Опубликовано: Монография «Ислам как субъект глобальной политики». 26.06.2012; Текст также можно прочитать на
Александр Собянин
Индонезию для России открыл великий путешественник, географ, биолог и военный разведчик Николай Миклухо-Маклай (правда, географическая точка Берег Миклухо-Маклая находится у северо-восточного побережья ныне независимого государстве Папуа Новая Гвинея). Слово «Индонезия» означает «Индия островов», страна расположена на 17 с лишним тысячах островов Малайского архипелага и западной части острова Новая Гвинея. Численность населения составляет 245 млн человек. Индонезия — самая крупная по населению мусульманская страна мира. Амбициозная цель Индонезии — добиться признания своего лидерства остальным исламским миром, что предполагается достичь благодаря экономической (ВВП на 2011 г. около 1 трлн долларов США), военной и политической мощи.
СССР поддерживал Индонезию в борьбе за независимость. Поставки оружия шли в Индонезию всегда — при демократическом правлении в 1958-1965 гг., при диктатуре Сухарто в 1965-1998 гг., продолжаются и после восстановления демократии в 1998-2012 гг. При этом Индонезия при всех режимах за русское оружие расплачивалась вовремя, без напоминаний и скандалов.
Социалистический уклон политики президента Сукарно в 1945-1965 гг. активно поддерживался Коммунистической партией Индонезии, но вызывал раздражение военной верхушки во главе с генерал-майором Сухарто. Возложив ответственность за неудачный путч в 1965 году на компартию, военные добились от Сукарно запрета Компартии и развернули в 1965-1968 гг. кампанию террора против коммунистов и других левых. 27 марта 1968 года генерал-майор Сухарто стал президентом Индонезии.
Эпоха диктатуры Сухарто завершилась в 1998 году из-за Азиатского экономического кризиса 1997—1998 годов, крайне болезненно сказавшегося на экономике Индонезии. Антиправительственное движение, костяком которого стали студенческие и молодёжные организации, добилось того, что 21 мая 1998 года президент Сухарто ушел в отставку.
В настоящее время российско-индонезийское сотрудничество идет в разных сферах, важнейшими для самой Индонезии являются атомная энергетика и военно-техническое сотрудничество. Невоенное сотрудничество развивается медленно, доля России во внешнеэкономическом сотрудничестве Индонезии занимает немногим более 1%, что вполне показательно для реального понимания значимости Индонезии для России. Президент Владимир Путин и президент Сусило Бамбанг Юдойоно (бывший министр безопасности Индонезии) наладили в ходе личных встреч в 2005-2012 годах тесное взаимопонимание.
«Индонезия — Пакистан» versus «Иран — Малайзия»
Соперничество именно между Индонезией и Ираном за лидерство в исламском мире естественно. Индонезия является безусловным лидером среди стран Юго-Восточной Азии, как и Иран — на Большом Среднем Востоке. То, что Иран — шиитская страна, а Индонезия — суннитская, не критически важно, поскольку и суннизм, и шиизм одинаково органичны с самого зарождения Ислама, а шейхи и богословы тесно взаимодействуют как в области духовной работы, так и в области влияния на исламское население в самых различных странах. Обе страны регулярно предпринимают попытки найти общий язык и поддерживать друг друга на религиозном и политическом уровнях, хотя и непоследовательно. В марте 2006 года президент Юдойоно заверил в своей убежденности в мирном характере иранской ядерной программы. Но когда Индонезия предложила свои услуги для смягчения ирано-американских отношений, президент Ирана Ахмадинежад пояснил в мае 2006 г., что Тегеран предпочитает «самостоятельно принимать решения по определению судьбы своей страны».
Миротворческие усилия Индонезии не встречают поддержки. Столь же малопродуктивны были мирные инициативы Индонезии по ускорению вывода войск США из Ирака и по смягчению конфронтации между арабскими странами Персидского залива и Ираном.
Более успешно идет сотрудничество между Индонезией и Пакистаном и между Ираном и Малайзией. Но надо понимать, что соперничество этих двух групп не может перейти в фазу прямого военно-политического конфликта. Военные угрозы и задачи военно-политической, экономической и культурно-религиозной экспансии у стран совершенно разные. Экономики четырех крупнейших исламских стран даже в совокупности не смогут обеспечить Исламу мирную заводь в набирающем силу мировом шторме финансово-экономического кризиса.
Количества и, главное, качественного уровня оружия, которым владеют Иран, Пакистан, Индонезия и Малайзия, совершенно недостаточно, чтобы предпринять хотя бы слабую попытку защитить «всем исламским миром» любую из этих стран в случае прямой вооруженной агрессии США и НАТО. Тем более, такая агрессия угрожает лишь Ирану и Пакистану. Ни Иран, ни Пакистан, зависящие от Китая, не будут поддерживать страны ЮВА в случае их конфликта с Китаем.
Единственный военный конфликт, который потенциально угрожает странам Восточной Азии — это конфликт в богатом нефтью Южно-Китайском море, где крупнейшие месторождения находятся в спорных районах моря. Россия является вовлеченной стороной, т.к. российско-вьетнамская компания «Вьетсовпетро» также работает на спорных участках. Впрочем, пока вьетнамцы сохраняют для русских возможность для возвращения ВМФ России на базу Камрань, а также с учетом опыта бесславных для Китая войн с Вьетнамом, конфликт из-за нефтяных участков угрожает реально лишь Малайзии и Филиппинам.
КАРТА: Претензии Китая, Вьетнама, Филиппин, Брунея, Малайзии вокруг островов Спратли и на спорные участки Южно-Китайского моря, богатые нефтегазовыми месторождениями: Коммерсант. 17.04.2012.
Несмотря на регулярную эскалацию ситуации в Южно-Китайском море, вероятность перехода конфликта в острую фазу мала. Китай попытки вооруженного решения пограничных споров предпринимал давно — против СССР и Вьетнама, и неудачно. Зато методами мирной дипломатии и экономического торга добился территориальных уступок от России на Дальнем Востоке, от Казахстана в районе Черного Иртыша, от Киргизии и Таджикистана в районе Памира. Что уж говорить о впечатляющем успехе возвращения Гонконга и Макао. Китай создает надежную систему добычи нефти в Латинской Америке, Казахстане, Африке и транспортировки углеводородов в Китай, что также не предполагает дестабилизации зоны проливов, которая неизбежна в случае войны с любой страной ЮВА.
Население Малайзии составляет всего 30 млн. человек. По развитости экономики страна выглядит вполне достойно — ВВП Малайзии в 2011 г. составил 447 млрд. долларов, по ВВП на душу населения Малайзия более чем втрое богаче, чем Индонезия.
Надо отдать должное Махатхиру Мохаммаду — нефтегазовые сверхдоходы от госкомпании «Петронас» идут на развитие военно-промышленного комплекса, развитой современной индустрии, в том числе в атомную энергетику и космическую отрасль. У Малайзии нет амбиций создать полноценный ВПК, что позволяет больше денег направлять на закупки российского и западного оружия.
Споры с Китаем только внешне связаны лишь с территориальными претензиями. Для Малайзии вопрос носит более глубокий характер — около 50% населения страны — этнические ханьцы, которые активнее малайцев в бизнесе. В Малайзии сегрегационная демографическая политика, как в Сингапуре, невозможна, немыслимо создать преференции для 50% населения. Поэтому Махатхир Мохаммад избрал путь ускоренного общественного развития, чтобы малайцы могли на равных конкурировать в общественной жизни и в бизнесе с китайцами, а страна могла бы конкурировать с другими странами.
С этим же связана политика Малайзии по активному государственному поощрению трудовой миграции фактически в любые страны мира. Государство предоставляет кредиты мигрантам на дорогу и трудоустройство, сопровождает их жизнь в США, Европе, арабских странах постоянной поддержкой, в т.ч. по системе финансового кредитования и финансовых переводов «хавала».
Позиция государства в Малайзии такова: подавляющая часть мигрантов возвращается домой не только с деньгами, но и с более раскрепощенным взглядом на мир, с новыми навыками и умениями. В результате в стране высокий уровень доверия населения к банковской системе, высокий уровень накопления и одновременно высокий уровень потребительских кредитов, десятки миллиардов долларов перечислений на родину. Маленькая Малайзия активна в продвижении идеи общей исламской валюты.
Махатхир Мохаммад, фактически, запустил ядерный реактор высвобождения социальной энергии населения своей страны. В итоге Малайзия движется сразу по двум стратегическим сценариям, разным, но дополняющим позитивно друг друга. Один сценарий — сближение с Ираном, поддержка единения мира Ислама, единой или хотя бы тесно взаимодействующей исламской экономики. В этом сценарии малайцы-мусульмане выглядят достойно в силу более высокого образования и большей личной раскрепощенности. Другой сценарий, органичный уже англосаксонской финансовой системе — это движение по пути Сингапура. Переход центра экономической жизни из Атлантического океана в Тихий требует умелых, профессиональных и надежных проводников и посредников, так что места хватит и Сингапуру, и Малайзии. А другие страны ЮВА, по различным причинам, не могут быть «своими» сразу и для США с Британией, и для мира Ислама, и для Китая. Малайзия — может.
См. также другие материалы монографии »Ислам как субъект глобальной политики»:
Прорыв Пакистана: атомная бомба, генералитет, исламисты, надежды на Китай и Россию // Монография Клуба Aurora Expertum «Ислам как субъект глобальной политики». 26.06.2012. [http://conjuncture.ru/sobianin_26-06-2012_pakistan_geostrategy]
Исламская Республика Иран — империя и сеть // Монография Клуба Aurora Expertum «Ислам как субъект глобальной политики». 26.06.2012. [http://conjuncture.ru/pankratenko_26-06-2012_iran_geostrategy]
Геостратегия Исламского мира и интересы России // Монография Клуба Aurora Expertum «Ислам как субъект глобальной политики». 26.06.2012. [http://conjuncture.ru/sobianin_26-06-2012_geostrategy_of_islam_and_russia]
