«Легенды и мифы» Большого Ближнего Востока. ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ: Ирак и Сирия

Опубликовано: Notum.info (Челябинск). 28.07.2015.

Игорь Панкратенко

Продолжаем тему Большого Ближнего Востока. Кто контролирует власть в Ираке помимо ИГ? Хотят ли курды остаться в составе Ирака? Какие данные о США и ИГ сообщила иранская разведка? Зачем на самом деле Великобритания предлагает бомбить ИГ в Сирии? О чем договорились США и Турция в сирийском вопросе? Чего сейчас хочет антисирийская коалиция, и какую коалицию предложил создать Башар Асад? Об этом и многом другом продолжает рассказывать кандидат исторических наук Игорь Панкратенко, шеф-редактор журнала «Современный Иран».

Часть четвертая: Ирак и Сирия

Ирак: прежних границ не будет

— В продолжении разговора об «Исламском государстве»… Если идеи ИГ столь справедливы социально, почемув Ираке все больше людей, племен, идут противостоять им?

— Все подобные сообщения – прекрасный пример, демонстрирующий с одной стороны слабое знание местных реалий, с другой – пропаганду, стремление выдать желаемое за действительное. Суннитские племена в Ираке – это очень интересное явление. И выглядят эти «племена» совсем не так, как нам представляется в классическом варианте. Собственно, «племя» — это термин, введенный для того, чтобы упростить понимание все сложностей, связанных с этой частью иракского населения.

Не вдаваясь в детали, хотел бы пояснить. «Племя» в Ираке контролирует определенную территорию. Но, по сути, эти земли приватизированы различными кланами этих «племен», которые ведут на них законный или полузаконный бизнес, то есть извлекают доход от контроля ими. И им, по большому счету, глубоко параллельны и власти в Багдаде, и «Исламское государство». Лишь бы своевременно проплачивалась их лояльность и гарантировалась неприкосновенность источников доходов.

Здесь и возникают коллизии. Кто-то договорился с ИГ, а кто-то не сумел или не захотел. Не захотел по разным причинам – тесные связи в Багдаде, кровная месть (боевики ИГ расстреляли шейха или кого-то из верхушки), элементарное недовольство условиями сотрудничества, которые предложили эмиссары ИГ. Вот этих недовольных и пытаются представить идейными борцами с Халифатом, этаким народным ополчением против «террористов». Это совершенно не соответствует действительности. Приведу три примера, которые достаточно показательны и о которых мне подробно рассказывали мои собеседники в Ираке.

Первый – численность этого «племенного антитеррористического ополчения». Со статистикой населения в стране плохо от слова «совсем». Тем не менее, численность «племен», по разным оценкам, составляет от 6 до 10 миллионов человек, из которых примерно, подчеркиваю – примерно, от полутора до двух с половиной миллионов мужчин вполне «боеспособного возраста», способных держать в руках оружие. Вместе с тем, численность «племенного антитеррористического ополчения», так или иначе задействованного против ИГ никогда не превышала 8-12 тысяч человек. И это с учетом тех, кто проходит подготовку в тренировочных лагерях, развернутых западной «антитеррористической коалицией». Цифры, как видите, более чем красноречиво говорят о правдивости мифа о «сопротивлении племен террористам».

Второе. В феврале в Багдаде было с большой помпой объявлено о создании «Национальной гвардии» из суннитов, главной задачей которой являлась бы безопасности городов в северных, северо-западных и центральных частях республики, а также охрана границ с Сирией, Иорданией и Саудовской Аравией. Численность этого формирования планировалась от 120 до 200 тысяч бойцов. По сути, Багдад санкционировал и создание вооруженной альтернативы шиитскому ополчению, и предоставил возможность верхушке племен, враждующих с ИГ, создать подконтрольную им военную силу за счет бюджета страны и ресурсов антитеррористической коалиции во главе с США. В итоге – все эти планы так и остались на бумаге, а то, что удалось создать – штука совершенно декоративная, способная нести исключительно полицейские функции. И то – при условии, что в них не стреляют, поскольку в противном случае эти «национальные гвардейцы» стремительно отступают, по дороге избавляясь от всего, что мешает этому маневру – от военного имущества до тяжелого вооружения.

И, наконец, третий пример. Вы наверняка помните скандал, который разгорелся после публикации данных иранской разведки о том, что США снабжает оружием ИГ. Так вот, факт действительно имел место быть, но при каких обстоятельствах? Некоторые вожди племен запросили у американцев оружие. Те эту заявку исполнили и военно-транспортной авиацией доставили груз на указанные вождями точки. После чего вожди спокойно, прямо на месте получения, продали оружие и боеприпасы эмиссарам ИГ. Но самое интересное – спустя некоторое время, когда вся эта история всплыла, — попросили снова. Такая вот «война», и такое вот «сопротивление ИГ».

— Игорь Николаевич, каков Ваш прогноз в отношении единства Ирака?

— Ирака в прежних границах не будет, и это только вопрос времени. Курды готовы били отделиться уже в прошлом году, готовы они это сделать и сейчас в любой момент. Но во время недавнего визита в Вашингтон Масуда Барзани в ходе интенсивных консультаций было принято совместное решение о том, что до завершения истории с ИГ в любом из вариантов – разгром или же возникновение некоего государственного образования на подконтрольных ИГ территориях – курды не будут провозглашать отделение от Ирака и создание собственного государства. Хотя, фактически оно уже возникло, и Эрбиль считает себя частью Ирака лишь формально.

В Багдаде много говорят, что не смотря на перманентный конфликт в стране между суннитами и шиитами, иракцы не хотят развала страны. Что подтверждают и социологические опросы и экспертные интервью. Так, по итогам опроса, проходившего в ноябре 2014 года среди опрошенных суннитов о том, что они считают себя прежде всего иракцами заявили 60%. Среди шиитов – 62%. В Курдистане, кстати, таких лишь 11 процентов.

Но, на мой взгляд, единственное, что сейчас удерживает целостность страны – это страх. Значительная часть местных шиитских элит опасается, что в случае распада Ирака они станут иранским протекторатом, чего им очень бы не хотелось. Лидеры суннитов боятся, что что оставшись один на один с ИГ – тут же стремительно проиграют. В любом случае, страх – фундамент не самый надежный. Изменится ситуация – развод тут же станет реальностью. Вопрос в том – в какой форме: либо это будет конфедерация, что, на мой взгляд наиболее вероятный сценарий, либо это будут два отдельных государства,

Сирия: «метили в Асада — попали в страну»

— Несколько вопросов по Сирии. В своем недавнем интервью американскому CBS президент Башар Асад сказал, что «каждый конфликт обязательно заканчивается переговорами между различными сторонами и политическим урегулированием, и Сирия в течение последних четырёх лет пытается организовать такой политический диалог, даже имея дело непосредственно с вооруженными группировками…». Оптимистичны ли Вы по поводу переговоров между сирийским правительством и силами оппозиции, которые недавно прошли в Астане?

— Абсолютно не оптимистичен. Кроме того, изменил свою точку зрения и Башар Асад, который на днях заявил, что возможности политического диалога исчерпаны и договариваться с террористами не имеет смысла.

И здесь я с ним полностью согласен. Видите ли, за годы, прошедшие с начала конфликта, в лагере оппозиции произошли качественные изменения. Здравомыслящие светские силы, осознавшие тот факт, что «метили в Асада – попали в страну», активно сотрудничают сегодня с правительством. Необходимо заметить, что в немалой степени этому способствовало принципиальное отличие сирийских элит от «элиты» российской, заключавшееся в том, что их основные активы были внутри страны, а не на Западе. Да, они не очень любят Асада, но в случае падения Дамаска потеряют все, да еще и вряд ли успеют эвакуироваться.

Те эмигранты в Европе, которых Запад пытается представить миру как «отцов сирийской демократии», — откровенные клоуны. Представляющие только и исключительно себя с несколькими «братьями по разуму и идеалам» в качестве группы поддержки, не имеющие никакого влияния на «полевых командиров» и население страны. Убогие в интеллектуальном и политическом плане настолько, что, как точно подметил мой коллега Эль-Мюрид, «по сравнению с ними отечественные оппозиционеры и вожди вроде Немцова и Навального выглядят титанами галактического масштаба». То, что сирийские власти с ними ведут какие-то разговоры – дань западным требованиям о «политическом диалоге», грамотный ход Дамаска, позволяющий опровергнуть обвинения в «нежелании режима договариваться». Но цена этим разговорам – копейка.

Все остальные, воюющие сегодня против Сирии, – клоны, филиалы и «дочерние организации» джихадистов, отрицающие возможность каких-либо компромиссов с Дамаском в принципе. И небольшой процент местных «махновцев», которые воюют исключительно за-ради возможности пограбить, встроиться в структуры пришедшей сегодня в страну трансграничной преступности – наркотрафика, контрабанды оружия, грабежа археологических ценностей и работорговли. И из-за этой своей «прагматичности» совершенно наплевательски относящиеся к любой идейной подоплеке конфликта. Никаких других «оппозиционеров» там нет. Поэтому с кем вести диалог, с кем договариваться?

— Существенная территория Сирии все еще под контролем мятежников. В частности, сейчас идут бои за Алеппо, который, по мнению Дамаска, может закрепить разделение страны на запад, подконтрольный армии Асада, и остальную часть Сирии, которую захватила оппозиция. Сможет ли действующий президент вернуть «потерянные» территории?

— В ближайшей перспективе – нет. Ресурсы законного правительства очень ограничены, в то время как поток военной помощи боевикам непрерывно нарастает.

— Великобритания предлагает бомбить позиции ИГ в Сирии. Что это за «маневр»?

— Маневр — в создании «безопасных зон», в которых ВВС Сирии будут лишены возможности наносить удары по боевикам. Одновременно, эти зоны станут «освобожденными от кровавого режима территориями», куда потоком хлынет военная помощь. Еще в мае нынешнего года я говорил о том, что в феврале-марте состоялись принципиальные договоренности между Турцией и Вашингтоном об «окончательном решении сирийского вопроса». И создание «безопасных зон» — один из ключевых элементов совместного плана.

События последних месяцев показывают, что основные игроки – США, Турция и Саудовская Аравия – играют сейчас «на добивание», прилагают все усилия к тому, чтобы в ближайшее время нанести решающий и смертельный удар. Они, собственно, и ведут себя так, как будто государства Сирия уже не существует, а есть лишь некая территория, нуждающаяся в «переформатировании», что особенно заметно на примере Анкары.

По сути, главная задача антисирийской коалиции – уничтожить Дамаск как влиятельного игрока в регионе – уже выполнена. Остается сменить режим. На прямую агрессию ни США, ни турки, ни саудиты идти не хотят, поэтому сейчас активизируют «войну на истощение».

— В конце июня 2015 года Владимир Путин встречался с министром иностранных дел Сирии Валидом Аль-Муаллемом, после чего заявил, что «Москва готова поддержать коалицию по борьбе с терроризмом, если Дамаск посчитает её создание целесообразным и возможным». Какую коалицию намерен предложить Дамаск?

— Собственно, параметры этой коалиции были ясны уже к концу 2014 года – Сирия, Иран, Россия, Хизбалла, шиитское ополчение в Ираке плюс поддержка Китая. Подобная коалиция вполне могла бы быть эффективной. Тогда, а не сейчас. Время упущено. Москва пыталась усидеть на двух стульях, явно переоценивая свое влияние в регионе, – выступить посредником между Дамаском и Западом, модератором «общесирийского диалога» и, по большому счету, больше занималась имитацией озабоченности, чем поиском реальных шагов. Доигрались в интриги, стремились быть хорошими для всех, плюс – увязли с Украиной. В результате – сегодня возможности Москвы влиять на ситуацию в Сирии и вокруг нее – крайне ограничены, а если откровенно – то почти никаких. Если, конечно, не случится чудо — наши «архитекторы внешней политики» вдруг внезапно прозреют и сумеют внятно сформулировать интересы России в регионе и пути их достижения.