Опубликовано: SAMOVAR-NEWS. .
Часть IV
Олег Валецкий
Бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке. Это – аксиома. В нашем мире за всё приходится платить. И так было всегда. Но, удивительно, что всегда находятся люди, которые почему-то уверены в том, что вот именно их это никак не коснётся, что они – некое исключение из правил. Но в конце концов всегда приходит расплата.
Так, «югославская элита», истово боровшаяся за «западную демократию», которую мечтала видеть у себя на родине, вдруг с удивлением обнаружила, что за такую «демократию» нужно платить. Платить много, очень много. Или даже придётся отдать вообще всё, ибо такова её цена.
Об этом рассказывает писатель, публицист, историк, военный эксперт и участник югославских войн 1990-х годов Олег Валецкий.
«Транснациональная демократия» и национальный бизнес
Балканским государствам пришлось расплачиваться государственными активами за кредиты, которыми Запад и, в частности, Международный валютный фонд, оказывали поддержку «новой демократии» на Балканах. Значимость этих государств стремительно убывала по мере расставания с госактивами.
Вместе с тем, и олигархи, создавшие свои бизнес-империи в 1990-х при всесторонней поддержке правящей элиты, а затем эту элиту предавшие, с приходом на Балканы «транснациональной демократии», а её «национальных» ставленников – во власть государств региона, стали стремительно терять свои позиции.
Местные олигархи с удивлением обнаружили, что страны Запада во главе с США, а также связанный с ними транснациональный бизнес, взявшие под контроль Балканы, более не нуждались в региональных партнёрах, теперь им нужны были лишь подчинённые – слепые исполнители.
А соответственно, свергнув прежних политических лидеров и ослабив балканские государства, новая «демократическая власть» приступила к планомерной реализации политики по уничтожению всякого более или менее крупного национального капитала, который потенциально мог представлять хоть какую-то угрозу иностранным бизнес-интервентам с Запада.
Так, известный сербский олигарх Зоран Дракулич вынужден был отдать западным фондам контроль над своей компанией «East Point Holdings Ltd», зарегистрированной на Кипре и владевшей многочисленными предприятиями и сырьевыми активами в Сербии.
В своё время Дракулич входил в руководство одного из крупнейших югославских внешнеторговых объединений «Genex». А впоследствии его «East Point» контролировала целый ряд сербских предприятий, специализируясь главным образом на металлургии и сельском хозяйстве.
Кстати, на пике своей бизнес-карьеры Дракулич якобы даже стал владельцем австрийской речной судоходной компании «Первое дунайское пароходство» (DDSG), оперировавшей 250 кораблями. Однако с приходом «транснациональной демократии» на Балканы его успехи довольно быстро закончились.
После «Бульдозерной революции» в Сербии он потерял поддержку югославской и сербской власти. А его попытки войти в новую сербскую политику оказались неудачными, из-за того, что он, как утверждают злые языки, не смог договориться с Воиславом Коштуницей.
Как результат – активы Дракулича, в том числе и сербские, перешли под контроль транснациональных корпораций.
Один из крупнейших сербских олигархов Мирослав Мишкович также был вынужден расстаться с частью своих ключевых активов. Он был владельцем одной из крупнейших сербских фирм «Delta Holding».
Компания эта объединяла предприятия сельского хозяйства и пищевой промышленности, активно развивала сеть розничной торговли, а также занималась страховым бизнесом, оказанием финансовых услуг, строительством и продажей недвижимости.
Причём, действовал «Delta Holding» не только в Сербии, но также в Черногории, Боснии и Герцеговине, Македонии, Италии, Испании, Швейцарии. А, например, в России основным активом «Delta Holding» была розничная торговая сеть спортивных товаров «Intersport».
Между тем, «транснационализация» Балкан заставила Мишковича отказаться от своей сети супермаркетов «Делта макси» в пользу «более правильных» инвесторов, когда долги этого его подразделения перед неким бельгийским фондом выросли до 800 млн евро.
Сербский олигарх Боголюб Карич оказался под следствием по обвинению в финансовых махинациях. Его имущество было конфисковано, а против членов его семьи и компаньонов в судах были возбуждены дела, ход которых остановило только его бегство в Россию, где он получил статус политического беженца.
Во времена правления Слободана Милошевича Боголюб Карич вместе со своими братьями Драгомиром, Сретеном и Зораном считались одними из самых влиятельных бизнесменов Сербии. Однако они не пытались помочь Милошевичу удержать власть, а его свержение привело к падению и их бизнес-империи.
Помимо компании «Braća Karić», впоследствии трансформировавшейся в «Astra Group», они владели в то время самым влиятельным в Сербии телеканалом «BK Telekom», радиостанцией и единственным тогда оператором мобильной связи «Mobtel». По неофициальным данным, ежегодный оборот холдинга достигал порядка 5 млрд долларов.
Свою бизнес-империю Боголюб Карич создал главным образом благодаря связям во власти. Напомним, что несколько месяцев ему даже удалось побыть министром приватизации Сербии. Однако после падения режима Милошевича братья Карич утратили свои «деловые позиции», по крайней мере, на территории собственной страны.
Восстановить своё влияние Боголюб Карич попытался при помощи выхода в большую политику. Правда, не слишком успешно. В 2004 году он зарегистрировал в Сербии собственную партию – «Движение “Сила Сербии”» («Покрет Снага Србије», ПСС). И в том же году участвовал в качестве кандидаты от неё в президентских выборах. Но занял лишь третье место, уступив Борису Тадичу и Томиславу Николичу.
Однако уже в начале 2006 года против Боголюба Карича было выдвинуто обвинение в финансовых махинациях, связанных с его компанией «Mobtel», в результате которых он якобы нанёс ущерб государству в размере более 40 млн евро.
Вскоре после этого сербские власти выдали международный ордер на арест Карича, который, впрочем, успел покинуть страну. Естественно, популярность ПСС рухнула. И на парламентских выборах в Сербии в 2007 году партия Карича не получила в Скупщине ни одного депутатского мандата.
С 2011 года Боголюб Карич и его ПСС вернулись в большую сербскую политику, но уже «под крышей» ныне правящей «Сербской прогрессивной партии» («Српска напредна странка», СНС). При этом ПСС не конкурирует с СНС, а активно поддерживает партию власти.
Карич даже заявил на предвыборном митинге кандидата в президенты Сербии Александра Вучича в марте 2017 года, что Вучич – это сербский Путин. Правда, всё это не добавляет бывшему олигарху – когда-то одному из самых видных в Сербии – ни политического веса, ни финансового благополучия.
Примерно также судьба сложилась и у Воина Джорджевича, и у многих других представителей сербского бизнеса, владевших сколько-нибудь серьезными активами, которые оказались интересны «транснациональным демократам».
В то же время люди, проживавшие и проживающие на постюгославском пространстве, для которых, собственно, Западом якобы и делалась вся эта «демократия», конечно же, ничего не получили от этого.
Что, впрочем, и неудивительно. Потому, что «демократия» на Балканах «создавалась» Западом не для балканских государств и, тем более, не для жителей этого региона, а исключительно для самого Запада.
Национальные интересы и «транснациональные» преобразования
Иосип Броз Тито после 1945 года стремился создать в рамках Социалистической Федеративной Республики Югославия (СФРЮ) единый народ – югославов, религией которых должен был стать атеизм.
Реформы же в духе «западной демократии», начатые на постюгославском пространстве под эгидой Евросоюза и США, были направлены на превращение югославов в «космополитов западного типа», исповедующих религию New Age.
Насаждение идеологии мультикультурного либерального капитализма, смешавшейся с югославскими идеалами времён Тито, наложившимися в свою очередь на «сербство», привело к тому, что сербское общество, и так оказавшееся на краю пропасти, стало стремительно погружаться во мрак.
Новый идеологический генезис привёл к тому, что общество это стало строить свои отношения, опираясь главным образом на денежный интерес, демагогию и обман.
Поэтому вполне закономерно, что те, кто искренне верил в то, что защищает идеалы сербского или даже югославского народа, в конечном итоге оказались на обочине истории, так как идеалы эти теперь мало кому были нужны – долг, упорство и храбрость стали вытесняться эгоизмом, самонадеянностью и враньём.
Кардинальные изменения начались и в массовой культуре Балкан. Например, ориентиры для сербской музыки стали браться турецкие и арабские. В итоге сербское общество было просто оглушено псевдонародными песнями с примитивными текстами и восточной музыкой, исполнявшимися ещё с 1960-х годов боснийскими мусульманами и цыганами.
Так, духовная деградация сербского народа достаточно ярко проявилась в создании так называемого «сербского бренда» в рамках фестиваля трубачей в сербском городе Гуча.
Здесь, в алкогольном перегаре льющихся рекой пива, вина и ракии, слились в экстазе сербские «бородачи-четники», люди в шайкачах (сербский национальный головной убор), трубачи-цыгане и полуголые сербские девушки, исполняющие восточный «танец живота», извивающиеся под турецкую и цыганскую музыку. Именно так, к сожалению, и выглядит современное «сербство».
Такие «духовные трансформации» усугублялись целенаправленной политикой Евросоюза по «возвращению» многочисленных мигрантов, выехавших из Югославии в страны ЕС, в Сербию. Так, огромное количество балканских цыган, направившихся с Балкан в Европу, допустим, из Косово, а также Боснии и Герцеговины, переправлялось в Сербию.
Причём, основная их масса расселялась на юге страны, где они и так составляли достаточно большой процент населения, что неизбежно вело к дестабилизации социальной, экономической и политической ситуации в Южной Сербии, граничащей с Косово.
Всё это совпало с запущенными Западом и управляемыми им процессами целенаправленного ослабления обороноспособности, а также насильственного расчленения Югославии, а затем и Сербии.
После того, как в 2003 году на бумаге перестала существовать Союзная Республика Югославия (СРЮ) в составе Сербии и Черногории – на смену СРЮ пришёл конфедеративный союз Сербии и Черногории, просуществовавший до 2006 года – началось планомерное разрушение Югославской Народной Армии (ЮНА). Процесс этот курировал тогдашний министр обороны сообщества Сербии и Черногории Борис Тадич.
Так, на основании подписанного с ЕС «Пакта о стабильности Юго-Восточной Европы» (Stability Pact for South Eastern Europe) возник департамент ООН UNDP (United Nations Development Programme) по уничтожению «лишнего» вооружения. Согласно акту о контроле малого и легкого вооружения (Control of Small Arms and Light Weapons, SEESAC) это стало началом кампании по разоружению югославской армии.
Тогда, в ходе замысловатых комбинаций чиновников Министерства обороны Югославии, большинство кораблей югославских ВМС оказались в составе флотов других стран, таких, например, как Египет.
Благодаря советникам Агентства НАТО по техническому обеспечению и снабжению NAMSA (NATO Maintenance and Supply Agency) абсолютно боеспособные танки Т-55, находившиеся в распоряжении ЮНА, списывались и резались на металл. А, например, переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК) «Стрела-2» и «Игла» просто уничтожались.
Умело играя на противоречиях различных политико-экономических кланов внутри Сербии и Черногории, Запад стал своего рода «мировым судьей» в отношениях между этими республиками. Поэтому неудивительно, что в 2006 году союзу между ними пришел конец – точку в этом поставил референдум о независимости Черногории.
С окончательным распадом союзных органов начались новые реформы, проводимые под руководством все того же Бориса Тадича, «дослужившегося» в 2004 году уже до президента Сербии.
В итоге 100-тысячная ЮНА, изначально располагавшая 400-тысячным резервом, 1000 танков и почти 1000 других бронемашин, 3750 артиллерийскими орудиями, 155 боевыми самолетами и 53 вертолетами, ко времени одностороннего провозглашения независимости Косово к 2008 году была сокращена как минимум втрое.
Решением парламента Косово от 17 февраля 2008 года Край провозгласил свою независимость от Сербии, которую к настоящему времени признали почти 60% государств – членов ООН.
Аналогичные процессы начались и в другом регионе Сербии – Воеводине. В ноябре 2009 года сербские социалисты поддержали в Скупщине закон, которым, с учётом дополнений, внесённых в него лидером «автономашей» (сепаратистов) Воеводины Ненадом Чанком, этот регион, по сути, получал статус автономной республики в составе Сербии.
Таким образом предполагалось восстановить параметры Конституции 1974 года, когда Воеводина «де-факто» имела права республики в составе СФРЮ.
В декабре 2009 года статус автономии Воеводины подтвердили своим голосованием «автономаши» Воеводины, представители венгерских партий (порядка 14% населения этого региона составляют венгры), и депутаты Скупщины от «Демократической партии» («Демократска странка», ДС), лидером которой с 2004 по 2012 год был Борис Тадич.
К ним присоединились и народные избранники в сербском парламенте от «Социалистической партии Сербии» («Социјалистичка партија Србије», СПС), возглавляемой Ивицей Дачичем – наследником на этой должности Слободана Милошевича. Тогда была принята и конституция Воеводины, которая предусматривала возможность создания этим автономным краем собственных министерств и ведомств, в том числе и силовых.
Естественно, такие решения давали все основания предполагать, что на получение подобных прав могут претендовать и другие сербские регионы. Например, мусульманский район Санджак на юге страны, граничащий с Черногорией.
Он имел не только достаточно гомогенное, сплоченное и агрессивное население, но и «демократическую» власть, сформированную преимущественно при участии всё тех же ДС Бориса Тадича и СПС Ивицы Дачича.
Одновременно с этим велась широкомасштабная кампания по устранению всех возможных преград для всестороннего распространения «транснациональной демократии» на всём постюгославском пространстве. Любыми путями и средствами.
«Демократический» геноцид сербских патриотов
Помимо прочих «демократических» реформ, призванных «кардинально улучшить» социально-экономическое положение Балкан, особое внимание Запад уделял дискредитации вооруженных сил региона и, конечно, конкретных их представителей в лице тех людей, что в «додемократическую эпоху» считались безусловными народными героями.
На Западе против Сербии была развернута широкомасштабная пропагандистская кампания, из-за которой её граждане годами находились под санкциями.
А в Белграде при поддержке Международного трибунала в Гааге был создан специальный орган «святой инквизиции» – «Прокураторы по борьбе против военных преступлений» («Тужилаштво за ратне злочине»).
Типичный пример работы этого органа – «карательная реформа» спецподразделения государственной безопасности Сербии «Красные береты» («Jединица за специалне операције», ЈСО).
Конечно, нет смысла оправдывать те или иные действия ЈСО, ведь, это подразделение действительно участвовало в реальных боевых операциях на Балканах. А это значит, что обязано было выполнять приказы вышестоящих органов, возможно, даже самые неприглядные. Однако очевидно и то, что «Красные береты» были лишь исполнителями приказов, которые спускались им «сверху» политиками, стоящими у власти.
Главной целью западных и сербских «правозащитников», а позднее и «правосудия» эта служба стала именно потому, что она отличалась от других постюгославских силовых структур высоким патриотическим настроем. А приверженность национальным идеям, воспитываемая в ЈСО, неизбежно активизировала процесс столь вредного и опасного для «транснациональных демократов» национального пробуждения.
Вместе с тем было достаточно необычным, что в Сербии за военные преступления осуждались, как правило, сотрудники МВД и государственной безопасности, тогда как военная безопасность оставалась в стороне, хотя она выполняла точно такие же задачи. Что, впрочем, и неудивительно – как раз служба военной безопасности и была с 2004 года главной опорой президента Сербии Бориса Тадича.
Последний, кстати, фактически ставил себе в заслугу арест всех лиц, обвиняемых Международным трибуналом в Гааге в военных преступлениях, и беспрепятственный доступ западным следователям во все государственные архивы.
Между тем, по свидетельству бывшего военного прокурора Приштины Лакича Джоровича, с сербской стороны «успех расследования» военных преступлений в том же Косово во многом обеспечивала как раз служба военной безопасности.
По словам Джоровича, который выступал свидетелем в Международном трибунале по бывшей Югославии в Гааге, в приштинской военной прокураторе находились сотни дел по фактам совершения военнослужащими армии Югославии военных и уголовных преступлений, однако служба военной безопасности без объяснения причин изъяла из разработки более 1040 таких дел.
В ходе широкомасштабной и целенаправленной кампании по «охоте на ведьм» на постюгославском пространстве было уничтожено огромное количество сербских патриотов на всех уровнях социальной лестницы. Однако главными виновниками этого, как ни странно, были вовсе не западные спецслужбы или местные прозападные либералы.
Дело в том, что в 1991-2001 годах они ещё не занимали в регионе достаточных позиций, чтобы полностью контролировать ситуацию. Зато сербские спецслужбы в тот период имели практически неограниченные полномочия, касающиеся как расследования военных преступлений, так и предоставления соответствующей информации в Международный трибунал в Гааге.
В результате междоусобных разборок в среде региональных спецслужб, которыми манипулировали различные «международные силы», пострадало огромное количество граждан бывшей Югославии, которых арестовывали по подозрению в совершении военных преступлений, хотя в действительности, ни они сами, ни члены их семей никакого отношения к этому не имели.
В таких условиях внутри югославских, а затем и постюгославских спецслужб сформировалась достаточно большая группа лиц, создавшая десятки организованных преступных групп (ОПГ) в Сербии, Черногории и Республике Сербской (в составе Боснии и Герцеговины).
Эти ОПГ стали мощным орудием в руках так называемого «международного сообщества», после успешного расчленения Югославии поставившего своею целью максимально дестабилизировать регионы компактного проживания сербов, каковыми как раз и являлись Сербия, Черногория и Республика Сербская.
Собственно о последней республике, которая и послужит нам прекрасным примером «демократических реформ» на постюгославском пространстве, далее и пойдёт речь.
