких экономических санкций и блокады южных путей доставки энергоресурсов, то есть, с точки зрения Токио, Вашингтон целенаправленно вел дело к войне.
И реакция Токио не заставила себя долго ждать. 7 декабря 1941 года Перл-Харбор был атакован силами Японии. Эту акцию можно считать как превентивный удар Токио по замыслам Вашингтона объявить весь Тихоокеанский регион зоной своих интересов. Ведь недаром же скапливались военные силы на Гавайях! Таким образом, война стала действительностью для всех, связанных обязательствами, в которую включилась и Германия с объявлением войны США 12 декабря 1941 года.
При этом нужно отметить роль СССР, взявшего и исполнявшего обязательства о ненападении перед Японией тем, что фактически не разрешал использовать Приморье как авиабазу для американских ВВС, придумывая массу отговорок.
Как видим, каждая сторона конфликта, преследуя свои цели, одновременно пыталась соблюдать взятые обязательства по мере развития ситуации. И однозначных выводов без знания конъюнктуры тех неспокойных лет нам, современникам, вряд ли возможно выстроить в реальную действительность, какая была тогда, когда причудливо переплетавшиеся нити политики до сих пор связывают то прошло с нашим настоящим и существуют еще множество секретов, завернутых в непроницаемую тень молчания времени. Многое предстоит переосмыслить через рассекреченные документы – а не рассекреченных, думаю, еще много.
— Вопрос по теме пропаганды и фальсификации истории. Существуют ли в Японии и КНР отличные от официальных, так называемые «альтернативные исторические взгляды» по поводу событий тех лет? В чем и как они выражаются? Насколько сильные позиции занимают подобные явления в том и другом государствах?
— Как уже ответил, тема о Второй мировой войне, написанная в учебниках по истории Японии, практически вся является «альтернативной» историей. Окончание войны объявляется просто «завершением», игнорируется тот факт, что антигитлеровская коалиция ставила перед Японией условия о безоговорочной капитуляции, которую фактически японская сторона и приняла. Но факт и упоминание «безоговорочной капитуляции» отзываются болью в японских душах. Не упоминаются и люди в руководящих постах, кто пытался всеми силами остановить тех фанатиков-милитаристов, готовых драться до последнего японца. Например, военный министр сухопутных войск, генерал Коречика Анами в правительстве Японии или Хисацунэ Сакомидзу, бывший правой рукой премьер-министра, внесли огромный вклад в завершение и признание поражения войны Японией. Многое умалчивается из того, что может показать «падение лицом в грязь» высокого духа самураев. И это – признаваемый властью сознательный выбор исторического развития: отрезать прошлое как некую уже надоевшую ленту новостей. Про Китай, к сожалению, ничего не могу сказать, ибо я не китаист.
Продолжение см.: http://conjuncture.ru/notum-info-17-09-2015/
Нина Леонтьева, специально для Бюро информации Notum©
Редакция выражает благодарность за содействие в создании материала руководителю Службы стратегического планирования Ассоциации приграничного сотрудничества, члену Экспертного Совета Центра стратегической конъюнктуры (http://conjuncture.ru/) Александру Дмитриевичу Собянину.
См. также
[***] 70 лет победы над японским милитаризмом и окончания Второй мировой войны: эксперт о противоречиях Японии. С Талайбеком Мусаевым беседовала Нина Леонтьева // Notum.info. 03.09.2015.
http://conjuncture.ru/notum-info-03-09-2015/
[***] Василий Молодяков: Советский Союз и капитуляция Японии // Фонд стратегической культуры. 31.08.2009.
[***] Как мы готовились воевать с Японией. Перевыполнение плана битвы за Маньчжурию. Текст доклада Р.Я. Малиновского 18.06.1945 И.В.Сталину с планом действий Забайкальского фронта в войне с Японией // Военно-промышленный курьер. № 45 (462). 14.11.2012.
[***] Виктор Барынькин: И на Тихом океане. Последняя операция Красной армии во Второй мировой войне и сейчас поражает внезапностью и размахом. Маньчжурскую стратегическую операцию можно причислить к числу выдающихся // Военно-промышленный курьер. №30 (596). 12.08.2015.
[***] Переслегин С.Б., Переслегина Е.Б. Тихоокеанская премьера. М.: 2001. Издат.: ACT; Terra Fantastica
Фундаментальное исследование-реконструкция хода Второй мировой войны на Тихом океане. В центре работы — трагическая фигура адмирала Ямамото — гениального полководца и в то же время (ирония судьбы!) носителя стратегии поражения.
[***] Переслегин С.Б. Русско-японская война // Конструирование будущего. №13. 11.08.2004.
[***] Доклад посла СССР в Японии о состоянии Хиросимы и Нагасаки после атомных бомбардировок. Много видео об атомных бомбардировках // Российское историческое общество. 04.08.2015.
[***] Забелло Я.Ю., Собянин А.Д. Кому нужны Курилы? Главной проблемой Японии сейчас является собственная безопасность // Эксперт. № 43 (255). 13.11.2000. С. 62-63.
http://conjuncture.ru/japan_13-11-2000/
[***] Беспалова М.А., Собянин А.Д. Что грозит Японии? Изменения последних лет в японской концепции национальной безопасности // Профи. 2000. № 3-4. С. 47-59 (часть 1); 2001. № 1-2. С. 78-86 (часть 2).
http://conjuncture.ru/japan_01-04-2000/
[***] А. Собянин и Т. Мусаев: удастся ли Японию сделать другом России в свете грядущей войны? // ЖЖ Политическая пропаганда. 01.05.2015.
;
